Александра Нюренберг - Глобус Билла. Третья книга. Бык

Портрет пришвартовали на скале над древней дорогой, и лицо самых сильных и отчётливых очертаний, молодое, смутно читалось под изменениями, внесёнными непочтительной погодой.

Длинный пистолет виден отчётливо… дуло поднесено совсем близко к тому, что было очерком решительных губ. Изумительная пошлость среди пустоты пейзажа действовала безотказно: изображение, несмотря на смазанность, а может и благодаря, властвовало над камнями и деревьями, запросто выступало из воздуха. Дух местности показывал дуло возле рта и безмолвно заявлял свои права. В том числе, и на путешественников, говоря этим голодранцам: вас не знаю, но вы-то знаете меня.

– Что за дурак?

Шанни взглянула на своего спутника с благодарностью. Простодушный отзыв – сам здравый смысл заговорил, – всё вроде поставил на свои места.

Но при этом она ощутила и некоторое возмущение – и на неё против воли повлияло обаяние отсутствующей власти – таков нрав нибирийца.

– Очередной, вешающий вместо быстро портящихся диссидентов свой портрет на природе. – Ответила она после некоторых размышлений, скрутив рабскую мысль наподобие ржавой проволоки.

Она взглянула, ожидая кивка или ухмылки, но командир уже отвернулся от портрета. Ас искал в небе Глобус. Полёт облаков, замедленный и торжественный, мешал обзору. Скорей всего, машина, если идиоты рассудили более-менее разумно, болтается сейчас за горизонтом над материком. Там над длинным коричневым хребтом, гребнем застрявшем наискось по широкой низенькой возвышенности, зреют облачности и разнообразные погоды, которым и надлежит прикрыть дымовой завесой Глобус, как выходящую в тираж поп-звезду.

Они, не сговариваясь и не обсуждая дальнейший путь, последовали логике портрета. Несомненно, его разместили на почтенной дороге, вроде древнего тракта, протоптанного ещё бескрылыми драконами, обитавшими на дикой Эриду до прилёта первопредков, приделавших по легенде этим ящерицам крылышки.

Этого глупца, балующегося с огнестрельным оружием, несомненно, воткнули на палке там, где он мог бы надзирать за караванами и военными проездами, встречаться взглядом не только с птичками.

Интуиция беглецов не подвела. Дорога прослеживалась и была отмечена вехами цивилизации. Нашёлся остов наземной машины, вездехода, почившего гусеницами вверх, бронированное животное, перевёрнутое ветром. Это случилось давно, посему всяких подробностей наподобие косточек, выбеленных тем же ветром, они не заметили.

Дорога пошутила – сделала прямой угол, и открылся новый пейзаж. Посвежело, и пустынный дух уступил место более доброжелательному гению местности. Неподалёку в неглубокой впадине лежало плоское и унылое озеро, происхождение и средства к существованию которого были совершенно непонятны. Речка к нему не текла. Очевидно, глубоко под покрытой буроватой шёрсткой серой и бедной почвой двигались подземные потоки, ушедшие в подполье, как музыка свободы в стране сплошных маршей.

К этому мутному зеркалу приблизились аккуратно, Ас даже притронулся узкой ладонью к своей военной груди.

Шанни протопала протестующими против чрезмерных нагрузок кроссовками к самой линии, где вальяжная вода лениво и бездумно касалась чёрной склизкой земли. Она присела бочком и тронула пальцами поверхность амальгамы. Своего лица она не увидела. Снизу из воды, оказавшейся вполне прозрачной, глядели круглые умные глаза. Шанни у нас быстра на поступки, и несмотря на уже инфернальную усталость, вскочила раньше, чем вода шевельнулась.

Затаив дыхание, она, имея за спиной Аса и на плече Аса собственный украденный пистолет, смотрела, как из зеркала, вылез плоский и длинный ящер на коротких множественных лапках.

Челюсть его поразила воображение меньше, чем взгляд, который он обратил к новичкам.

– Не стрелять. – Взмолилась она почти только губами.

Пистолет шевельнулся на плече, и она поняла, что Ас согласен.

Ящер на своих лапочках очень ловко прошествовал мимо них, волоча хвост, который всё тянулся и тянулся из воды. Прополз по травяной шерсти и ввинтился в мокрую землю, в которой темнел узкий ход.

Когда с явлением было покончено, Шанни нервно посмотрела под ноги, ожидая, что вот сейчас дёрн взорвётся под натиском подземного владыки и щёлкающая челюсть сомкнётся возле её щиколотки.

А знаете? Так и произошло.

Ас оттащил Шанни от предательского прибрежья под фонограмму напавшего снизу нового знакомого, и оба кинулись к дороге. Земля взрывалась на ходу, лопался потолок подземного дома. Ящер оставил их без своего общества так же внезапно. С дороги, в десяти метрах от озера они смотрели на него, а он на них. Потом он ушёл в зеркало, и вода мгновенно восстановила неподвижность.

– Он мне напомнил одного политика с Нибиру. – Поделилась Шанни.

Ас не спорил.

– Вполне возможно, что сходство неслучайно. Аннунаки по преданию, щедро использовали ДНК нибирийцев. Может, и заразили какой-то почтенный ящеричий род предками этого политика.

После этих политических анекдотов они чуток повеселели. Явное нападение всегда бодрит. Дорога, над которой властвовал портрет, снова решила сыграть в простейшую геометрию. Другой её угол показал им вдали подкову залива, где лиловый и синий в обнимку окаймляли дверь в другую комнату Эриду. Пустыня вернулась, и камни проступали, как сны. Медленно потянулась застывающим леденцом вязкая жара, и застрекотали невидимые насекомые.

Шанни резко повернула свой тонкий профиль к западу, к тёмной колеблющейся громаде гор и, поймав вопрос Аса, нарочито бестревожно отвернулась. Но он понял.

Послышался звук. Он шёл, казалось, из глубины, но не земли, и не с воздуха – а рождался внутри черепа, как перепад давления крови.

Там, пугающе далеко, возле гор у изножия великанов, шевелился неопознанный ворох. Возможно, облака, гонимые потоком воздуха и выдавленные из похожих на жерла пушек пещер, сгустились в мареве, потому что только облака могли принимать такую неестественную форму.

Опытный в извлечении из потаённых хранилищ мозга образов художник мог бы нарисовать подобное даже на асфальте. Лучше на это не отвлекаться – пока. Но Шанни учуяла новым чутьём нечто вполне сопричастной здешней природе.

Здесь в полупустыне – если уж искать правильные определения, – на этом гигантском ранчо усмирённых и прирученных ветров, пасшихся между редкими рощицами и вздыбливавших облачка белого песка, – надо было изо всех сил держаться за путевой несессер из глазок-ушек и, ну, ещё что там у нас имеется?

Кстати, что там поделывают двойняшки. Этот вопрос Шанни, как могла более небрежно, задала вслух. Ас неопределённо и криво усмехнулся.

– Что бы они ни поделывали, мы скоро узнаем.