akchiskosan - Гарри Поттер и Обитель Бессмертия

Никогда раньше Гарри так не считал, голова болела все сильнее, и под конец нотации ему сделалось почти дурно. Перси это заметил и передал ему стакан воды. Осушив его, Гарри хрипло поинтересовался:

— А как насчет поддержки Малфоям?

— О, — важно кивнул Перси. — Я ждал такого вопроса. Странно, как это мы еще не обсудили его. Согласен, семейство скользкое. Было ли мне сложно поладить с твоим однокурсником? Я бы сказал, это было неизбежно после того, как мне его поручил Дамблдор. Само собой, он мне не симпатичен, но я ему сочувствую, он и в самом деле угодил в сложную ситуацию. Заметь, сам он ничего для этого не сделал! Считаю, ему можно поручать ответственные задания, я это делал неоднократно. Я не окажусь в плену предубеждений, Гарри. В наше время это недальновидно.

Почувствовав досаду на то, что ему ответственных поручений от Серого Кардинала до сих пор не поступало, Гарри одернул себя, подумав, а имеет ли он на это право после того, что узнал о себе. Наверное, и на Дамблдора обижаться не стоило. Гермиона, должно быть, решила бы, что старый директор и так слишком много ему рассказывал.

— Кстати, приходится иметь дело и с его отцом, — произнес Перси.

— Вот как, — механически пробормотал Гарри. В сравнении с хоркркусом все казалось ему ерундою.

— Он не сразу понял, с кем имеет дело, — глаза Серого Кардинала за очками сурово сверкнули. — Пришлось ставить его на место. Признаюсь, я чуть не сорвался, даже, как ни стыдно, позволил себе слегка отыграться — за отца. В общем, теперь мы взаимно вежливы. Что, Гарри? — спросил он, заметив, наконец, что его собеседник порывается что-то сказать.

— Перси, а Волдеморт знает, что я — хоркрукс? — не удержался Гарри.

Остановленный посреди собственных рассуждений, Перси-Кардинал не скрывал, что отвечает неохотно, а вопрос не кажется ему таким уж важным.

— Не обязательно. Могу тебя заверить, что Дамблдор с ним точно информацией не делился. Впрочем, какая разница? — небрежно бросил Перси. — Ведь, если бы Лорд мог тебе навредить, то уже сделал бы это. Я уже сказал, не исключаю, что ты можешь освободиться от этой, гм, неприятной особенности. Кстати, советую тебе пообедать.

Таким вот образом Гарри ясно дали понять, что аудиенция окончена. Покидая комнату, Гарри отчего-то вспомнил слова Драко: «Конечно, у него нет чувства юмора Дамблдора».

Гарри поднялся наверх, преодолел один пролет, второй, потом еще и еще. Между третьим и четвертым этажами он замедлил бег, потому что кто-то открыл окно, и рама преградила ему путь. Он обогнул ее.

В лицо парня ударил влажный, прохладный вечерний воздух. Гарри подошел ближе, и как бы между прочим в голове возникла мысль: «А что, если прыгнуть?». Однажды, в ту самую ночь, когда он потерял Сириуса, ему приходило в голову, что со всем можно покончить таким способом. Сейчас Гарри рассуждал, пожалуй, необъяснимо легкомысленно: его волновало, а Волдеморт что-нибудь почувствует?

Не приняв еще никакого решения, Гарри слегка подался вперед и тут же захрипел от боли и недостатка воздуха, потому что воротник робы впился ему в горло. Случилось так потому, что некто, обладающий недюжинной физической силой, но никак не деликатностью, попросту оттащил его от окна за шкирку. Невероятно, но Гарри успел чуть развернуться и опознать Гойла, который, к тому же, еще и встряхнул его, прежде чем поставить на ноги.

— Поттер, ты на покойника похож. Что, Кардинал тебе всыпал? — полюбопытствовал Гойл.

— Нет, — «не дождешься», — подумал Гарри, — я просто дышу свежим воздухом.

— И от свежего воздуха зеленеешь! Было бы прикольно, если бы перед собранием Ордена ты бухнулся в обморок, вывалился из окна и помер, — судя по тому, как скалился Гойл, ему и в самом деле это казалось прикольным.

Гарри насупился, и вдруг осознание того, что его волнует такой вздор, как мнение о нем слизеринцев, которым Гойл наверняка тотчас же изложит свои соображения и насчет того, что Кардинал ему, Поттеру, всыпал, и насчет обморока, показалось гриффиндорцу очень забавным.

Гойл оставил Гарри в покое, продолжил спускаться, пару раз, впрочем, обернувшись на Гарри. А Гарри уже не верилось, что он пусть не планировал, а вообще рассматривал возможность что-нибудь с собой сделать и тем облегчить работу тому самому субъекту, с которым намеревался бороться до последнего вздоха. Гарри еще раз, на этот раз осторожно, высунул голову в окно; оно выходило на какие-то задворки, где в данный момент почтенного вида пожилой джентльмен выгуливал собаку, пуделя, совершенно не похожего на Сириуса. И все же Сириус хотел бы, чтобы Гарри жил, а не исполнял заветную мечту лорда Волдеморта. «Конечно, я буду бороться», — подумал Гарри и прикрыл окно, стараясь думать о вещах сугубо практических. Следовало воспользоваться советом Перси и побывать на кухне — тем более, учитывая, что в доме находились и слизеринцы, после которых мало что останется. Сегодня ему еще предстояло собрание — его первое собрание в качестве члена Ордена Феникса.

— Я тебе в чем-то завидую, — признался Рон, когда они вместе перекусывали бутербродами. — Ладно, не бери в голову…

Гарри помнил слова Кардинала и честно обдумал, надо ли ему появляться на этом собрании. В глубине души он заранее знал, что вопрос этот им уже решен, невзирая ни на что. Поэтому, проводив взглядом поднимающегося по лестнице лучшего друга, Гарри вздохнул и повернул совсем в другую сторону.

В гостиной кто-то расставил стулья, всего лишь в два ряда, и трибуну возле камина. Людей пока пришло очень мало, и, прежде всего, Гарри направился к беседующим у фамильного древа Гермионе и Малфою.

— Я просто зашла, — улыбнулась Гермиона и с сожалением добавила: — Сегодня меня не позвали. Честно сказать, я не была еще ни на одном собрании! Я даже не представляю, где еще члены Ордена могли бы найти столь надежное место.

— Собрания Ордена и в прошлом году здесь проходили, — пожал плечами Драко.

Гарри было все равно, и потому он не сразу понял, отчего Гермиона воззрилась на Малфоя с таким возмущением.

— А кто им разрешил? — спросила она.

— Я разрешил, — ответил Драко, под гнетом ее недовольства выдержал пару секунд и нехотя поправил: — ну ладно, на самом деле — мама.

— А Гарри? — рассердилась девушка.

— А Гарри добро пожаловать, и, между прочим, тебе пора идти. Серый Кардинал вот-вот начнет, а тебе, должен сказать, сюда нельзя, — напомнил Малфой. Было видно, что ему не терпится отдохнуть от «невесты».

— Не понимаю, почему между собой мы не можем называть его по имени, — проворчал Гарри.

— Потому что мы можем к этому привыкнуть и сболтнуть не вовремя, — просветил Малфой и, отвернувшись от Гарри с Гермионой, направился вдоль рядов стоящих стульев, выискивая себе место.