В. Редер - Пещера Лейхтвейса. Том второй

Молодая девушка подбежала к окну и открыла его. Выглянув из окна, она увидела, что курьер стоит на крыльце замка, окруженный разъяренной толпой вооруженных крестьян. Она услышала речь, которую произносил мнимый герцогский курьер. Он обещал крестьянам богатую награду, если они помогут ему поймать Лейхтвейса.

— А теперь пойдемте со мной в трактир, — заключил он свою речь, — там пейте и ешьте за мой счет, но только торопитесь. Времени терять нельзя. Надо поскорей пуститься в погоню, а когда мы задержим разбойника, то обещаю вам устроить в деревне большое торжество. Кроме крупной суммы денег, которую вы разделите между собою, я угощу вас вдоволь водкой и пивом.

Крестьяне, разумеется, пришли в восторг от этих обещаний и приветствовали Батьяни громким «ура». Они размахивали своими косами и цепами, затем окружили тесным кольцом коня Батьяни и с громкими криками направились толпой в трактир.

— Все погибло! — жалобно воскликнула Ядвига. — Бедный, несчастный брат! Настал твой последний час, судьба требует тебя к ответу за все твои грехи, совершенные тобою в роковом заблуждении.

Она позвонила и приказала вошедшему камердинеру отправиться в деревню, чтобы разузнать, что там делается. Камердинер вернулся через полчаса и доложил, что в трактире выпили весь запас водки и что герцогский курьер отправился вместе с крестьянами в погоню за разбойниками. Вместе с тем он сообщил еще об одном обстоятельстве, заставившем старого графа и Ядвигу сильно призадуматься.

— Рядом с майором, — продолжал камердинер, — мчалась верхом женщина. Я узнал ее, хотя она пыталась закрыть свое лицо воротником плаща. Это была Красная мамзель.

— Подлая предательница! — гневно воскликнул старый граф. — Преследование Лейхтвейса — дело ее рук! А я-то терпел ее под своей кровлей, удостаивал ее своим доверием и — стыдно сказать — позволил ей повлиять на меня во враждебном тебе направлении.

Ядвига поспешила прекратить беседу, чтобы избавить отца от необходимости произнести постыдное признание. Прошел мучительный час. Ядвига просила отца прилечь, чтобы заснуть, но старик отказался. Он подошел к окну и мрачно посмотрел наружу.

— Итак, предсказание исполняется, — пробормотал он, — вот и настал конец рода графов Шенейх. Сын мой закончит свою жизнь на эшафоте. Это проклятие Божье! Совершенный мною грех находит свое возмездие на мне и сыне моем. Не ты виновен в этом, бедный мой сын. Не ты заслужил постыдную кару. Виновен во всем только я один, так как не нашел в себе мужества вступить в брак с моей возлюбленной и выступить открыто на ее защиту, а вместо этого покрыл ее стыдом и позором.

— Отец! Ради Бога, выслушай.

Граф вздрогнул, когда услышал этот пронзительный крик своей дочери Ядвиги. Когда он обернулся и в изумлении взглянул на дочь, он увидел, что Ядвига стоит посередине комнаты, держа в руках письмо владетельного герцога. Она распечатала его и теперь уставилась на него широко открытыми глазами.

— Ядвига! — воскликнул старый граф, подойдя к дочери. — Что с тобой? Боже! Ты зашаталась! Тебе дурно? О каких новых ужасах прочитала ты в этом письме? Говори скорее. Я уж так надломлен всеми событиями, разыгравшимися в эту ночь, что мне ничего не страшно. Я все перенесу.

Ядвига залилась слезами. Она задыхалась от волнения, но не могла произнести ни слова. Шатаясь, подошла она к отцу и обвила его шею руками, смеясь и плача, и, наконец, радостно воскликнула:

— Нет, отец! Это не новое несчастье. Это избавление. Это спасение. Лейхтвейс спасен.

— Спасен? — в крайнем изумлении проговорил граф. — Что ты говоришь, Ядвига? Ведь это письмо содержит приказание задержать моего сына и выдать его властям.

Ядвига, радостно размахивая письмом, воскликнула:

— Да, оно содержит приказание задержать преступника, но только не Лейхтвейса, а того, кто мошенническим образом обманул нас с тобой, выдавая себя за герцогского курьера, того негодяя, который еще столь недавно издевался над нашими лучшими чувствами. Не Лейхтвейса, а его разыскивает полиция.

Старый граф точно окаменел. Он никак не мог понять того, что сообщила ему Ядвига. А молодая девушка торопливо продолжала:

— Это письмо извещает тебя о том, что преступник граф Сандор Батьяни ухитрился бежать из тюрьмы, в которую был заключен, и что он, по всей вероятности, вместе со своим лакеем Риго бежал к границе. Тебе и всем соседним помещикам разрешается при первой возможности задержать графа Батьяни, заковать его в кандалы и доставить в Висбаден.

— Негодяй! — гневно воскликнул старый граф. — Он дерзнул разыграть здесь комедию и даже намеревался задержать Лейхтвейса. Да, Ядвига, я велю приготовить темницу в подвале моего замка, но в сырых, мрачных стенах будет томиться не Лейхтвейс, а граф Батьяни и его гнусный сообщник, лакей Риго. Я немедленно отдам все необходимые распоряжения.

Старый граф уже схватился за колокольчик, чтобы позвонить, но Ядвига удержала его за руку.

— Нет, отец, — возразила она, — здесь в замке никто не должен подозревать, кто такой этот Батьяни, а то он улизнет в последнюю минуту. Надо действовать быстро и решительно, так как я убеждена, что Батьяни вовсе не думает о поимке разбойника, а просто-напросто хочет убить его и его спутников при помощи разъяренных крестьян. Надо помешать ему. Еще прежде чем Батьяни столкнется с разбойниками, я должна быть на месте, чтобы разоблачить негодяя перед нашими крестьянами. Поэтому разреши мне, отец, сесть на коня и нагнать Лейхтвейса, прежде чем это успеют сделать Батьяни и крестьяне.

Не дожидаясь разрешения отца, Ядвига позвонила и приказала вошедшему слуге оседлать лучшего коня. Сначала старый граф не хотел согласиться с намерением молодой девушки ехать, но отважная Ядвига заявила самым решительным образом, что ничего ее не удержит от исполнения ее плана спасти Лейхтвейса и уличить Батьяни.

— Ничего дурного со мной не случится! — воскликнула она, целуя руки своего отца и прощаясь с ним. — Я ведь твоя дочь, и в моих жилах течет благородная кровь графов Шенейх. Будь уверен, что я спасу твоего сына, моего брата, а негодяй Батьяни попадется в собственную ловушку.

Она уже хотела выбежать из комнаты, но старый граф еще раз остановил ее.

— Погоди, дитя мое, — сказал он, подходя к письменному столу и вынимая из ящика два пистолета, — если ты уж решила непременно ехать, то пусть хранит тебя Господь. Прошу тебя, возьми с собой эти два пистолета. Ты часто упражнялась в стрельбе, и я знаю, что ты стреляешь метко. Воспользуйся этими пистолетами при необходимости, но не проливай крови напрасно.

Ядвига взяла пистолеты, еще раз обняла графа и выбежала из комнаты.

Вскоре после этого граф Шенейх увидел из окна, как к крыльцу был подан один из лучших коней и как Ядвига вскочила на него при помощи конюха. Не пуская в ход хлыста, она погнала коня во весь опор и вскоре спустилась с холма. Она быстро скрылась в тумане.