Алексей Митрофанов - Игрушечный калейдоскоп. Дюжина современных рассказов

* * *

И в этот момент Валерия Николаевича как будто что-то отпустило, и он без приглашения вступил в беседу. Он говорил, что современные стандарты и программа – ерунда, сегодня они одни, завтра будут другие. А нужно готовить реальных людей к качественной и плодотворной жизни в реальном мире. О том, что важен региональный компонент. Что нужно постоянно увязывать теорию с повседневной жизнью. Что дети должны любить школу, стремиться туда изо всех своих сил.

– А кто вы собственно, такой? – в конце концов смог вставить свое слово высокий гость.

Гитара представился.

– Один из лучших наших преподавателей, – добавил глава администрации, чтобы смягчить случившийся конфуз. – Видите, неравнодушный какой.

– Вижу, – сказал гость. – Так нам такие и нужны. Вот что, Валерий Николаевич. Приезжайте завтра к десяти ко мне в Калининград. Поговорим. Возможно. мы вам сделаем предложение, от которого вам не захочется отказываться.

И Гитара приехал. И был в высоком кабинете долгий разговор, в процессе которого он произвел самое благоприятное впечатление. К тому же продемонстрировал недюжинные знания в области детской психологии. Не удивительно, ведь игроки – они ж как дети, это всем известно. Да и в программах со стандартами Валерий Николаевич, как выяснилось, разбирался.

* * *

Завершились зимние каникулы. Начались занятия. Наш герой явился в школу, но, прошел не как обычно, в подвал, в мастерскую технологии, а на второй этаж, в просторный светлый кабинет с приемной. Блестящая табличка на двери гласила: «Галактионов Валерий Николаевич, директор». И он впервые не почувствовал смущения, увидев свою настоящую фамилию. Он теперь полностью ей соответствовал.

Если ты живешь в Архангельске, то нужно жить в гостинице. Потому что, если ты живешь в гостинице, то это с большой степенью вероятности означает, что ты приехал в Архангельск на несколько дней, максимум на неделю, а твое постоянное место жительства находится в каком-нибудь другом, более-менее приемлемом для жизни месте. Потому что жить в Архангельске, вообще-то говоря, нельзя. Но несколько дней – можно.

Особенно бесчеловечны архангельские зимы. Если в средней полосе морозы, по обыкновению, сопровождаются чистым небом, ярким солнцем и безветрием (что, собственно, и создает миф о прекрасной зимушке-зиме), то здесь все не так. Мороз под тридцать градусов, но небо при этом затянуто тучами. Впрочем, насчет туч – момент не принципиальный. Все равно – в соответствии с астрономической геометрией – солнце появляется над горизонтом часа на полтора и неспешно перекатывается обратно, в сторону Южного полушария.

А где вы в крупном областном центре видели горизонт? Вот и получается, что солнца нет зимой вообще – так, на несколько минут небо немножечко сереет и вновь заливается сплошной чернотой, сажей газовой, как говорят живописцы. Плюс ветер – до двадцати метров в секунду. Потому здесь в такой моде шнурочки для очков – эти очки несколько раз на дню с головы сносит.

* * *

И вот в один прекрасный день на безнадежно промерзлую архангельскую землю ступил московский биолог, географ, этнограф, заслуженный деятель и кавалер Олег Заяц. Человек, в общем, с завидным бэкграундом – в прошлом, по молодости, путешественник, африканист, не раз спасавшийся бегством от диких племен в Черной Африке, затем профессор Института Азии и Африки, к своим сорока годам вышедший на вольные хлеба, он смело поставил на эту самую землю свою сухощавую ногу в ботинке, выпущенном по специальной термотехнологии. Ощутил всей ступней дикий холод, матюкнулся в пшеничные усы и направился на стоянку такси. К счастью, водитель, бросившийся ему чуть ли не под ноги, запросил не так много. Другое дело, что автомобиль оказался потрепанной «Волгой» с несерьезной надписью «Снежок» (так поморы-шутники назвали свою фирмочку), которая, ясное дело, продувалась во все щели, но Олег заранее решил терпеть невзгоды и не роптал.

Гостиницу он, впрочем, выбрал одну из лучших в городе – «Пур Наволок Отель». Славилась она еще в девяностые, когда, только-только построенная, поражала посетителей своей функциональностью. Вместо традиционной для такого уровня сплит-системы здесь были установлены обогреватели – правда, какие-то суперкомфортные, с множеством кнопочек и ползунков. Рядом с окном портили интерьер, но повышали уверенность в завтрашнем дне дополнительные рамы с натянутыми на них комариными сетками. Особенной продуманностью отличался минибар. Он состоял всего из трех позиций – бутылка местной водки, бутылка фанты и бутылка местной же минералки. Ход мысли составителя понятен: замерзший постоялец поздно вечером приходит в номер, выпивает бутылку водки, запивает фантой и, не раздеваясь, ложится в кровать. Утром похмеляется минералкой и опять уходит по своим делам. А что ему еще, командированному бедолаге надо?

С тех пор много ледяной воды перетекло по Северной Двине, гостиница неоднократно меняла хозяина, реконструировалась, обзаводилась атриумом, панорамными лифтами, кондиционерами, утрачивала сокровенные отличия вроде того же обогревателя, комариной сетки и густого клюквенного морса с медом в баре, но, в среднем, уровень держался на приличной высоте.

* * *

Заяц, строго говоря, не был командированным. Он присматривался к бизнесу. Он решил осчастливить жителей города – дать им тепло. За неимением возможности сделать это напрямую, Олег решил действовать опосредованно – через ассоциации. Точнее, через крокодилов. Он замыслил открыть в Архангельске крокодильник, или как оно там называется. У Достоевского в сатирическом рассказе «Необыкновенное событие, или Пассаж в Пассаже. Справедливая повесть о том, как один господин, известных лет и известной наружности, пассажным крокодилом был проглочен живьем, весь без остатка, и что из этого вышло» подобное помещение называли «крокодильной комнатой», но Зайцу это, разумеется, казалось несерьезным.

Он хотел открыть не зоопарк и даже не террариум, а павильон для демонстрации исключительно крокодилов. И, разумеется, осчастливленные архангелогородцы должны были, в свою очередь, активно покупать билеты в крокодильник, обеспечив крокодильщику безбедное существование.

Предметом он владел, если можно так выразиться, виртуозно. В чем, в чем, а в крокодилах Заяц разбирался. И, что немаловажно, здесь, в Архангельске жила его старая боевая подруга Полинчик. Тоже африканистка, тоже путешественница, тоже авантюристка и непоседа, она была вынуждена несколько лет назад переехать в Архангельск ухаживать за своей тяжело заболевшей мамой. Процесс, как это часто бывает, затянулся, Полинчик к Архангельску притерпелась, тем более, что беготня по Африке осталась в прошлом – не в силу возраста или физической подготовки самого Полинчика – здесь как раз все было замечательно, а по причине отсутствия у государства средств на экспедиции.