Николай Черкашин - Искатель. 1987. Выпуск №5

— Послушайте, — начинает Лен Брас, не ожидавший такого развития дела. Еще бы! Он думал, достаточно сказать, что Келин — агент чужой команды, и Буфи первым полезет казнить ее. — Вы же попинаете, что…

— Ничего не хочу понимать! — кричит Илм. — Эта женщина будет жить! Я не позволю ее трогать! Лучше не подходите.

Биолог срывает с плеча автомат и, неумело передернув затвор, целится в капрала.

— Ого! — говорит удивленный Пихра.

Вако незаметно вытягивает из ножен тесак. Незаметно для Буфи, но я, конечно, сто раз успею пустить ему пулю в лоб, прежде чем он коснется биолога.

Илм — растрепанный и всклокоченный, как молодой петушок, демонстрирующий шпоры. Нравится мне этот очкарик. Не пойму, чем, но нравится. Может быть, тем, что он так не похож на меня? Но я ему не завидую. Любые ценности имеют ограниченное хождение. Ферра — не Эста. Здесь женщина отвечает за свои поступки так же, как любой мужчина, без скидки на слабый пол, нежную кожу и длинные ресницы.

— Погодите, — говорит Брас. Он очень устал и, видимо, чувствует, что суд над Келин может окончиться не так, как он предполагал. — Слишком много событий для одной ночи. Подождем утра, на свежую голову и решим.

Все потихоньку расползаются по своим местам. Илм пристраивается невдалеке от Келин. Вако ползет к своему тюфяку, и я слышу, как Лен вполголоса роняет ему:

— Охранять!

— Охранять!

Господи, какая глупость! Куда я могу убежать, кругом мрак ночной сельвы. Да и не побегу я. Страд, Брас, Вако — каждый отломил по кусочку от моей веры. Один только Илм пытается защитить меня. Но что он может, мягкий, нерешительный человек. Меня не спасет, и сам погибнет.

Да и не достойна я помощи.

Почему я тогда не отказалась от предложения Страда? Хуже, чем сейчас, не было бы. Зато на меня не смотрели бы, как на убийцу.

В то памятное утро я пришла на свое рабочее место и еще у дверей почувствовала, что случилось что-то ужасное. Офицеры охраны в синих мундирах с пистолетами на боку толпились в коридоре и спорили о чем-то. При моем приближении они умолкали и смотрели на меня то ли с жалостью, то ли со злостью.

Войдя в кабинет господина Страда, я сразу увидела Вампира — начальника отдела безопасности, мрачного сгорбленного старика с крючковатым носом и длинными седыми волосами. В фирме его боялись больше самого Страда.

Когда я вошла, Вампир на секунду обернулся, мельком взглянул на меня и принялся отдавать распоряжения охране. Внезапно я почувствовала, что кто-то крепко взял меня за локти. Двое молодых людей, бегло обыскав меня, приказали следовать за ними. Последнее, что я увидела, выходя из кабинета, был мой личный сейф, над замком которого колдовал Вампир.

Меня отвели куда-то в подвал и заперли в сырой пустой комнате.

Сутки я пробыла словно в забытьи. На мои крики и стул в дверь никто не отвечал. Лишь иногда в комнату заходил суровый молчаливый охранник, приносил пищу и воду и, лязгнув замком, удалялся.

Все время своего заключения я пыталась понять, чем вызвана немилость Вампира и господина Страда. Служебные провинности исключались. Во-первых, я не знала за собой вины, а во-вторых, за мелкие нарушения в фирме так сурово не наказывали.

Так и не придя к каким-либо выводам, я опустилась на бетонный пол и не заметила, как заснула.

Утром меня разбудил скрип двери. Молодые люди в штатском подняли меня и повели по темным запутанным коридорам.

Наконец мы очутились в служебном лифте. Табло отсутствовало, и мне не удалось определить, на какой же этаж привезла меня охрана.

Дверь лифта открылась, и я очутилась в небольшом коридоре, оканчивавшемся одной-единственной дверью.

Перед дверью на стуле сидел здоровенный детина с автоматом на коленях. Он хмыкнул, открыл дверь и пропустил меня, подтолкнув дулом автомата.

Я осмотрелась и вздрогнула. Потайная дверь привела меня в кабинет господина Страда. Сам хозяин сидел за огромным полированным столом и, улыбаясь, глядел на меня.

— Садитесь, милая, садитесь! — сказал Страд, указывая на мягкое кресло.

— Что произошло, господин Страд? — спросила я, чувствуя, как дрожит мой голос.

— Вы попали в скверную историю, Келин. Вампир… То есть я хотел сказать — начальник отдела безопасности получил какие-то сведения от своих агентов, проверил ваш сейф и не обнаружил там некоторых секретных документов, — лицо хозяина выражало безграничное сожаление. — Я попытался замять эту историю, но было уже поздно. Старик составил протокол и дал ему ход…

Сердце мое учащенно забилось.

— Господин Страд! Это неправда! Документы были на месте. Недавно я сама просматривала их, сверяла с формуляром.

Страд потер лысину, поправил очки и сказал:

— Не знаю, не знаю… Документы и фотографии доказывают обратное.

Он открыл ящик стола, достал оттуда пачку бумаг и бросил их на стол.

Я не верила своим глазам. В официальных донесениях службы безопасности назывались фамилии агентов конкурирующего концерна, номера документов, которые я им продала, и даже сумма денег, которую я за это получила… На фотографиях я пожимала руки незнакомым мужчинам, передавала им пакеты с грифом «Секретно».

— Это какая-то ошибка, — плакала я. — Ничего этого не было. Меня хотят опорочить в ваших глазах… Что же теперь будет?

— Боюсь, вам не миновать солидного срока заключения. Закон предусматривает строгое наказание за промышленный шпионаж. Впрочем, я могу вам помочь…

Только значительно позже я поняла, что вся история с пропажей документов была разыграна по сценарию самого Страда.

Я оказалась у него в руках. Ему нужен был агент, не засвеченный конкурентами, и я подходила на эту роль больше, чем кто-либо.

Однажды мне показали газету, на последней страничке которой было опубликовано крохотное извещение о моей гибели в автомобильной катастрофе…

Прочитав эту заметку, я поняла, что обратной дороги для меня больше нет. Для всего мира меня не существует.

И вот — задание на Ферре. Последнее, как сказал Страд.

Возможность получить свободу опьянила меня. Все виделось в розовом свете. Даже смерть, которую несла я и мой передатчик-маячок.

Опытные инструкторы, бесконечные занятия, пробы на вживание в конкурирующую группу…

Как меня внедряли в состав экспедиции — разговор особый. В памяти остался только серый нерастворимый осадок лжи, шантажа, фальшивых улыбок.

И вот конец. Совсем не такой, какой снился Страду и Вампиру.

Какой смысл бороться, когда мне уже никогда не вырваться из сельвы? И то, что Страд обещал мне свободу, — конечно, тоже обман.

Предел есть всему, даже желанию жить. Нет его только у усталости.

Ну что ж. Охраняй меня, Вако. Охраняй!