akchiskosan - Гарри Поттер и Обитель Бессмертия

Хагрид с подозрением прищурился; но, похоже, в его планы не входило выяснять правду, во всяком случае, сейчас.

Немного сложнее было убедить в этой истории растерянного директора, но, в конце концов, искреннее недоумение учеников в том, что не так, переломило его недоверие. Однако, поверив им, Фадж не преминул попенять Хагриду за то, что тот принимает учеников у себя дома.

— А в чем дело? Зачем мы Вам понадобились, сэр? — поспешил отвлечь внимание директора Рон.

Все это время Амбридж с нарочито виноватым видом находилась тут же, восседая за одним из столов в учительской и делая вид, что что-то пишет. Фадж то и дело бросал в ее сторону успокаивающие, и в то же время обвиняющие взгляды, словно говоря: «Ну, вот видите, недоразумение разъяснилось. Но Вы-то хороши, моя милая!». Вопрос Рона поставил его в тупик.

— А это мисс Амбридж почудилось, что вы плаваете в озере и всякое такое, — с огромной охотой наивно выложил Хагрид.

Бывший министр смущенно закашлялся, а парни, все трое, как по команде, покосились на Амбридж. Она тоже, не упустив момента, отвлеклась от своей писанины и пристально вгляделась в них. Как ни странно, Гарри почувствовал облегчение: да, ей бы хотелось знать, о чем они думают; вот только она была не настолько хорошей ведьмой. Гриффиндорец отчетливо понял, что из всех врагов, с которыми ему предстояло иметь дело, Долорес Амбридж могла испортить ему максимально длительный промежуток жизни, но Гарри и его сторонники превосходили ее и в интеллектуальном плане, и в умении прикидываться и обманывать. Единственное, что беспокоило Гарри: как бы Рон не начал краснеть.

Скоро директор отпустил парней, а сам остался в учительской, несомненно, намереваясь успокаивать Амбридж. Гарри, Рон и Гойл, выйдя в коридор, сразу же разошлись, причем Гарри не рискнул даже попрощаться со слизеринцем, опасаясь, что это будет выглядеть подозрительно.

— Жалко, теперь мы даже обсудить между собой ничего не можем, — проворчал Рон, когда они миновали два этажа.

Гарри мучили те же волнения. Ему жизненно необходимо было узнать, нашелся ли тот предмет, что выбросил Хагрид, он беспокоился о друзьях, хотя и предполагал, благодаря встрече с Фаджем и Амбридж, что никого не поймали. И более всего его бесило то, что именно теперь, когда им надо как можно чаще собираться, возникли препоны, причем в самом отвратном для него виде.

Его сердце на мгновение замерло, когда Гарри обнаружил, что из всех друзей в гриффиндорской гостиной находится только Лаванда. И, вне всякого сомнения, она ждала их.

— Наконец-то! Профессор Стебль вызвала нас для дополнительной обрезки бобов, — объявила она, улыбаясь слишком невинно. — Давайте поторопимся, а то все уже, наверное, собрались в теплицах.

В теплице номер четыре благодаря разросшимся кустам солнце палило не слишком сильно. Заросли всевозможных магических растений надежно скрывали всех, кто находился внутри помещения, и заглушали голоса. Когда Гарри и Рон вошли, глаза сидящей за столом в углу профессора Стебль ненадолго остановились на них; Гарри заметил, как растворяется ее волнение. Затем она кивком предложила им подойти и сказала, что надо найти старост, которые объяснят, что делать.

Друзья быстро нашли Гермиону. По ее словам, надо было только собирать бобы, которых оставалось не так много. Задание оказалось несложным — с ним справился бы и третьекурсник. В общем, ничто не препятствовало ученикам обмениваться впечатлениями сколько угодно, не повышая голоса.

— По-моему, Стебль подыгрывает нам, — сказал Гарри.

— Естественно! — шепнула Гермиона. — Насколько я знаю, ее кто-то из Ордена попросил нас так собрать. Тут, кстати, не вся наша параллель, а только члены Д.А. и те слизеринцы, которые помогают Малфою. Луна и Джинни вон там.

Со своего места Гарри мог видеть многих. За стеллажом напротив Гойл взахлеб делился впечатлениями от полета на машине, отчего Рон краснел, а Малфой, как ни странно, выражал все большую заинтересованность и даже восторг.

— Мерлин, если она поднимается в воздух и поднимает сразу такие тяжести, — подытожил он, — это должно быть очень здорово! Можно ведь сделать так, чтобы эта техника всегда слушалась? — выпытывал он у Рона.

А Гарри сразу же узнал от Гермионы, что хоркрукс, судя по всему, они нашли. Точнее, это удалось сделать Сюзан Боунс.

— На самом деле, мы все применяли заклинание-магнит, но она упорно ходила вокруг того места, которое указал Хагрид. Она догадалась искать не на поверхности, — Гермиона произнесла это так, что стало ясно: ей неловко, что подобное не пришло в ее голову. — В общем, штука, похожая на ту, что ты описал, действительно оказалась в земле. Ее, наверное, занесло, или втоптали кентавры, а может, и Хагрид. Слизеринцы используют специальный ящик для ее хранения. На мой взгляд, ничего особенно, так себе железка, но после твоих слов ее никто не желает трогать без перчаток. Кстати, тебе, наверное, нужно сейчас пойти к Паркинсон. Убедись, что мы нашли действительно хоркрукс.

Гарри помедлил; на самом деле, внутренний голос предупреждал его, что это будет весьма неприятно. Но не мог же Гарри теперь заявить об этом своим сторонникам. Гермиона ободряюще погладила его по плечу; кивнув ей, он медленно направился к Паркинсон.

Ему удалось поздороваться с половиной присутствующих, прежде чем он ее нашел. Небольшой сверток возле нее сразу бросался в глаза. Паркинсон без слов потянулась к этому свертку, как только гриффиндорец остановился рядом; он же едва сдержался, чтобы не спросить ее, не страшно ли ей даже косвенно прикасаться к части бессмертия Темного лорда.

Затруднение дыхания сказало Гарри все еще до того, как из пакета выглянула смутно знакомая, единственный раз виденная плоская согнутая железка с налетом ржавчины. Парня передернуло; вещь и отталкивала, и как бы втягивала его, со дна души поднимались все дурные предчувствия и, хотя железо давно не блестело, на мгновение Гарри почудилось, что он видит отражение Волдеморта.

— Да, — сказал Гарри, — это оно.

Под пристальными взглядами работающих напротив хуффульпуффцев Паркинсон ловко запаковала железку обратно. Гарри стало легче, когда его уверили, что Серый Кардинал «сам заберет это», и очень скоро. Сделав над собой усилие, он поблагодарил обеспокоенную Сюзан Боунс, уверил ее и Эрни, что с ним все нормально, и поспешил вернуться к друзьям.

Те встретили его напряженным молчанием и почти не отреагировали на положительный вердикт; они и так в нем не сомневались. На первый план выдвинулось нервное ожидание: темы для обсуждения в узком кругу были исчерпаны, заговорщики давно ждали возможности собраться вместе. Словно почувствовав это, профессор Стебль вышла, распорядившись, чтобы они отнесли корзины с бобами к бочке у входа, и заперев учеников.