Маркус Кларк - Осужден пожизненно

– А что произошло с сыном?

– Старик оставил ему большое состояние, а он покинул Европу и отплыл в Индию. По пути он сгорел вместе с экипажем «Гидаспа». Между прочим, Фрер – его двоюродный брат.

– Вот как?

– Экая досада, спокойно вспомнить не могу, – продолжал Рекс, вновь ощутив себя прежним авантюристом. – Какой глупейший провал! Ведь были же у меня возможности! Сколько дней и ночей я провел в поисках Ричарда Дивайна и ни разу не встретился с ним с глазу на глаз. Старик дал мне его портрет, рассказав все подробности о его детстве, и я чуть ли не три месяца носил на груди этот медальон из слоновой кости да еще вытаскивал его каждые полчаса, чтобы освежить в памяти. Клянусь, если бы этот молодой джентльмен хоть капельку походил на свой портрет, я под присягой опознал бы его, даже если бы встретил его в Тимбукту!

– Ты думаешь, что узнал бы его и сейчас? – тихо спросил Руфус Доуз, отворачиваясь от собеседника.

Возможно, тон говорившего разбудил что-то в памяти Рекса, а может быть, это был странный контраст между волнением, прорывавшимся в его голосе, и незначительностью темы разговора, но в мозгу бывшего сыщика возник один из тех невольных синтезов, которые всегда нас удивляют потом. Блудный сын – сходство с портретом – да это тайна жизни Доуза! Таковы были звенья гальванической цепи. Рекс сомкнул эту цепь – и электрическая вспышка в мозгу подсказала ему: «Это он!»

Надзиратель Троук, подойдя к ним, положил руку на плечо Рекса.

– Доуз, – сказал он, – тебя ищут во дворе. – И, заметив свою ошибку, добавил с усмешкой: – Черт бы вас побрал, вы так похожи друг на друга, что я вас не различаю.

Руфус Доуз отошел с мрачным видом, а злое лицо Джона Рекса побледнело, и странная надежда заставила забиться его сердце. «А ведь Троук прав. Мы очень похожи. Я больше не стану подговаривать его к бегству».

«Красотка Мэри» – самая безобразная и вонючая посудина из всех, когда-либо качавшихся на волнах под резкими южными ветрами – уже около трех недель стояла у мыса Сервил. Капитан Блант начинал скучать. Он рьяно демонстрировал свои усилия в поисках устричных банок, но все было безрезультатно. Напрасно он садился в шлюпку и обследовал все заливчики и бухточки между рифом Ипполита и островом Шаутена.

Напрасно он подводил «Красотку Мэри» почти к самым зубчатым утесам и высаживался на побережье. Напрасно в своем стремлении угодить миссис Пэрфой он лазал по скалам и проводил долгие одинокие часы, обшаривая бухту Блэкмана. Но так и не нашел ни одной устрицы.

– Если еще три-четыре дня я ничего не найду, – сказал он своему помощнику, – я вернусь обратно.

В то самое утро, когда капитан Блант принял это решение, вахтенный на сигнальной горе увидел, что две лопасти сигнальной мачты в поселке пришли в движение.

У сигнальной мачты были три вращающиеся лопасти, расположенные одна над другой. Верхняя означала единицы и делала шесть движений – от единицы до шести. Средняя обозначала десятки – от десяти до шестидесяти, а нижняя – сотни, от ста до шестисот.

Верхняя и нижняя лопасти повернулись и показали «306». Вверх по мачте взбежал шарик, означавший тысячу. Цифры «1306» расшифровывались как «Бежали арестанты».

– Слушай-ка, Гарри, – сказал Джонс, сигнальщик. – Произошел побег!

Мачта сигнализировала снова: «1411».

– «Они вооружены», – перевел Джонс. – Пойди сюда, Гарри! Надо действовать.

Но часовой Гарри не ответил, и, взглянув вниз, Джонс увидел в пролете дверей какую-то темную фигуру. Хваленая сигнальная система на этот раз явно осрамилась – беглецы появились одновременно с сигналом! Сигнальщик кинулся к своему карабину, но пришелец уже успел схватить его.

– Не поднимай шума, Джонс, – сказал он. – Нас тут восемь человек. Сделай одолжение, займись своими сигналами.

Джонс узнал голос. Это был Джон Рекс.

– Ну, отвечай им, что ж ты? – холодно продолжал Рекс. – Капитан Берджес торопится.

Лопасти сигнальной мачты снова задвигались с комическим рвением.

Джонс взял в руки веревки и, заглядывая в открытый сигнальный справочник, хотел сообщить, что сигнал принят, но Рекс остановил его.

– Передай им другой сигнал: «Ничего не видели! Сигнал послан на Орлиный перешеек».

Джонс медлил в нерешительности, не зная, как поступить. Он сам был из арестантов и боялся неизбежной порки за передачу ложных сведений.

– Если они узнают… – начал он.

Рекс щелкнул затвором карабина с выражением решительности в черных глазах, и Джонс, неоднократно проявляющий себя храбрецом, сразу отбросил свои сомнения и начал энергично передавать сигналы. Снизу послышалось бормотанье и звяканье металла.

– Чего мы тут торчим, Денди?

– Все в порядке. Снимайте кандалы, после потолкуем, ребята. Я тут сыплю соль на хвост старому Берджесу.

Грубая шутка была встречена восторженным ревом, и Джонс, выглянув из своего окошечка, увидел в сумеречном свете на площадке внизу группу людей, которые стаскивали с себя кандалы, разбивая их молотком, взятым из сторожевого помещения. Двое, уже освободившиеся, плескали ведрами воду на кучу поленьев, приготовленных для сигнального костра. Неподалеку от них лежал связанный часовой.

– Теперь, – сказал вожак этой компании незваных гостей, – давай сигнал на Лесной остров. – Джонс нехотя повиновался. – Сообщай: «Побег на шахтах! Наблюдайте за пунктом 1–3. Передайте сигнал на Орлиный перешеек!» Ну, давай, быстро!

Джоне сразу понял смысл этого маневра – отвлечь внимание от перешейка – и с усмешкой выполнил приказ.

– А ты, Джон Рекс, парень не промах, – сказал он. Рекс ответил на комплимент тем, что снял со взвода затвор карабина.

– Протяни-ка руки! Эй, Джемми Ветч! – крикнул он.

– Слушаю! – отозвался Ворон.

– Поднимись сюда и свяжи нашего друга Джонса. Габбет! Ты достал топоры?

– Там только один, – ответил Габбет, ругнувшись.

– Тащи его и все, что попадется из одежды. Ну что, Ветч? Связал его? Тогда пошли дальше!

И через пять минут после того, как ничего не подозревавший часовой был молча схвачен двумя людьми, вынырнувшими из тени строений, сигнальный пункт опустел.

Берджес бушевал в поселке. Девять человек захватили вельбот и окрылись за полчаса до сигнала тревоги – какая неслыханная дерзость! Куда смотрел надзиратель Троук?!

А надзиратель Троук был через восемь часов найден в кустах обезоруженным, связанным и с кляпом во рту – все произошло не по его вине. Откуда мог он знать, что по условному сигналу Рекса девять человек, которых он взял в Бухту Стюарта, нападут на него и, прежде чем он успеет выхватить пистолет, скрутят его, как цыпленка? Самый ненадежный из этой партии, Руфус Доуз, добровольно взялся вколачивать сваи, и Троук не ожидал никакого подвоха. Разве мог он догадаться, что существует заговор и что Руфус Доуз единственный из всех, кто отказался примкнуть к заговорщикам?