akchiskosan - Гарри Поттер и Обитель Бессмертия

— Нас с Пэнси Паркинсон очень быстро оставили одних, и, пока она наносила заживляющую мазь, я спросила, почему она посвящает так много времени работе в больничном крыле. Она не ответила, а поинтересовалась, откуда я так хорошо знаю, чем и сколько она занимается. Ну, я ответила, что ребята из «Хуффульпуффа» часто видят ее здесь. Потом попробовала зайти с другой стороны и сказала, что целительство — благородное призвание. Она фыркнула, чуть не расхохоталась, и заявила, что ни одна другая профессия, пожалуй, не предоставляет такой полной возможности видеть человеческую мерзость. Ну, или дурость, в лучшем случае, вот так она сказала, и еще добавила, что последнее явно про меня.

Сюзан пожала плечами, судя по всему, не особо расстроившись от такой характеристики.

— А тебе было не больно? — скорее с любопытством, нежели с сочувствием спросил Рон.

Это вопрос заставил девушку поежиться, и Гарри невольно бросил укоризненный взгляд на лучшего друга.

— На самом деле мазь щипала, и то, что я говорила с Паркинсон, очень хорошо отвлекало. Потом она применила заклинание, наложила повязку и велела мне идти. Нет, то есть, она сказала, конечно, что все готово, но таким тоном, как будто выпроваживала! — уточнила Сюзан. — Я сделала вид, что мне это обидно, и спросила, а что, если я не уйду? А она заявила, что я могу поступать, как мне вздумается, но чтоб уроки отсиживать в больничном крыле, надо получить травму посерьезнее. До чего у нее язык острый, вот ведь зараза!

Гермиона тут же полностью согласилась с Сюзан и заверила ее, что та сделала более чем достаточно.

В тот день, когда в гостиной «Гриффиндора» появилось объявление с датой экзамена по аппарированию, профессор МакГонагол вызывала к себе Рона и прямо сказала ему, что семья Уизли скрывается.

— Она рекомендовала нам с Джинни остаться в школе на Рождество, — рассказал Рон. — Но, по-моему, она просто проинформировала меня о том, что собирается включить нас в списки остающихся.

Гарри кивнул; для него это означало, что он тоже встретит Рождество в школе. Сама по себе такая перспектива была вовсе не плоха, он любил замок и помнил, что к празднику здесь все великолепно украсят. Однако воспоминание о последнем Рождестве в школе погружало его в уныние; в тот год проходил Тремагический Турнир, и он, помнится, тоже все время был на взводе из-за предстоящих испытаний. Тогда все было совсем по-другому: рядом находился Дамблдор, и Сириус еще был жив и даже специально вернулся в страну, чтобы поддержать крестника. И, невзирая на их защиту и опору, в конце года Гарри впервые увидел смерть.

Рассуждения о Рождестве в «Хогвартсе» неожиданно завели его слишком далеко, и подействовали на него столь сильно, что вызвали жесточайший упадок духа. Несколько дней у Гарри буквально все валилось из рук. Гермиона даже отстранила его от приготовления зелья и посетовала, что ему негде потренироваться в аппарировании.

— Тогда бы ты не нервничал так, — решила она, и Гарри не стал ее разубеждать.

В день экзамена она вышла проводить друзей и, конечно, дать парочку ценных советов.

Небо было свинцового цвета, многие ребята, и все слизеринцы поголовно, взяли с собой зонты. Белеющее невдалеке надгробие производило особо гнетущее впечатление.

— А если я и в этот раз не сдам? — уныло вопрошал Рон, сидя на корточках и наблюдая, как приближаются кареты.

— Не волнуйся, Рон, вы оба прекрасно справляетесь, главное — сосредоточиться, — подбодрила Гермиона.

Гарри не то чтобы очень волновался из-за предстоящего экзамена, и все же мысль о том, что знаменитый Гарри Поттер до конца жизни будет предпочитать метлу не потому, что так хочет, а потому, что не справляется с аппарированием, была отвратительна.

— Гарри, ты всегда мог прекрасно собраться перед экзаменом, — бодро вещала Гермиона. — Директор Фадж сказал, вас будут охранять на протяжении всего пути, и в Хогсмиде тоже все под контролем. Поторопитесь, а то места займут.

Гарри и Рон первыми вскочили в карету. Обернувшись и обнаружив, что Рон захлопнул дверцу едва ли не перед носом Сюзан Боунс, Гарри поспешно перегнулся со своего места, чтобы открыть дверцу и впустить ее. На неодобрительное выражение лица Гермионы а-ля «честное слово!» он предпочел Рону не указывать.

— Спасибо, — сказала Сюзан и села напротив. — Надеюсь, сегодня все пройдет хорошо. Но не знаю, смогу ли…

— А что, рука до сих пор не зажила? — спросил Рон.

— Почему, все нормально, но я пока не пробовала снять повязку, — Сюзан повертела левой рукой.

— И правильно делаешь! Разрешите?

Гарри поморгал, прежде чем удостовериться, что к ним действительно обращается Пэнси Паркинсон. Слизеринка между тем не стала дожидаться разрешения и успела влезть в карету, и Сюзан ничего не оставалось, как подвинуться к окну. Но не успела Пэнси разместиться, как у нее появилось новое пожелание.

— Можно, я сяду лицом к дороге? А то меня укачивает, — потребовала она, обращаясь на этот раз непосредственно к Гарри.

Кареты легонько тронулись с места. Помедлив пару секунд, в течение которых подходящий повод для отказа так и не пришел ему в голову, Гарри уступил ей и пересел к Сюзан.

Если Паркинсон рассчитывала пошпионить, то выведала она немного. Конечно, при ней члены Д.А. не могли и словом перекинуться по делу, но поездка закончилась быстро, Гарри даже не успел начать тяготиться молчанием. Зато, когда они высадились на одной из улиц Хогсмида, он решил вернуть слизеринцам долг и принялся, не таясь, назойливо наблюдать за Малфоем.

Драко несколько раз оборачивался и взглядом довольно нелюбезно спрашивал, чего надо, но снующий между учениками мистер Твикросс сразу же построил всех по колледжам, так что толком поссориться так и не удалось.

— Слизернцы совсем обнаглели, — констатировал Рон.

Гарри огляделся. На экзамене присутствовала мадам Трюк, и еще два десятка авроров. Между тем экзаменатор сделал перекличку и предупредил семикурсников, что вызывать будет в соответствии с этим списком, причем Гарри не понял, из каких соображений фамилии идут то по алфавиту, то перетасовываются. Пэнси, сестер Патил и еще кого-то перенесли вперед, и получилось так, что он должен был сдавать сразу за Малфоем.

— Теперь он может хвастаться, что хоть в чем-то впереди тебя, — сказала Гарри Падма Патил.

Гарри крепился, но именно сейчас почему-то чувствовал примерно то же самое, как в тот далекий день, когда его распределяли после первого приезда в «Хогвартс». Слова Падмы его совсем не порадовали. Провалиться после того, как Малфой сдаст — а в том, что Малфой сдаст, Гарри почему-то не сомневался — казалось гриффиндорцу вдвойне ужасным.

Экзамен начался. По негласному правилу, каждому сдающему в конце аплодировали, независимо от того, как он себя показал, даже если расщеплялся. Ребята из Д.А. сильно удивились, когда экзамен выдержал Гойл; Гарри больше не сомневался, что слизеринцев специально тренировали для службы Темному лорду. С другой стороны, результат Гойла его приободрил, ведь свои способности он ставил выше гойловых.