Николай Вихирев - Искатель. 1965. Выпуск №1

«Искатель» вступает в пятый год существования. Каким ты увидишь издание в новом году?

Начиная с этого номера, мы приступаем к публикации очерков, рассказов, документальных записей, посвященных двадцатилетию победы над фашистской Германией.

В этом году ты будешь чаще встречаться со своим современником. Молодой герой наших дней предстанет со страниц и больших приключенческих повестей и коротких рассказов.

Среди писателей-фантастов ты найдешь и знакомые и новые имена.

Обычное место займут рубрики и разделы, которые стали уже традиционными.

Ждем твоих откликов о содержании «Искателя» и предложений новых тем.

Все четыре года Великой Отечественной войны кинооператор Николай Александрович Вихирев провел на фронте. Он снял множество боевых эпизодов, запечатлев на кинопленке тяжелый ратный труд, беспримерный героизм советских воинов.

Мы предлагаем читателям отрывки из книги воспоминаний, над которой сейчас работает кинооператор.

В первых же дней войны на московской студии кинохроники был образован штаб. Мы получили аппаратуру, пленку и сразу разъехались по фронтам. Я попал в кинобригаду Юго-Западного фронта.

Через день мы были в Киеве и, как только получили машину, отправились с оператором Женей Мухиным на передовую.

С шоссе свернули на проселок и, не проехав километра, застряли в песчаных дюнах.

Пока откапывали увязшие в песке колеса, к нам подошел офицер.

— Кто еще такие?

Я узнал своего попутчика по дороге из Москвы в Киев майора Смагина; Смагин тоже узнал меня, пожал руку.

— Ну вот, видишь, встретились!

— Товарищ майор, объясните нам обстановку.

Смагин сел на кочку, сорвал соломинку и, медленно ее покусывая, сказал:

— Я сем только прибыл сюда. Назначили командиром артдивизиона. А от него остались две пушки всего. Окопались тут недалеко, ждем. Связи с соседями нет.

Мы пошли вместе со Смагиным в расположение его дивизиона. Даже мы, люди далеко не военные, оценили, насколько удобную позицию выбрал старый воин. Впереди виднелись река и мост.

— Я его на всякий случай заминировал; взорву, если сунутся, — сказал Смагин.

Орудия были замаскированы в мелком кустарнике, и отделяли их от дороги два небольших, но довольно обрывистых оврага.

— Может быть, у нас остановитесь? — предложил Смагин.

— Да нет, пожалуй, еще вперед проскочим, — сказал я.

Артиллеристы Смагина помогли нам вытащить «эмку», и мы, проехав минированный мост, устремились дальше.

Километра через четыре мы выскочили на холмик, и тут шофер резко затормозил.

— Фашисты, — прошептал он.

Прямо на нас, поднимая пыль, мчалась колонна танков. На наши они не походили — высокие гусеницы, низкие башни, темная окраска. Шофер круто развернул. И в этот момент спустила шина.

— Гони!

Мотор взвыл, и наша «эмка», прыгая как подбитая птица, помчалась назад. Я оглянулся. Танкисты передней машины заметили нас.

С грохотом в облаке пыли танк приближался. Наша машина тряслась, как пневматический молоток, хлопала старенькими крыльями, гремела всеми своими железками…

Танк выстрелил. Разрыв снаряда швырнул задок «эмки» в сторону, но шофер круто вывернул руль и удержал машину на дороге. Уже окончательно рассыпаясь, «эмка» проскакала через мост и нырнула в кустарник. Мотор заглох сам. Пригибаясь, мы бросились к артиллеристам Смагина.

— Фашисты! Колонна! — крикнул на ходу Женя Мухин.

— Эва-а, вон они! — удивленно воскликнул солдат. На его лице не отразилось испуга, только любопытство.

— Мост не взрывать! Пропустим пяток танков вперед! — скомандовал Смагин.

Танки спустились с горы и ринулись к мосту.

— Один, два, пять, семь, — считал тог же боец, прильнув к стереотрубе. — Двенадцать, товарищ майор!

— На первый раз хватит, — спокойно произнес Смагин и не торопясь стал закуривать.

— Заряжай! — крикнул он, выпустив дым.

— Заряжай! — пробежала команда по реденькой цепочке солдат.

Глухо звякнули замки орудий. Танки въехали на мост. Теперь я четко видел кресты на их башнях, толстые, короткие стволы пушек, приоткрытые люки.

— По первому прямой наводкой!..

Танк съехал с настила моста и, заметно сбавив скорость, пополз на большак.

— Огонь!

Снаряд разорвался чуть дальше танка, но другой ударил прямо в башню. Густо взвился столб черного, коптящего дыма.

— По пятому прямой наводкой…

Смагин зачем-то снял фуражку, подставил лысеющую голову жаркому июльскому солнцу. Он подслеповато щурил глаза, командовал, как на ученье, — просто и спокойно. Это спокойствие, видимо, передавалось бойцам, и они деловито, сноровисто хлопотали у орудий, наводя на цель длинные, окрашенные в зеленый цвет стволы.

— Огонь!

Танк, распутывая гусеницу, закрутился на месте и затих. Из люков вынырнули танкисты и побежали назад. Артиллеристы, не ожидая команды, открыли огонь из винтовок по удирающим фашистам.

Смагин повернулся к бойцу у стереотрубы.

— Клименко, взрывай мост!

Боец выдернул из-за куста подрывное магнето и сильно крутнул рукоятку, но взрыва не было. Танки, обходя подбитую машину, лезли на мост, разворачивая пушки в нашу сторону.

— Я сейчас, разрешите? — Клименко выпрыгнул из окопчика и, прижимая к груди связку гранат, скрылся в ельнике.

Танки открыли огонь. Но они еще не нащупали наши пушки.

С тугим воем снаряды проносились над нашими головами и разрывались далеко за нами, в сосновом лесу.

Третий подорванный танк загородил дорогу окончательно. На мосту скопилось сразу пять машин.

И тут я сообразил, что надо снимать. Из «эмки» вытащил свой «Аймо» и прильнул к визиру.

Как внезапно исчез, так и появился Клименко. Ни слова не говоря, он снова крутнул ручку машинки. Раздался сильный взрыв. В воздух полетели бревна и доски. По накренившимся остаткам настила танки свалились в воду.

— Фашистов бить можно, — глухо сказал Смагин. — И будем бить. Будем!

Три танка дымили, четыре завалились в реку, остальные пять повернули назад.

Я, как ни волновался, заснял все-таки эпизоды этого скоротечного боя. Кадры вошли в боевой киносборник.

…Прошел день. Я был в Броварах — предместье Киева.