Вэчел Линдсей - Призраки бизонов. Американские писатели о Дальнем Западе

— На перевале? — многозначительно переспросил Мэйпс.

Судья еще сидел на лошади и таращил глаза на Тетли. Осгуд, по-моему, был готов расплакаться. Оно и понятно, после того как все, похоже, успокоилось. А Дэвис стоял с таким видом, будто его сильно огрели, но он все-таки удержался на ногах.

— Si! — подтвердил Амиго. Он улыбался во весь рот, сверкая белоснежными зубами; лицом он был темнее Спаркса. Ему нравилось быть центром внимания. Тетли не обернулся, но дал ему говорить. — Я думаю, они меня не видели, — объяснил Амиго. — В самом начале подъема я увидал их! Там еще можно с дороги сойти.

Я свел лошадь в овраг, чтоб их пропустить. Сначала-то я думал окликнуть, у меня курева ничего не оставалось. А потом подумал: странно, в такую пору скот гонять по перевалу…

— Скот? — рявкнул Мур.

— Ага! — Амиго ухмыльнулся. — А то с чего бы я с дороги стал съезжать?

— Говори дальше, — сказал Мур.

— Ну, вот, я так подумал — дай, думаю, притаюсь. А уж когда увидел тавра, так вовсе замер. Потихоньку завожу коня за куст, и стоим мы, не дышим. — Он счел нужным объяснить свое поведение: — Оружия у меня при себе не было — вот дело-то какое, — и хлопнул себя по боку.

— Какие были тавра? — спросил Мэйпс.

— А ты как думаешь? Те самые! Три такие маленькие… Ну, как это называется… — Можно было и не продолжать. Мы все прекрасно знали тавро, которое Дрю ставил своим коровам на подгрудок.

— Вот же прохвосты! — сказал Джил чуть не с восхищением. — Ухлопать человека и все-таки на угон пойти!

— Ну, что я вам говорил? — выкрикнул старый Бартлет. — Если им такие штуки пару раз с рук сойдут, они потом ни перед чем не остановятся!

Дэвис посмотрел на Амиго.

— Все таврены одной меткой?

— Вон вы куда! — взвился Бартлет. — Ведь скот только-только кончили сгонять, метины-то еще припухшие! А Дрю даже не всех оттаврил, он едва разделался с основным стадом. Так ведь, Мур?

— Так.

— Сколько их было? — Фернли задал вопрос Тетли.

— Голов сорок, — ответил Тетли. — Ты ведь так мне сказал, Амиго? — спросил он через плечо.

— Да! — улыбнулся Амиго.

— Я об угонщиках.

— Трое — да, Амиго?

— Да! Трое их было.

— Ты кого-нибудь из них знаешь? — спросила Мамаша.

Улыбка исчезла с лица Амиго. Но он покачал головой.

— Никого из них раньше не видел. Ни одного…

— Ну, теперь, небось, крыть нечем? — сказал Фернли, но на Дэвиса не глядел. Как бы обращался ко всем нам. Дэвис посмотрел на судью, но судья промолчал. Мне показалось, Дэвис сейчас заплачет. Он был раздавлен. Раньше я и не представлял себе, как близко он принимает это к сердцу. Я думал, здесь, так сказать, состязание между его убеждениями и нашими чувствами, а теперь понял, что чувства есть и у него. Но я этих чувств не разделял. Отвязал коня и сел в седло. Остальные тоже садились по коням. Некоторые заскакивали в салун заглотнуть обещанное Кэнби виски, но сразу же возвращались.

Дэвис без большой уверенности в голосе обратился к Тетли:

— Уже поздно, майор. Вы не поймаете их сегодня.

— Если не сегодня, то значит никогда. Погода портится. По всей вероятности, надвигается снежная буря. У нас есть время. Со скотом они идут медленно, и на перевале им свернуть некуда.

— Да, да, это верно. — С озадаченным видом Дэвис запустил пальцы в волосы.

— В котором часу Амиго видел их? — спросила Мамаша.

— Кажется, около четырех. Так, Амиго?

— Да!

— В четыре часа у перевала, — сказал Фернли. — Тогда мы наверняка их догоним!

— Вы, майор, не слишком спешили сообщить нам эти сведения, — сказал судья. Меня несколько удивило, что он по-прежнему держится сторонником Дэвиса.

Тетли посмотрел на него со всегдашней своей улыбочкой. Каждый раз, возникая на его губах, она имела другое значение.

— Мне хотелось, чтобы мой сын поехал с нами, а он был на пастбище.

Тетли-младший сидел в седле, вцепившись руками в луку. Он покраснел, однако, никак иначе не показал, что слышал эти слова. У всех у нас, наверное, мелькнула мысль, что ни на каком пастбище сын не был, но мы промолчали.

Дэвис сделал еще одну попытку.

— Шериф обязан присутствовать при этом.

— А разве его нет? — осведомился Тетли. — В этом случае мы должны будем обойтись своими силами.

— Майор Тетли, — умоляюще сказал Дэвис, — вы не должны допустить линчевания.

— Этого я меньше всего хочу. — Голос Тетли звучал сухо и брезгливо.

— Значит, вы привезете их сюда и предадите суду?

— Я хочу сказать, что я всего лишь один из потерпевших. И подчиняюсь воле большинства.

Мамаша с усмешкой посмотрела на Дэвиса.

— Вон оно, твое хваленое большинство! Тебе же и отскочило!

Дэвис обвел взглядом собравшихся, но ни в ком не нашел сочувствия. Я и сам старался не смотреть на него. Теперь мы хотя бы знали, куда едем, зачем и за кем, и нас очень воодушевило известие, что угонщиков всего трое. Раньше-то считали, что участвовать в таком дерзком налете, средь бела дня, должны были по меньшей мере человек двадцать.

Когда Дэвис попробовал еще что-то сказать, Уайндер и Фернли посоветовали ему помолчать.

Судья выпрямился и расправил плечи:

— Тетли, вы не хуже моего знаете порядок действий, предписываемых законом в подобных случаях. Дэвис просит лишь о том, о чем всякий благонамеренный гражданин догадался бы сам без специального напоминания. Он хочет, чтобы уполномоченный отряд действовал под руководством официального представителя власти и чтобы это действительно был отряд, а не банда линчевателей.

— Ризли назначил меня своим заместителем, — громко сказал Мэйпс.

Судья не сдавался.

— Такие действия незаконны, майор! — выкрикнул он. — Тетли смотрел на него без ухмылки. — Тем не менее я не могу их полностью осудить. Обстоятельства требуют от нас действий. Но линчевания я оправдать не могу и никогда не оправдаю!

— Не оправдаете? — осведомился Тетли.

— Да будет Бог мне свидетель! Я настаиваю, и Дэвис просит, и каждый бы попросил, чтобы вы привезли этих людей сюда, где они будут преданы законному суду!

— До сих пор судье приходилось иметь дело только с пьяницами да с индейцами-дебоширами. — Мамаша состроила сочувственную мину. — Ясно, такое предприятие ему не по нутру…

— Вот против таких настроений, — заорал судья, тыча пальцем в Мамашу, — против таких настроений я должен протестовать! Легкомыслие! Легкомыслие и предрассудки в вопросах жизни и закона!

— Заслуживают порицания, — сказал Тетли, улыбнувшись Мамаше. — Мы соблюдаем порядок и истинную законность, — обратился он к судье.

— Едем мы или нет? — добивался Фернли.

Тетли взглянул на него:

— Со временем, — и повернулся к Живодеру. — Мэйпс!

— Слушаю, сэр?

— Говорите. Ризли вас оставил своим полномочным заместителем? В таком случае наделяйте полномочиями нас, остальных!