Уилбур Смит - Время умирать

— Чайна отказывается идти, — сказал Джоб. — Мы не можем пристрелить его и не можем нести его, он это знает.

Шон быстро зашагал к тому месту, где стояли охранники и пленник. Чайна сидел на корточках, руки были заложены за голову.

— Быстро встать и вперед! — приказал Шон.

Вместо ответа товарищ Чайна плюнул ему на ботинки. Шон расстегнул кобуру, вытащил «магнум-357» и приставил его к виску пленника.

— Вставай, — повторил он. — Это твой последний шанс.

— Ты не выстрелишь, — ухмыльнулся Чайна. — Не посмеешь.

Шон выстрелил. Дуло пистолета было направленно поверх плеча, а ствол прижат к уху.

Товарищ Чайна вскрикнул и обеими руками схватился за ухо. От выстрела лопнула барабанная перепонка, и тут же у него между пальцами показалась тонкая струйка крови.

— Вставай! — сказал Шон, и Чайна, все еще держась за ухо, снова плюнул. Шон приложил дуло к другому его уху.

— А после ушей мы возьмем острый прут и поработаем над твоими глазами.

Товарищ Чайна медленно поднялся.

— По двое, шагом марш! — принял командование Джоб и подтолкнул Чайну в спину.

Шон еще раз окинул взглядом поле боя. Все было сделано быстро и чисто — то, что у скаутов принято называть «большой убой».

— Ладно, Матату, — мягко сказал Шон. — Пора домой. — И маленький ндороб побежал впереди него.

Когда товарищ Чайна споткнулся и упал, корчась от приступа боли, Шон вколол ему дозу морфия из аптечки и дал воды из своей фляжки.

— Для солдата революции, который убивает детей и отрубает ноги старухам, наш поход должен казаться приятной прогулкой в парке, — сказал ему Шон. — Соберись, Чайна, или я вообще отстрелю твои уши. — Он и Джоб взяли пленника под руки, поставили на ноги и некоторое время — пока не начал действовать морфий — почти несли его. При этом они сохраняли темп колонны скаутов, которые бежали через лес по каменистым холмам.

— Вы убили сегодня несколько сотен наших людей. — Морфий развязал Чайне язык. — Да, одну битву сегодня вы выиграли, полковник Кортни, но завтра мы выиграем войну. — Его голос звучал хрипло, и в нем слышались нотки уверенности и правоты.

— Откуда ты знаешь мое имя? — удивленно спросил Шон

— Вы популярны, полковник, вернее сказать, непопулярны. Под вашим командованием эта свора псов-убийц стала еще опаснее, чем под предводительством самого Баллантайна.

— Благодарю за комплимент, старина. Не слишком ли рано ты объявляешь победу?

— Выигрывают войну те, кто контролирует страну ночью.

— Мао Цзэдун, — улыбнулся Шон. Очень подходящая цитата.

— Мы контролируем эту страну, мы скрываемся в ваших городах и деревнях. Белые фермеры пали духом, их жены устали от войны. Черные поселенцы почти открыто сочувствуют нашему делу. Великобритания и весь мир против вас. Даже в самой Южной Африке и те немногие, кто еще за вас, разочаровываются в борьбе. Скоро, очень скоро…

Они бежали и спорили. Шон не мог побороть невольного восхищения своим пленником. Чайна обладал острым живым умом, превосходно владел английским и разбирался в политике и военной тактике. Он был в отличной физической форме, очень вынослив. Шон чувствовал, как напрягались стальные мускулы на его руке, когда поддерживал его. Немногие смогли бы выдержать такой темп марша, испытывая боль от разорванной перепонки.

«Из него вышел бы отличный скаут, — думал Шон. — Вот если бы нам удалось перевербовать его!»

Ведь многие ценные сотрудники, работающие сейчас на Шона, являлись бывшими партизанами, умело перевербованными родезийской разведкой.

Пока они бежали, Шон пристально изучал Чайну. Он был на несколько лет моложе Шона. Точеные черты жителя нильской долины, скорее эфиопские, чем машонские. Узкий нос с широкой переносицей, губы — четко очерченные, а не широкие и вывернутые, как у большинства негров. Даже морфий не смог затуманить блеска мысли в больших темных глазах. Он был красив, при этом наверняка жесток и безжалостен — без этого ему бы нипочем не достигнуть его нынешнего положения.

«Да, он мне нужен, — наконец решил Шон. — Бог мой, да он стоит целого полка! — И полковник еще крепче стиснул руку пленника жестом собственника. — Малыша обработают по полной программе».

В середине дня авангард наткнулся на патруль ФРЕЛИМО, который бойцы смели с дороги, даже не замедляя бега. Когда мимо пробегал основной отряд, тела в пятнистом камуфляже лежали на обочине дороги.

Скауты встретились с автоколонной уже после полудня. Грузовики сопровождало несколько бронетранспортеров. Встречающие привезли в переносных холодильниках охлажденное пиво, показавшееся людям, которые покрыли семьдесят две мили за семь часов, настоящим нектаром.

Шон протянул банку товарищу Чайне. — Извини за ухо, — сказал он и отсалютовал жестяной банкой.

— Я бы поступил с тобой так же, — одними губами улыбнулся Чайна, но глаза остались непроницаемы. — Ну, за встречу? — предложил он тост.

— За эту, и за следующую, — согласился Шон и вскоре передал Чайну в руки отряда охранников под командованием белого сержанта. Затем он забрался в головную машину, чтобы завершить вывод отряда с вражеской территории.

Шон отдал команду трогаться, и через десять с половиной часов после начала атаки они вернулись на базу. Ян Смит, премьер-министр, лично вышел на связь, чтобы поздравить полковника Кортни и сообщить о награде — пряжка к серебряному кресту.

Шон узнал о побеге товарища Чайны, только когда колонна прибыла вечером в лагерь.

По-видимому, Чайна разрезал брезентовый верх грузовика и ускользнул, пока охрана дремала. Скованный наручниками, он выпрыгнул из машины, которая шла на полной скорости. Из-за пыли, поднимаемой колесами грузовика, беглеца не заметили, а он тем временем откатился под высокие стебли слоновьей травы на обочине, в которых и скрылся.

Два месяца спустя Шон увидел рапорт разведки, в котором указывалось, что именно Чайна стоял во главе нападения и уничтожения конвоя с продовольствием на дороге Монт-Дарвин.

— Да, Матату, я все помню, — ответил Шон на вопрос африканца и, прежде чем развернуть «бичк-рафт», сделал еще один круг над местом, где находилась база террористов.

Ему еще не приходилось залетать так далеко на юг, до самой железной дороги, соединявшей порт Бейра с границей Зимбабве, у которой не было собственного выхода к морю.

Эта территория как раз и являлась основным центром сосредоточения активности регулярных подразделений и повстанцев. Местность буквально кишела отрядами ФРЕЛИМО и войсками Зимбабве, причем обе стороны имели на вооружении ракеты РПД. И те и другие с радостью расстреляли бы самолет без опознавательных знаков, летящий на низкой высоте.

— Все вроде спокойно, значит, можно рискнуть, — обратился Шон к Джобу. Тот кивнул.