Александра Нюренберг - Глобус Билла. Вторая книга. Корабль Глобус

– Ну, почему сразу этак, грубо, по-мужски. Билл, ты уверен, что всех женщин интересует вот такое оружие?

Шанни в этот момент приняла симпатичный предмет.

– Хорошая вещь. Последнего поколения до того, как их вообще перестали выпускать.

– Стало быть, антиквариат. – Заключил Билл. – Высадимся – сгодится.

Ас вздёрнул бровь – довольно сложное искусство, между прочим. Он так не часто делал.

– Ну, обменяем. На бусики.

Ас презрительно отвернулся от фигляра.

– И что, это вот всё, что там есть?

Энкиду, снимая с конфорки бранящийся чайник, возразил Асу:

– Там всего полно. Кому зелёный чай?

Чайник напоследок высказался и затих. Шанни заметила:

– Полегче с потоком информации. Не все же знают, что можно пить чай. Вот у Билла челюсть… как-то.

– И что там ещё есть? К примеру?

Энкиду вытащил с полки банку, причём ему пришлось миновать Аса, который отодвинулся от шкафа только минимально.

– Ну… Мясорубки какие-то. Кажется.

– Последнего поколения?

Билл задумался.

– А что? Будем вертеть котлеты. Из мяса. Живая плоть. То сё. Мы же хищники. Мясо есть у нас?

Шанни, расставляя перед Энкиду две чашки с эмблемой какой-то аэрокомпании – папа, небось, спёр во время перелёта на переговоры, – повернулась и закивала:

– В ледяной кладовой, кажется, есть.

Ас изучил эмблему – многозначительный крылатый шарик.

– А ты уверен, что там нету ещё вязанья от его величества?

Энкиду кивнул, отдёрнул с шипением пальцы.

– Уверен.

Шанни рассеянно протянула ему ложечку:

– Извини, горячо. Так что насчёт котлет? Кто-нибудь умеет?

Воцарилось молчание.

– Я могу.

Все посмотрели на Александра.

Билл подивился.

– Да-а? Ну, впрочем, что тут удивляться. Ты же космопех. Ведь так?

– Бывший.

А зачем при этом любоваться Энкиду, уткнувшимся в чашку? Нет, братец, конечно, миленький, но…

– Бывших космопехов, как и волшебников, не бывает.

– Ах. Ах. – Билл и все остальные приняли к сведению гулкое сообщение из чашки. – Ну? Накроем среди мировой литературы?

Энкиду поставил сосуд.

– Осушил одним глотком. – Почему-то с укором удостоверил Билл. – И что теперь с ним будет?

Шанни, отпивая, как подобает цивилизованной нибирийке, понемножку, подняла порозовевшее лицо.

– Если никто туда ничего не подсыпал… Банка там уже стояла. Я не заказывала зелёный чай.

Ас согласился.

– Биллу через воронку придётся. Есть воронка?

Шорох в коридоре обратил его внимание.

– Что это?

– Наверное, с нашего растения листочек упал.

– А это растение? – Спросил Билл. – Вы его видели? Оно будто живое.

– Растение и есть живое, болван. – Отозвался Энкиду.

– И прокрадётся в спальню, чтобы тебя совратить.

В библиотеке было прохладно – они это заметили, оказывается, ещё раньше.

– Система ещё не налажена.

Билл и Энкиду явились в куртках.

– Дура твоя система.

Но выглядел Билл умиротворённым. Стоило ему свершить месть, и он зла не держал. Интересное свойство – сказал себе кто-то из собиравших ужин.

– Я гуманист… сторонник прав говорящих человечков.

Ас посмотрел на гуманиста без малейшего сочувствия. Сейчас начнётся представление под названием «Выставляемся перед Шанни», и он знал, что ему придётся принять участие. Хочет он того или не хочет.

– Никогда не оставлю человека без чего-то дорогого и единственного. – Обкатывал предвыборную речь Билл. – Короче, не позволяю ему потерять, это самое, лицо.

Ас мог бы напугать кротким видом даже члена секты смиренников.

– Ты молодец. – Согласился он. И печально вздохнул.

Энкиду вздох не понравился. Он так же отдавал себе отчёт, что ужин будет чем-то вроде последнего тура конкурса Мистер Вселенная, – и его скрытная тихая натура всячески противилась. Если командир – в силу своей роли на корабле – имеет право изображать всадника без головы, то ему шансов не оставят.

Билл, как водится, первым спросил, пока они носили из кухни тарелки (фарфоровые), оладьи (следы муки по всему коридору) и супницу (доверили Энкиду):

– Ну, что… ушли?

Ас помолчал, терпеливо взмахивая скатертью.

– Да. – Его глаза в поднятом ножичке заблестели. – Да.

Он, как и многие домашние тираны, столкнулся с тем, что его слишком слушаются – пожалуй, можно было бы обойтись клеёнкой, но они вытащили откуда-то скатерть из натуральной ткани, пахнущую долгим лежанием в ящике и зачерствевшую по сгибам – всё, как положено.

– Точно?

– Мой опыт говорит мне.

Суровое лицо командира вынырнуло из взлетающего и хлопающего полотна, будто командир ставил парус.

– Мы пропали с маленьких хорошеньких экранчиков, товарищи экскурсанты. То есть, формально мы не вышли ещё из Большого Квадрата, но…

Энкиду усмехнулся. Государственные границы, действительно, простирались в космосе, как раскраска, попавшая в руки трёхлетке. Он установил супницу на краю стола, поймав страдальческий взгляд Аса – пятен не избежать.

– Они выпустили нас… начали упускать ещё на орбите. Система наблюдения за космосом даже в пределах атмосферы весьма слаба…

Ас незаметно, как ему показалось, подтянул угол паруса, теперь ровно покрывшего гладь стола.

– Если технически, то ещё три дня лёту – и мы вне юрисдикции. Но если по простому…

Билл кружил вокруг стола и внезапно вытащил из-под него бутылку.

– Если бы они больше тратили на космос… – Шанни выкладывала оладьи из сковороды в плетёнки. Четырьмя точными тычками отправила их к четырём приборам. – Может, надо было поставить карточки, кто где сидит?

– Это уж слишком. – Сдержанно выпалил Ас.

Энкиду (под влиянием чая, не иначе) поумнел:

– Но ведь разработана новая система сканирования открытого пространства?

Билл махнул бутылкой.

– Не боись. Сканировать будут закрытое пространство… от банки с пивом до уха гражданина. Папина новая система прослушки граждан всё съест вместе с гражданами. А кто где сидит?

Ас вежливо осклабился:

– Царские сыновья сидят во главе стола, даже если стол круглый. – И пояснил. – Если бы они внедрили это открытие – нас бы держали на мушке до самой Стены… а там, если бы им что-то показалось…

– Есть ли у кого-то медвежьи лапки. – Шумно догадался Билл и сурово повернулся к брату. – У тебя есть медвежьи лапки?

Ас попытался вернуть внимание экипажа, пока идиоты веселились. Шанни обратилась с упрёком почему-то к Энкиду, который пытался доказать жестами, что искомого у него нет:

– Говорит командир.

Веселье оборвалось.

– Словом…

«Да я за ней, как за каменной стеной, буду».

Сказав себе с усмешкой, Ас нетерпеливо пригласил всех занять места и крепко овладел бутылкой, которую Билл не сразу отдал. Он принялся за обязанности кравчего с такой непринуждённостью, что слова возмущения увяли на устах Билла, который поплёлся вокруг стола.