Александр Мишкин - Anamnesis. Том 2

– Да?! И кого же?

– Да не понял я. Лицо, понимаешь, прозрачное, черты расплываются. Но что-то знакомое, точно!

– Может, что-то из фильмов ужасов? – хмыкнул я. Постепенно ко мне возвращалось чувство реальности.

– Да ну тебя! Я серьёзно говорю: что-то знакомое, – обиделся Семён и, подхватив с земли горящую ветку, пошёл в темноту, – Надо пистолет найти.

– Ладно, не злись. Всё равно мы с тобой сейчас ничего путного не придумаем. Давай лучше костёр обратно соберём, пока совсем не угас, – предложил я и, обернувшись к дороге, крикнул, – Оксана!

– Что?

– Как там Антон?

– Так же. Дышит спокойно, я трубочку держу!

– Молодец. Держите. Скоро уже вертолёт должен прилететь!

Подтверждая мои слова, в небе послышался нарастающий рокот мотора.

Лейтенант допил свой чай и вздохнул:

– Весёлый нынче денёк вышел, верно, Палыч?

– Да уж! – согласился я мрачно, – День удался. А особенно – ночь.

Мы сидели в моём рабочем кабинете уже почти час. И чаёвничали, обсуждая случившееся. Наша миссис Хадсон, она же Клавдия Петровна, едва успевала пополнять запасы кипятка и заварки. Деликатно не задавая вопросов. За что мы были премного ей благодарны.

– Знаешь, что меня интересует больше всего, Семён? – поинтересовался я.

Он уставился на меня:

– Теряюсь в догадках. Лично меня в этой истории интересует всё!

– Если эта прозрачная тварь и есть наш маньяк, то почему он набросился на тебя? Почему не на Оксану? Нелогично получается как-то.

Лейтенант задумался:

– Да, нестыковочка. Хотя… Допустим, он здраво рассудил, что из всех нас я представляю для него наибольшую опасность. Ну, хотя бы потому, что вооружён. Вот и решил сначала устранить меня, как досадную помеху, а уж потом спокойно, не торопясь, добраться до Оксаны. Резонно?

– Не совсем. Что ему мешало дождаться удобного момента, когда Оксана останется одна и завершить начатое? Почему он так спешил, вот что мне непонятно, – не согласился я, – Смотри, что получается: он преследует женщину, почти настигает. Тут, к счастью, появляемся мы с тобой. Ты стреляешь в маньяка и, похоже, ранишь его. По крайней мере, пули причинили ему сильную боль: вспомни, как он ревел тогда!

Семён кивнул.

– По идее, впервые получив такой отпор, он должен был затаиться на какое-то время, зализать раны. А вместо этого, буквально через несколько минут после ранения, тварь вновь нападает. И не на Оксану, а на тебя! К чему такая спешка? Почему он полез на рожон? Непонятно. Мне кажется, мы с тобой что-то упускаем из виду. Что-то важное, – закончил я свои дедуктивные выкладки.

Лейтенант пожал плечами:

– Возможно, упускаем. Даже наверняка. Мы ничего не знаем об убийце. Вернее – даже больше, чем ничего. То, что мы с тобой сегодня увидели и узнали, ничего не объясняет. Кроме отсутствия следов на месте преступления: если убивали эти фантомы, которые потом бесследно растворялись – понятно, почему мы не находили следов. Зато появляется один большой вопрос: убийца – он кто? Человек? Или нечто иное?

Теперь пришла моя очередь плечами пожимать:

– Семён, я не знаю. Как и ты. Могу лишь предположить: он – человек. Обладающий некими удивительными, необъяснимыми с научной точки зрения способностями. Человек, который может создавать себе двойников. Дублей. Ты Стругацких читал?

– Было дело, – кивнул лейтенант.

– «Понедельник начинается в субботу» помнишь? Там сотрудники НИИ ЧАВО себе дублей создавали. Только в книге – с мирными целями, а наш маньяк – с преступными.

– Так то ж фантастика!

– А то, что мы сегодня видели – это что?! Обычное дело для Кобельков? Пустяки, дело житейское, с кем не бывает?! – взвился я.

– Ладно, Палыч, не заводись. Может, ты и прав. Сейчас мы всё равно этого не поймём: мало вводных. Давай лучше подумаем, что дальше делать будем? – примирительным тоном спросил Семён.

– А что делать? Оксану мы с мужем в Нероград отправили: туда, надеюсь, убийца не дотянется. Наверняка не дотянется, иначе убийства не ограничивались бы только здешними местами. Значит, у маньяка есть какой-то лимит по расстоянию до цели. Уже хорошо.

– Угу, – лейтенант приканчивал очередную чашку чая.

– Далее: я, как и планировали, проверю архивы. Если выяснится, что все убитые наблюдались у Марии Глебовны, придётся установить за ней наблюдение. Возможно, она нас выведет на убийцу. Кстати, теперь-то мы знаем точно, что она не убивала. По крайней мере, лично.

– Точно! – опять согласился Семён.

– Идём дальше. Надо будет срочно поднять списки всех беременных в окрестных сёлах… ну, в радиусе поражения нашего маньяка. И взять их под охрану.

– Сдурел?! – лейтенант поперхнулся чаем, – Где я тебе столько народу возьму? Ты хоть представляешь, сколько в округе может быть беременных?!

– С трудом, – честно признался я, – Но другого способа обезопасить их, пока ты не поймаешь убийцу, я не вижу.

– Пока мы не поймаем! – вредно поправил меня участковый.

– Мы, так мы, – не стал возражать я. Чего уж греха таить, заинтересованость лейтенанта во мне, как в носителе интеллектуального начала, мне льстила.

– Палыч, пошли спать! – неожиданно прервал мои разглагольствования Семён, – Утро вечера мудренее. У меня мозги уже отключились.

Я прислушался к себе – и понял, как смертельно устал:

– Пошли. Я тоже уже в кому впадаю.

Проводив лейтенанта до машины, я побрёл в свою «квартиру». Улыбаясь в предвкушении встречи с Алей.

Но её дома не оказалось. В растерянности я стоял над заправленной кроватью и чувствовал, как в душу проворно вползает пустота.

Не позволяя ей заползти целиком, я выскочил в коридор и устремился в приёмное отделение.

Клавдия Петровна усердно и неторопливо крутила из нарезанных бинтов марлевые шарики. На столе перед ней накопилась уже изрядная куча.

– Клавдия Петровна, вы Алю не видели? – спросил я, стараясь быть спокойным. Получалось с трудом и неубедительно.

– Аленьку-то? Видела, как же! Она минут пять, как вышла…

– Куда вышла?! С кем?! – моё показное спокойствие как рукой сняло.

– Одна, конечно. На крыльцо. Наверное, просто воздухом подышать…

Не дослушав фельдшерицу, я выскочил на крыльцо. Снаружи никого не было. Вряд ли Аля вышла подышать воздухом: было довольно холодно, да ещё и ливень зарядил. Почти летний, с крупными, увесистыми каплями. Вот только холодный.

– Аля! – негромко позвал я и огляделся.

Никто не отозвался. Глаза уже привыкли к темноте и я увидел вдалеке светлое пятно, удаляющееся в сторону леса.

– Аля! – позвал я уже громче и устремился за ней.

Далёкий силуэт не приближался, несмотря на то, что я почти бежал. Правда, бежать по скользкой старой траве было весьма затруднительно: ноги разъезжались, я то и дело поскальзывался, а несколько раз – и вовсе падал. Но упрямо поднимался на ноги и продолжал погоню за светлым пятном в ночи.