Анатолий Степанов - Искатель. 1987. Выпуск №4

— Гриша, милый! — Лицо у отца Лео враз помягчело, подобрело и губы широко растянулись в той самой резиновой. И глаза притухли, и, кроме радушия, ничего они уже не выражали. — Поди сюда. Я принес. Здесь ровно, сколько ты просил…

Шофер нехотя повернулся и, переваливаясь, как утка, с ноги на ногу, поковылял к хозяину. Вадим на долю секунды прикрыл глаза, потом тихо выдохнул набранный воздух, не спеша, с достоинством развернулся и медленно пошел к воротам

Уже в конце переулка решил, что взгляд этот ему привиделся и что он прочел в нем то, что и ожидал. А все потому, что устал, потому что черт его знает какой день уже в напряжении пребывает, вот и кажется всякая ерунда.

В киоске купил газеты, целый ворох. Придя домой, не раздеваясь, уселся на диване, настрогал буковок из заголовков и долго наклеивал их на лист бумаги. Получилось вот что: «К избиению Можейкиной прямое отношение имеет один парень Звать Лео. Живет в Шишковском переулке, дом… квартира…» Впервые за несколько недель Вадим почувствовал себя легко

…Уваров просил прийти сегодня в конце дня («Если можете, конечно, если вас не затруднит»). Да нет, не затруднит, отчего же, раз надо, какие могут быть разговоры.

Он встретил его приветливо, как старого доброго друга, натягивая на ходу пиджак и поправляя сбившийся галстук, заспешил из-за стола, со словами: «Хорошо, что зашли, не пренебрегли приглашением».

— Тут к нам анонимка пришла, — начал Уваров. — И кал голову ни ломали, никак не можем установить ее автора. — Он тщательно скрывал иронию в голосе, но Вадим все равно уловил ее и на мгновение почувствовал себя беспомощным и беззащитным. Уваров тем временем продолжал: — Но не в этом дело. Она пришла вовремя и подтвердила наши подозрения Работу мои ребята провели колоссальную и в общем-то уже вышли на предполагаемого преступника, одного из них, вернее. Хотите узнать как?

Данин пожал плечами, показывая свое полное безразличие.

— Митрошка поведала…

Вадим нагнулся помассировать якобы затекшую ногу. Растирая мышцу, заставил себя собраться.

— Какая Митрошка? — недоуменно спросил он и через мгновение сделал вид, что вспомнил: — А та, что вы мне приписываете, мол, заходил, беседовал.

— Ага, — подтвердил Уваров. — Та самая. Несговорчивая старушка, скажу я вам. Все отнекивалась, убогонькую, юродивую из себя строила, чтоб пожалели мы ее, оставили в покое. Но, видно, сказался опыт многолетний, не впервой ей малины содержать, и уловила, поняла, что не в бирюльки мы с ней играть пришли. Ну и подсказала кое-что. Приметы тех, кто квартирку у нее снимал, хорошо основного описала, кто с ней дела вел. — Уваров в упор посмотрел на Вадима.

— И этим основным оказался я, — чтобы скрыть неожиданную растерянность, излишне громко захохотал Вадим.

— Вовсе и не вы Вы-то их и знать не знаете, вы человек случайный… Тот-то по виду вроде и похож на вас, тоже высокий, стройный, симпатичный, только волосы у него светлые, к зовут иначе — Лео. Леонидом, значит, и фамилия другая — Спорыхин.

— Ну слава богу, — с деланным облегчением произнес Вадим. — Это действительно не я, а то уже думаю, что это вы все выспрашиваете, все намекаете, усмехаетесь загадочно…

— Ну хорошо. Теперь главное, зачем все-таки я вас позвал. Вы уверены, что не помните никого из тех троих?

— Уверен.

— А может, взглянете все же на фотоснимки. Чем черт не шутит, вдруг узнаете?

— Раз положено, давайте, — без всякого энтузиазма согласился Вадим и вмиг напрягся, стараясь не выдать себя ничем во время этой процедуры. Незаметно вздохнул глубоко, постарался расслабиться, сонный вид себе придать. И неожиданно, глядя, как Уваров достает фотографии из сейфа, почувствовал омерзение к себе за то, что изготавливается гак тщательно, чтобы правду скрыть, что лжет так спокойно и безбоязненно. Что все время лжет. И нестерпимо захотелось, не говоря ни слова, встать, и выйти из этого кабинета, и бежать куда глаза глядят, только подальше от Уварова, от Лео, от Можейкиной, от города подальше, от всех, от всего…

— Ну вот смотрите. — Уваров уже разложил снимки на столе. — Внимательно смотрите, не торопитесь.

Данин провел потными ладошками по коленям и медленно склонился над фотографиями. Лео он увидел сразу. Лицо его заметно отличалось от тех полудебильных, что были на других снимках. Тонкое, интеллигентное, запоминающееся, чуть надменное, с тяжелым взглядом широко расставленных, немного прищуренных глаз. Вадим спохватился, что слишком долго рассматривает Лео, и перевел взгляд на другую фотографию и так же долго и внимательно стал разглядывать ее, потом пододвинул к себе еще один снимок. Вертя его, понял, что успокоился, что исчезло уже желание бежать отсюда без оглядки, и глаза теперь не выдадут его, и что можно уже поднять голову и, пожав плечами, сказать: «Нет, никого не знаю».

Он так и сделал. И глаза не выдали его. Во всяком случае, Уваров смотрел на него с плохо скрытым разочарованием.

— Жаль, — подтвердил он свой взгляд словами. — Жаль. Я, признаться, надеялся. Вы единственный, кто мог опознать и уличить подозреваемого. Единственный. — Лицо его неожиданно сделалось жестким. — И почему-то не понимаете этого. А следовало бы. Пора. — Он мотнул головой. — Трудно с вами, скользкий вы и… — Он в сердцах махнул рукой.

— Не знаю, чего вы добиваетесь от меня? — устало сказал Вадим. — Я же сразу сообщил вам, что не помню никого из них, не разглядел, темно было.

— А почему тогда?.. — Уваров чуть замешкался. — Где ваша дочь?

— С женой, — недоуменно ответил Вадим. — У сестры, за городом, вернее — в другом городе.

— Спрятали, значит, — усмехнулся Уваров.

— Почему спрятал? От кого? — хотел было возмутиться Данин.

Но Уваров жестом остановил его:

— Перестаньте.

— Опять намеки, опять ловушки, — с вызовом произнес Вадим.

— Бросьте, какие намеки?! — Уваров с силой потер виски. — Просто пытаюсь выяснить истину с вашей помощью. И все как об стену. — Он протянул руку и взял фотографию Лео, повертел ее. — Спорыхин исчез. Уехал. Взял отпуск и уехал. Куда — неизвестно. С Можейкиной тоже как-то странно получается. Никого она не помнит, говорит, что встретили се на улице, а по всему выходит, что у Митрошки она в квартире тоже бывала, видели ее несколько раз в том дворе. Хотел, чтобы она посмотрела снимки, а муж, — он махнул в сторону двери. — говорит, что она больна, не двигается, с трудом узнает близких, какое уж тут опознание…

Он посмотрел на Вадима.

Данин стойко выдержал взгляд. Не отвернулся, И Уварову самому пришлось отвести глаза. Я стал настоящим артистом, с тоской подумал Вадим, а вслух сказал:

— Да, тяжело.

— Знаете выражение «врет как очевидец»? — после некоторой паузы неожиданно мягким вдруг тоном заговорил Уваров. — И верно, очевидец частенько врет, но не в силу того, что хочет запутать следствие, а просто во время стрессовых ситуаций восприятие частенько деформируется. Вот и случается, что при первом опросе человек говорит одно, а при повторном — совершенно другое. Но, впрочем, к вам, я думаю, это не относится.