Уилбур Смит - Седьмой свиток

На другом конце комнаты Хелм ополаскивал руки в небольшом тазике. Потом он тщательно вытер их, промокнул пятна на одежде полотенцем и вернулся к месту допроса. Хелм остановился над Тессэ.

— Не думаю, что от нее можно узнать что-нибудь еще, — спокойно сказал он. — Кажется, она рассказала все.

Ного бросил взгляд на женщину и увидел свежие ожоги, покрывающие грудь и щеки, как вздувшиеся оспины. Тессэ закрыла глаза, ее ресницы совсем обгорели. Она продержалась долго. И сдалась, только когда Хелм начал прижигать окурком веки. После этого Тессэ ответила на все вопросы.

Полковника продолжало поташнивать, но он радовался, что по крайней мере ему не пришлось по приказу Хелма держать открытыми веки Тессэ, пока американец прижигал бы ей глазные яблоки.

— Не спускай с нее глаз, — приказал американец, закатывая рукава. — Она непроста. Не стоит рисковать лишний раз.

Хелм прошел мимо Ного и скрылся за дверью в дальней стене дома. На сей раз дверь не захлопнули, и полковник слышал голоса. Однако беседовали по-немецки, поэтому смысл разговора остался сокрытым. Теперь полковник понимал, почему фон Шиллер предпочел не присутствовать при допросе. Очевидно, он знал, как работает его помощник.

Тот вернулся в комнату и кивнул Ного.

— Отлично. С ней покончено. Ты знаешь, что делать. Полковник нервно поднялся и положил руку на кобуру.

— Что, прямо здесь? — спросил он.

— Не глупи, — набросился на него Хелм. — Увези ее подальше. Далеко-далеко. Да, и прикажи кому-нибудь убрать грязь в комнате. — Он развернулся и вышел из зала совещаний.

Ного поднялся и подошел к двери дома, сделав большой крюк вокруг Тессэ. Он старался не испачкать ботинки.

— Лейтенант Хаммед! — крикнул полковник.

Совместными усилиями они подняли молодую женщину на ноги. Оба молчали, подавленные жуткой картиной, когда помогали Тессэ натянуть порванную одежду. Хаммед отводил взгляд от ее обнаженного тела, от ожогов и других ран, нарушающих янтарный блеск кожи. Он накинул ей на плечи шамму и повлек к двери, поддерживая, когда Тессэ спотыкалась. Лейтенант свел ее по лестнице, подталкивая к грузовику. Она двигалась медленно-медленно, как старуха. С трудом вскарабкавшись на пассажирское место, Тессэ закрыла обожженное и распухшее лицо руками.

Ного подозвал к себе Хаммеда кивком головы и отвел в сторонку. Услышав приказ, лейтенант изменился в лице и даже попытался протестовать. Но полковник так прикрикнул на подчиненного, что тот молча прикусил губу.

— Запомни! — повторил Ного. — Подальше от деревень. Убедись, что нет свидетелей. По выполнении немедленно доложи.

Хаммед выпрямился и отсалютовал. Потом он вернулся к грузовику, занял место рядом с Тессэ и отдал водителю короткий приказ. Они покинули лагерь и поехали по дороге к Дэбрэ-Мариам.

Тессэ была в таком шоке и настолько страдала, что потеряла чувство времени. Ничего не понимая, она болталась на сиденье, подпрыгивая вместе с грузовиком на колдобинах. Голова ее моталась из стороны в сторону. Лицо жутко распухло, и, с большим трудом открыв глаза, она подумала, что ослепла. Только позже Тессэ осознала — солнце село и наступила ночь. Оказывается, Хелм допрашивал ее целый день.

Она почувствовала некоторое облегчение от того, что ожоги на веках не лишили ее зрения. По крайней мере она может видеть. Посмотрев через ветровое стекло на дорогу, Тессэ не узнала ее.

— Куда вы везете меня? — пробормотала она. — Это не дорога к деревне.

Лейтенант Хаммед продолжал сидеть, сгорбившись, рядом с ней и не думал отвечать. Тессэ снова погрузилась в полусон от усталости и боли.

Грузовик резко тряхнуло, он остановился, и водитель вытащил ключи из замка зажигания. Тессэ грубо вытащили из кабины в полосы резкого света от фар, заломили руки за спину и связали запястья кожаным шнуром.

— Мне больно, — простонала женщина. — Веревка врезается мне в кожу. — Чтобы сказать это, ей понадобились остатки сил и мужества. Она чувствовала себя полностью вымотанной, начисто лишенной воли к борьбе.

Один из солдат дернул за веревку, стягивающую запястья, и потащил Тессэ прочь с дороги. За ними последовали еще двое с лопатами. Света луны хватало, чтобы разглядеть эвкалиптовую рощу примерно в сотне метров от дороги. Именно туда и поволокли молодую женщину. Ее толкнули к основанию одного из деревьев. Человек, связавший Тессэ руки, встал над ней, небрежно нацелив дуло своей винтовки, и закурил, держа в свободной руке сигарету. Остальные побросали оружие и начали копать. Казалось, Тессэ их совсем не интересует, потому что зашел разговор об африканском чемпионате по футболу, проходящем в Лусаке, и шансах эфиопской сборной дойти до финала.

Прошло довольно много времени, прежде чем до помутненного разума Тессэ дошло: солдаты роют для нее могилу. В разодранном рту пересохла слюна, и она в отчаянии завертела головой, ища лейтенанта Хаммеда. Но тот остался у грузовика.

— Пожалуйста… — жалобно начала говорить Тессэ, обращаясь к охраннику. Но не успела она продолжить, как солдат болезненно пнул ее в живот.

— Молчать! — Он произнес форму глагола, которую, говоря по-амхарски, используют, обращаясь к животному или низшему существу. Поэтому скорчившаяся на земле Тессэ поняла тщетность своих воззваний. Ее вновь охватило чувство бессилия, и она заплакала тихо и безнадежно.

Снова подняв голову, Тессэ увидела сквозь распухшие веки, что могила уже достаточно глубока и солдаты, копающие ее, не видны сверху. Изнутри вылетали комья земли и падали во все растущую кучу. Охранник отошел от Тессэ ненадолго, побрел к краю ямы, заглянул и пробурчал:

— Отлично. Уже достаточно глубоко. Позовите лейтенанта.

Солдаты вылезли наружу, подняли оружие с инструментами и скрылись в темноте рощи. Жизнерадостно болтая между собой, они отправились к грузовику, все еще стоящему на дороге, оставив Тессэ вдвоем со своим товарищем.

Она лежала на земле, скорчившись от холода и страха, а ее охранник присел на корточки у края могилы, продолжая курить. Тессэ подумала, что, если бы ей удалось встать на ноги, она могла бы столкнуть солдата внутрь и сбежать, скрывшись среди деревьев. Увы, попытавшись сесть, Тессэ обнаружила, что двигается медленно, не чувствует ни рук, ни ног. Она пыталась заставить себя шевелиться, но в этот момент раздались шаги лейтенанта Хаммеда со стороны грузовика. Она в отчаянии опустилась обратно на землю.

Хаммед принес фонарь и посветил им в могилу.

— Отлично, — громко заявил он. — Достаточно. Выключив фонарь, он обратился к охраннику:

— Свидетелей быть не должно. Иди к грузовику. Когда услышишь выстрелы, возвращайся с остальными, чтобы помочь мне закопать яму.