В. Редер - Пещера Лейхтвейса. Том второй

— Само собой разумеется: это приятная и справедливая обязанность! — воскликнул Иост в восторге. — Без труда нет и заслуги. Скажите только, как вы думаете поднять клад?

— Это я сообщу вам сегодня ночью.

— А в каком часу я должен явиться?

— В полночь.

— И куда? — спросил рыжий Иост, у которого глаза буквально хотели выскочить из орбит при мысли, что он в одну ночь сделается богатейшим человеком в Европе.

— Сюда, — ответил профессор. — Но только еще раз предупреждаю: ни единый человек, ни даже ваша жена, не должны знать о том, что произойдет сегодня ночью.

— Будьте покойны, себе дороже, — хохотал Иост. — Я буду нем как рыба, которую мой работник вон там сейчас выудил из воды. Ха, ха! Люди стараются выловить из Рейна какую-то жалкую рыбину, а мы сегодня ночью выудим из него миллионы, сотни миллионов золота. Не правда ли, господин профессор?

Профессор Томазиус несколько раз утвердительно кивнул головой. Рыжий Иост протянул ему с благодарностью руку и еще раз выразил удовольствие, что познакомился с таким благородным и бескорыстным человеком. Затем он простился с учеником Бертольдом Габлером и удалился, обещая ровно в полночь быть на месте. Не помня себя от счастья, отправился рыжий Иост к своим работникам, которые тем временем наловили порядочно рыбы. Дюжина рейнских форелей лежала в сетях. Таким образом, он будет в состоянии исполнить странное желание своей жены: сегодня к обеденному столу господина управляющего будет подана вареная и жареная форель.

Тем временем седой профессор со своим учеником сели в свою лодку и поплыли вверх по течению. Знаменитый профессор сидел неподвижно на маленькой скамеечке, углубленный в серьезные размышления; тогда как его ученик, Бертольд Габлер, взявшись за весла, сильными и ловкими взмахами повел лодку с быстротой опытного гребца, удивительной в таком молодом ученом. Рыжий Иост следил за лодкой, пока она не исчезла из вида.

В том месте, где лесистые горные склоны спускаются к самому Рейну, воды которого омывают корни последних деревьев, лодка врезалась в песчаный берег. Ученый и его ученик вышли из нее. Вся напыщенность и важность старого ученого сразу пропали. Он немного постоял, затем вложил два пальца в рот и издал продолжительный, пронзительный свист. Такой же свист был ему ответом из лесу, и несколько минут спустя между деревьями показались Зигрист и Отто Резике. Они весело подошли к старому профессору Томазиусу из Бонна. Отто Резике горел нетерпением. Глаза его сверкали мрачным огнем, голос изобличал сильное возбуждение.

— Удалось ли? Придет ли он?

Профессор снял синие очки и седую бороду, открыв прекрасное мужественное лицо Генриха Антона Лейхтвейса.

— Он придет, друг мой, — ответил разбойник. — Твой атаман всегда держит свое слово. Я обещал, что сегодня ночью рыжий Иост попадет в твои руки, и я дам тебе возможность спокойно и без помех свести с ним счеты. Эту возможность ты будешь иметь сегодня в полночь. Рыжий Иост попал в нашу ловушку, он с жадностью схватился за приманку, которую мы ему подбросили. Приобретение клада Нибелунгов соблазнило негодяя. Он сегодня же ночью убедится, что ни одна человеческая рука не может безнаказанно протянуться к таинственному кладу, лежащему на дне Рейна, — если старинные саги говорят правду.

В это время к ним подошел мнимый ученик Бертольд Габлер, в котором Зигрист и Резике приветствовали своего товарища Бенсберга. Резике с благодарностью пожал руки Лейхтвейсу и Бенсбергу и не мог достаточно нахвалиться ловкостью, с которой они сыграли комедию с Иостом.

— Значит, сегодня в полночь, на берегу Рейна? Следовательно, утром, при восходе солнца, моя Ганнеле будет уже вдовой.

Пока Лейхтвейс, Зигрист и Бенсберг, дружелюбно болтая, направились через лес в свое подземелье, Отто Резике следовал за ними, опустив голову и обдумывая убийство негодяя Иоста.

Стояла бурная ночь. Иост, совсем одетый, стоял у большого, широкого окна. Он смотрел на разыгравшуюся грозу и с досадой покачивал головой.

— Проклятье! — ворчал он. — Молния сверкает беспрерывно, гром гремит, дождь льет, точно все хляби небесные разверзлись. Буря, кажется, не хочет допустить, чтобы мы сегодня достали из Рейна таинственный клад; но хотя бы потоп залил всю вселенную, — я не сдамся. Я хочу сегодня иметь клад, и профессор должен покориться моей воле. Он, впрочем, не похож на человека, который может испугаться нескольких раскатов грома и блеска молний. Теперь одиннадцатый час, и мне остается достаточно времени, чтобы поспеть на свидание. Я возьму с собою несколько мешков, чтоб донести в них до дому золото и драгоценности. Ружье я, само собою, также не забуду: никогда не мешает иметь при себе оружие.

С этими словами Иост подошел к большому шкафу, занимавшему почти всю стену его кабинета, и открыл его. В нем находилась целая коллекция превосходного оружия. После некоторого колебания он взял двуствольное ружье новейшей конструкции и артистической работы. Рыжий Иост внимательно осмотрел ружье со всех сторон. В глазах его сверкнул коварный огонек, и со злым демоническим смехом он проговорил про себя:

— Это ружье обеспечивает два выстрела, и я с уверенностью могу сказать, что менее чем в полминуты могу выпустить две пули, из которых ни одна не минует цели. Одна для профессора, другая для его ученика. Одним ударом я сделаюсь единственным обладателем тайны, которую, конечно, перед тем выжму из старого ученого. Зачем делиться с ним и его учеником? Зачем брать третью часть клада, когда я могу получить его весь? Нет, Иост Эндерлин не так глуп, чтобы не понять своей выгоды. В этом деле и опасности никакой нет; я убежден, что старый профессор не имеет понятия о том, как следует держать ружье в руках. Чтобы он не удивился моему ружью, я скажу, что я ушел из дому под предлогом ночной охоты, а когда профессор повернется случайно ко мне спиною, я немедленно выстрелю и он полетит с раздробленной головой на землю. А пока ученик опомнится, я и ему всажу пулю в грудь. Затем спущу оба тела в Рейн, и течение унесет их отсюда; здесь их никто не знает и не заметит их исчезновения. Тут-то я и заберу все золото и драгоценности древнего героя Зигфрида. Ха, ха, древние герои имеют свою хорошую сторону, они позаботились, чтобы мы ни в чем не нуждались; копили и собирали для нас богатства, которые запрятали так ловко, что целые столетия никакой вор или мошенник не мог их украсть.

Рыжий Иост зарядил оба дула своего ружья, насадил пистоны на курки и перекинул ружье через плечо.

В дверях его встретила Ганнеле.

— Как, милый? — воскликнула она, как будто удивленная. — В такую бурную ночь ты хочешь выйти? Не делай этого, друг мой. Ты можешь простудиться. Подумай только, как я буду безутешна, если ты серьезно заболеешь.