Дмитрий Биленкин - МИР ПРИКЛЮЧЕНИЙ 1980 (Ежегодный сборник фантастических и приключенческих повестей и рассказов)

Я лично, лейтенант Алексей Лунев, служу в довольно беспокойном подразделении. И тем не менее мои рабочие дни, обычные дни расписаны точно, регулярно, я бы даже сказал, педантично, чему, к слову говоря, моя жена Елена Павловна, в просторечии Лена, несмотря на солидный четырехлетний семейный стаж, до сих пор не устает удивляться и что нашему сыну Вадиму совершенно безразлично.

Ему гораздо важней распорядок его дня.

И этому подчинены все другие распорядки.

Мы просыпаемся в семь утра, все трое, все сразу.

Лена начинает хлопоты по хозяйству, я — зарядку, Вадим — умывание. Он к этому приучен по «Мойдодыру» и, как ни странно, находит в водных процедурах немалое удовольствие. Правда, потом в ванной комнате приходится производить солидную уборку.

Закончив зарядку, убрав гантели и двойники, к водным процедурам приступаю я. Этого никто не любит — я, видите ли, задерживаю их завтрак.

В конечном счете все улаживается. Мы одеты, обуты, сыты, умыты и покидаем все втроем родной дом для борьбы и побед.

Вадима в детский сад доставляю я. Зимой это делается на санках, летом преимущественно на руках. Как мы ни точны в нашем распорядке, но почему-то всегда опаздываем. Проанализировав это непонятное явление, прихожу к выводу, что причина тому — постоянные отклонения Вадима от курса на пути в детсад.

Хотя, не спорю, причины уважительные. То встречается пес, такой обшарпанный и бездомный, что Вадим пытается вступить с ним в сочувственную беседу, то, наоборот, жирная и ленивая кошка улеглась посреди улицы, и Вадим старается, ворча что-то себе под нос, оттащить ее — иначе задавят машины, которые по нашему тупику ходят раз в неделю. Но кошка тяжела, не проявляет желания к сотрудничеству, и, наконец, отчаявшись, Вадим зовет меня на помощь. Потом на пути оказывается пустая консервная банка, которую, разумеется, надо поддать ногой, какой-то поломанный изолятор, который надо прихватить с собой, старая коробка, внутренность которой надо исследовать, и т. д. и т. п.

Когда же я его везу на санках, закутанного так, что только торчит розовая пуговица носа и две толстые гладкие румяные щеки, или несу на руках (дополнительное к основным силовое упражнение), тут уж ему деться некуда, не отбежишь.

В конце пути я вручаю Вадима воспитательнице Наташе, очень несолидной, по мнению Лены. «Ей самой еще в детский сад ходить», — неодобрительно фыркает она. Лене не нравится, что я каждое утро общаюсь с этой очень юной и очень красивой девушкой, но ничего не попишешь — Вадима-то отвожу я.

Вадим чмокает меня в щеку, стараясь сделать это погромче, что, по его разумению, выражает большую степень любви, и исчезает в шумных недрах детсада.

А я спешу к автобусу. Мой путь до службы занимает ровно двадцать пять минут. Если б в управлении были старинные часы с боем, то они гулко и внушительно пробили бы девять раз, когда я пересекаю порог отведенного мне помещения. Но таких часов у нас нет.

Начинается обычный рабочий день.

Стоит ли его описывать? Весь? От звонка до звонка? Вдруг вам станет скучно? Упомяну лишь некоторые эпизоды этого рабочего дня. Например, занятия по самбо.

Не упрекайте меня в незнании спортивной терминологии. Именно — занятия по самбо, а не по борьбе самбо. Борьба самбо освобождена от опасных приемов, потому это и вид спорта, в ней можно соревноваться. А самбо включает много приемов опасных, не для меня, разумеется, для моего противника, что вполне нормально, поскольку приемы самбо в отличие от приемов борьбы самбо применяются не к другу — сопернику на ковре, а к вполне реальному противнику — преступнику На асфальте улицы, в глухом лесу, мало ли где еще… Нас не много, занимающихся, но мы — специалисты. Я, например, Коршунов, Тверской, Рунов имеем звание «мастер спорта», остальные — перворазрядники.

Кстати, первый разряд у меня еще по нескольким видам спорта — по вольной борьбе, например, по боксу, по стрельбе.

Меньше всего мне бы хотелось, чтобы вы думали, будто я хвастаюсь. У остальных ребят такая же картина. И здесь нет ничего удивительного, нас специально отбирали. Это так же естественно, как и то, что в ГАИ служат люди, отлично знающие автомобиль, в следственном управлении — имеющие юридическое образование, а в речной милиции — умеющие плавать, так что хвастаться тут нечем.

Наш инструктор Чумаков — теоретик, профессор своего дела. Но он и действительно профессор на кафедре в Инфизкульте. И не только теоретик — шестикратный чемпион страны, заслуженный мастер спорта, судья международной категории. Во время войны самбо не раз спасало ему жизнь в тылу врага. Он в тренировочном костюме, в очках, с блокнотом в руке.

Тренировка продолжается два часа.

Чумаков хорошо поставленным, негромким голосом по-профессорски ясно и логично объясняет каждый прием, его «теоретическое обоснование», «конструкцию», составные элементы, последовательность проведения.

Потом все это показывает — точно, безупречно, ясно. Сначала медленно, потом молниеносно, неотразимо. Он больше чем вдвое старше любого из нас, но сохранил поразительную быстроту реакции, силу и резкость. А главное, какой он «техник»! Виртуоз!

После тренировки отдыхаем, долго плескаемся в душе, некоторые идут в бассейн.

Вы не подумайте, что наша физическая подготовка сводится к такой вот тренировке.

Нет. Мы занимаемся, например, легкой атлетикой на стадионе, и не только толканием ядра или метанием копья. Я, например, беру в высоту сто восемьдесят пять сантиметров, что при моем росте и весе не так уж плохо. Люблю бег с барьерами. Здорово развивает гибкость. Между прочим, если хочешь попасть ногой в голову стовосьмидесятисантиметрового силуэта, нужна гибкость незаурядная. Во всяком случае, шпагат и так и с прыжка мы делаем не хуже любой балерины. Ходим плавать, прыгать с вышки, играем в футбол, баскетбол, волейбол, зимой в хоккей. А на лыжах устраиваем гонки и на пятнадцать и на тридцать километров. Не прогулку, не поход, а именно гонку на время, на разряд, чтобы выкладываться до конца. Ну и, конечно, биатлон.

Я как-то прикинул: наверное, нет ни одного вида спорта, которым бы мы не занимались. Разве что художественная гимнастика и фигурное катание, да и то на каток ходим.

О том, что все мы мотоциклисты и автомобилисты, я уж не говорю. Правда, личных автомобилей у нас нет, у Коршунова только «Запорожец» — как раз подходяще при его росте и весе за сто килограммов. Рунов все время предлагает сделать ему фигурное отверстие в крыше, чтоб он мог сидеть за рулем не сгибая головы.

А мотоциклы у многих есть, у меня только нет: на другое деньги потратил — на Ленину шубку. Когда принес домой, она долго плакала, так и неясно, от радости или от сочувствия ко мне, что я от мотоцикла ради нее отказался. Но все же ей двадцать пять стукнуло — не каждый год такое!