akchiskosan - Гарри Поттер и Обитель Бессмертия

— Я прошу прощения, сэр.

— Чего ради Вы, мистер Поттер, повели себя так неразумно? Подумать только — отправиться на встречу с членами семьи Упивающегося смертью, да еще в этот жуткий заброшенный дом, — Фадж помотал головой, и что-то виноватое, определенно, проступило в выражении его лица. Гарри это подметил, поскольку совсем недавно нечто похожее проявилось в его так называемой крестной матери. Поэтому, еще не до конца уяснив собственные подозрения, он пытливо спросил:

— А Вы не знаете?

— Мерлин! — вздохнул Фадж.

Бывший министр покинул свое кресло и, держась за голову, медленно прошел к окну. Он отвернулся от учеников, и не сразу решился заговорить.

— Бедный мальчик, она тебе все же об этом сообщила! На самом деле, Министерство предпочло бы, в сложившихся обстоятельствах, чтобы она держалась подальше, — проинформировал он. — Крестные родители, конечно, не являются родственниками, а в данном случае их выбор весьма неудачен.

Не дослушав, Гарри вскочил. Менее всего он склонен был защищать права Нарциссы Малфой и оберегать ее от справедливых нападок. Однако ставить ее на одну доску с Сириусом было со стороны Фаджа, по его мнению, непростительной наглостью.

— Сириус Блэк, — перебил он директора, — был мне прекрасным крестным отцом, и я очень горжусь тем, что все-таки успел узнать его, несмотря на все старания Министерства!

Фадж обернулся, в изумлении поглядел на гриффиндорца, а затем на его лицо вновь опустилась осуждающая гримаса.

— Допустим, я был неправ, — жестко произнес он. — Но, не думаешь же ты, что поступил разумно сегодня? Я так и не услышал: что побудило тебя встретиться с Малфоями в лондонском доме?

Это был один из тех закономерных вопросов, которых следовало ожидать, но Гарри не мог позволить, чтобы его сбили с толку. Ответить коротко было невозможно, длинно — не имело смысла.

— Это связано с семейными обстоятельствами, о которых я не имею права говорить, — твердо произнес Гарри и, подумав, добавил: — Ведь Малфои, строго говоря, не являются моей семьей. А вот дом, кстати, мой собственный.

Последний аргумент Фадж безусловно пропустил мимо ушей.

— Гарри, как ты мог с ними связаться? Тебе ли не понимать, какие это ненадежные люди?!

Гарри ответил угрюмым молчанием. Он отлично помнил, что ненадежность Малфоев не помешала Фаджу на посту министра принимать щедрые пожертвования от Люциуса Малфоя.

А Фадж сделал безнадежный жест, источая неимоверную усталость.

— Я не ожидал, что с детьми будет столько хлопот, — проворчал он. — И Нотт туда же! А ведь у него, по существу, даже нет опекунов, которым я мог бы написать.

— Нотт? — не успев подумать, переспросил Гарри.

— А разве он был не с вами? — удивился бывший министр.

И вместе с Невиллом он вопрошающе поглядел на героя, благодаря чему от директора, к счастью, ускользнуло выражение лица Невилла. К тому моменту Гарри уже взял себя в руки и прояснил для себя некоторые вещи. Само собой, то, что Нотт находился в убежище Волдеморта, указывало, что он тоже покидал школу, в то же самое время, что и Гарри. Гриффиндорец не одобрял такой компании, и очень сомневался, чтобы Нотта в тот дом привели благие намерения, но имелось веское «но». Конечно, у Гарри не могло быть стопроцентной уверенности, и все же почти наверняка тот, кто освободил его, ударив Хвоста заклинанием по руке, был Теодор Нотт. Память Гарри живо воспроизвела медленный взмах палочки. Возможно, он принял неверное решение, тем более, что он ничего не знал о причинах, побудивших Нотта, в целом, странного типа, помочь ему, но в глазах гриффиндорца это не было поводом отплачивать черной неблагодарностью, не разобравшись.

— Да, конечно, я видел его, — небрежно заметил Гарри, отмечая, что это даже и не ложь. — Малфои пригласили друзей Драко, честно сказать, понятия не имею, для чего. А что, Нотт создает какие-то особенные проблемы?

— Это не ваше дело, — нервно заявил Фадж. — Лучше бы подумали о своем поведении! Как вы могли отлучиться? — и он схватил со стола лежащее перед ним перо, которому, впрочем, не нашел применения, и тут же положил обратно. — Я вижу, что мне трудно справляться, — пожаловался он в пространство, — я совсем перестал понимать вас. Думаю, надо принять меры. Что касается миссис Малфой, то я, разумеется, потребую у нее объяснений. И напишу Вашей бабушке, мистер Лонгботтом.

С тем их и выпроводили пока, «до выяснения всех обстоятельств», ибо директор, по всей видимости, не был готов вынести решение о наказании, «не уточнив, насколько ответственны за проступок замешанные в нем взрослые».

— Ты знаешь, Гарри, а ведь Нотт был в капюшоне и маске, — глухо произнес Невилл, когда они достаточно отдалились от охраняющей вход горгульи. — Слизеринцы привели нас в комнату, где был портшлюс, когда он тоже вбежал. Он был среди Упивающихся смертью.

Гарри кивнул; это только подтверждало его предположение. Он знал, что, несмотря ни на что, Невилл доверяет ему, и не собирался заставлять его в себе сомневаться.

— Я знаю, но он спас мне жизнь, — ответил Гарри. — Обещаю, Невилл, мы до всего докопаемся.

Гарри едва успел обсудить с друзьями то, как они вернулись в школу. Затем все вместе отправились на обед.

То, что произошло дальше, показало Гарри, что бывший министр способен принимать быстрые решения. Расплата оказалась единой для всех, и наступила она скоро, прямо в Большом зале. В меру трагическим и хорошо поставленным голосом Фадж объявил, что недостойное поведение отдельных членов сборной не оставляет ему выбора.

— С сожалением сообщаю, что я снял «Хогвартс» с межшкольных соревнований, — проинформировал директор, в то время как Зал безмолвствовал. Но затем разразился гневными выкриками и свистом.

Гарри сидел тихо, словно одеревенев, и совсем не стремился к тому, чтоб на него обращали внимание. Положа руку на сердце, он повторил бы свою вылазку; но из-за квиддича ему все равно было бесконечно жаль. Он и не думал тогда, в Германии, что это его последний матч. «Последний — в качестве ученика», — сказал он себе, но это было слабым утешением. Вдруг оказалось, он давно решил, что, доучившись, не станет профессиональным игроком в квиддич, подобным Вуду; Гарри Поттера во взрослой жизни ждали более важные дела.

Тем больнее отдавался в сознании нанесенный Фаджем удар. Рон застыл с перекошенным лицом, не заботясь закрыть рот, и даже Гермиона, щадя чувства друзей, старалась не демонстрировать свое равнодушие к квиддичу. А все кругом требовали объяснений, причем гриффиндорцы, не знающие, в чем дело, кивали на слизеринцев, а те, в свою очередь, приписывали вину гриффиндорцам.

— Возможно, их отменят совсем. Все-таки международная обстановка… Поймите, в мире становится небезопасно! — разорялся Фадж, успокаивая учеников. — Скорее всего, сами соревнования скоро и без того отменят. К тому же, последний матч мы проиграли, так что какой смысл продолжать.