Сьеджин Пасторос - Городок у бухты

— Рад, что ты подружился с Виктором, — отвлекаясь от раздумий, сказал Джош.

— Хороший парень, — высказал своё мнение Алекс. — Легко пошел на контакт, и многое успел рассказать. У меня возникло чувство, что нас что-то будет связывать.

— Возможно. Хочу предупредить, что парнишка обратил на тебя особое внимание. Ты для него стал идеалом, а это ответственность. Отнесись к сказанному серьёзно.

Алекс кивну, понимая смысл слов отца.

— Ты не встречал в Бэйвиле такую компанию: «New Generation Research»? — спросил Джош.

— С трассы было видно здание с таким названием, а в программе, на компьютере Арнольда Эйпа стоял логотип «NGR», похоже на сокращение, — вспомнил Алекс.

— Виктору по наследству должны перейти десять процентов акций этой компании, — объяснил отец. — Фирма занимается медицинскими исследованиями и фармакологией. Претенденты на часть наследства обратились именно в «New Generation Research» для получения медицинской экспертизы, как доказательства родства Боба Сарански и Ала Брейкмана. Этим можно объяснить твои предчувствия по поводу Виктора.

— «Станислав Милькевич — известный учёный, Доктор медицинских наук», «в какой-то мере хозяин города», — процитировал Алекс слова шерифа и врача из памяти.

Отец с сыном переглянулись, каждый подумав о своём, но близком, по сути. Через минуту все трое изучали данные об интересующей компании, найденные в Интернете:

«Основной владелец фирмы — Станислав Милькевич, исполнительный директор и ведущий специалист — доктор медицинских наук Андрей Фоменко, финансовый директор — Тод Паркинсон. Десять процентов акций принадлежат частным инвесторам. Общая капитализация компании почти семьсот миллионов долларов. Компания выпускает сложное медицинское оборудование, занимается исследованиями в области наследственности и строения ДНК. Автор и держатель патентов на множество медицинских препаратов и приборов».

— Частные инвесторы, имеется в виду мой отец, — заключил Виктор.

— Более семидесяти миллионов долларов, — высчитал Алекс, читая дальше.

— Полмиллиона выплаченного бонуса за год, на дороге не валяются. Иметь такой постоянный источник дохода — дело заманчивое. Я думаю, что основной причиной борьбы Сарански являются именно эти акции. Причём ежегодный рост доходности компании на лицо последние десять лет, — хозяин дома откинулся в кресле, переваривая очередной сюрприз. — После свадьбы Юлиана мы однозначно отправляемся в Бэйвиль. Вот что нас может связать ещё сильнее, — положив руку на плечо Виктора, закончил Джош.

— Компания? — не понял юноша.

— Станислав Милькевич — мой отец, — пояснил старший Фостан.

Пока Джош размышлял, Алексу пришлось посвятить Виктора в события из жизни семьи, произошедшие за последние дни.

Пора было поделиться с адвокатом новыми открытиями. Услышав информацию, Май О’Брайан оказался в не меньшем замешательстве, чем его собеседник. Несмотря на то, что тайна медицинской компании раскрывалась, возникло ещё больше вопросов, решение которых могло бы прояснить логику поступков Сьюзан. Юрист согласился с клиентом, когда тот поделился планами нанести визит Клаудии Сарански. Не откладывая дела в долгий ящик, Джош воспользовался телефонной книгой и договорился с пожилой дамой о встрече.

Клаудия Сарански, в девичестве Лярош, шестидесяти пяти лет, подтянутая, жизнерадостная женщина, с консервативными взглядами, сохранившая в облике достоинство старинного французского рода. Воспитанная в семье отпрысков европейской аристократии, почтенная дама сохранила благородность взглядов и привычку вести активную социальную жизнь. Ей было интересно встретиться с человеком, слухи о котором упорно распространялись по городу. Звонок Джоша Фостана и его просьба об аудиенции больше заинтриговали Клаудию, чем удивили. Услышав, что мужчина желает навести некоторые справки о своей семье, бывшая работница отдела регистрации актов гражданского состояния назначила встречу на ближайшее свободное время.

— Вас интересует, почему мать сменила имя и фамилию? — спросила Клаудия гостя.

— Да, для меня этот факт был неизвестен до недавнего времени, — ответил Джош.

— Я вас понимаю. Но стоит ли копаться в прошлом, если минуло столько времени? — высказала своё мнение дама.

— Кое-что случилось в нашей семье, что даёт мне право на поиск истины. Не так давно я узнал, что мой отец не загадочный мужчина, а реально существующий человек, к сожалению уже в преклонном возрасте и с плохим здоровьем, — Джош ещё переживал рассказ сына о событиях в Бэйвиле.

— Вот как? — удивилась Клаудия. — И что же вы узнали о вашем отце?

— То, что он известный учёный, Доктор медицинских наук. Но мне не понятно, почему мать сначала сменила имя в надежде показать своё родство, а потом сообщила, что была неродной. Логика такого поступка не укладывается в моей голове, хотя я думал, что способен понять многое в этой жизни.

— Но понять женщину, которая решилась на эксперимент под влиянием человека одержимого наукой, затем почувствовала проявление материнских инстинктов и осознала глубину совершенной ошибки, не просто, — Клаудия посмотрела на собеседника изучающим взглядом.

— Какой эксперимент? — заволновался гость.

— Я долго общалась с вашей матерью в процессе смены имени. Она мне многое рассказала. И о том, как согласилась дать свой материал для работы Доктора, как у неё появились сомнения в правильности такого шага, и как она сбежала из лаборатории. Вы правы, ваш отец, я не уверена, что вспомню правильно фамилию, что-то славянское, Ми…

— Милькевич, Станислав Милькевич, — помог Джош.

— Верно, Станислав Милькевич. По рассказам Алисы это был одержимый до фанатизма человек. Вы сказали, что он ещё жив?

— Да, мой младший сын только что вернулся из города, где живёт отец, но они не встретились из-за болезни… папы, — ответил Фостан.

— И что вы хотите узнать от меня, если ваш отец может сделать это лучше? — удивилась женщина.

— Я уже сказал, мне не понятно, почему мать так поступила, несколько раз сменив своё решение рассказать мне правду. И где истина теперь? Отец лежит с больным сердцем…

— Алиса, сильно переживала за вас. Понимая, что вы не простой ребёнок, увидевший свет не из чрева матери, а из медицинского аппарата, позволяющего вынашивать детей, — Клаудия сделала паузу, наблюдая за реакцией гостя, — она старалась, чтобы другие люди этого не знали. Я её прекрасно понимаю, как мать, как женщина. Поверьте, тяжело чувствовать себя родным человеком, матерью, если знаешь, что в ребёнке течёт твоя кровь, а трудности беременности и родов тебя не коснулись. Она постоянно боролась с противоречивыми чувствами, но боялась хоть с кем-то ими поделиться. В то время мы и познакомились. Я должна была узнать истинные причины её желания сменить имя, так предписывают инструкции. И не думала, что узнаю такие шокирующие подробности. Но я её не осуждала, а глядя на переживания, даже сочувствовала и пыталась поддержать. Думаю, что у меня получилось. Алиса часто приходила в гости, пока я сама не забеременела. Видимо вид другой женщины с животом расстраивал её. Тогда мы стали встречаться реже, а когда у меня родилась Сьюзан, так Алиса и вовсе престала заходить. Мы виделись лишь иногда, на улице или в магазине, и она подходила только в тех случаях, когда рядом не было дочери.