Георгий Вирен - Искатель. 1988. Выпуск №5

Окраина. Белая хата. Раскидистые вишни. Под ними, в холодке — телега… Но никто не бросается навстречу всадникам. На телеге два порубанных тела — одно рядом с другим — породнённые смертной кровью. Нет больше девушки. Зарублен белыми и тот, кто любил её. Погиб их юный товарищ, первым потерявший в степи скакуна, — лежит под вишней с наганом в мёртвой руке… Опоздали быстрые всадники. Не поспели… Тихо–тихо шелестит листьями вишня. Кругом бесконечная южноукраинская степь. Знойное лето, вечереет, трещат цикады…

…Открыв глаза и осознав, что находится в собственной землянке, Антон Мороз с большим трудом восстанавливал в памяти события минувшей ночи.

Дверь землянки отворилась. Антон узнал в вошедшей тётку Полину. Привстал на лежанке, преодолевая ломоту в теле.

— Здравствуй, здравствуй, голубь мой!

— Здравствуйте, тётка Полина! Рад видеть вас!

— Как ты, сынок?

— Да как? Слава богу, жив. Разлёживаться некогда.

— Я вот похлёбки принесла тебе грибной да хлебца свежего.

— Спасибо вам, тётка Полина. Садитесь. Как Ходкевич?

— В жару мечется… Пока плохо… Учителя возле него хлопочут. Как бы не помер… А Лучинец… Лучинец погиб. Нет больше командира…

Она повернулась к Морозу, её губы тряслись мелкой дрожью.

— А Зоська… Зосенька, девочка моя, ходит, всё про Максимку спрашивает… Не в себе совсем… Насилу уложила её…

Тётка Полина не смогла сдержать рыданий и уткнулась лицом в накидку у него в ногах…

Он ещё не знал, скажет ли когда–нибудь всю правду о бегстве Максима и перестрелке у реки. Всю? Что значит всю? Всей правды, наверное, никто и никогда не узнает.

Даже он сам о себе…

Где же моя дудочка? … почему я не играю на ней? … а где же Максим? … вставай, Максимка, вставай, я сыграю тебе на дудочке… фью–фью–фью, фью–фью–фью… как хорошо, правда? Мама улыбалась, а я смутилась, глупая… вставай, Максимка, мы пойдём к маме, и я вам сыграю на дудочке… фью–фью, фью–фью–фью, фью–фью… но где же дудочка? … ну, вставай же, любимый, вставай… И почему я не узнаю тебя?… Вставай, разве ты не живой? Не живой? Не живой?…

Уже шесть лет существует Всесоюзный семинар молодых литераторов, работающих в жанре приключений и научной фантастики. С прошлого года он носит имя Ивана Антоновича Ефремова. Мы собирали молодых авторов сначала в Доме творчества «Малеевка» под Москвой, последние три года — в Доме творчества «Дубулты» под Ригой, но по традиции круг людей, прошедших школу нашего семинара, зовёт себя малеевцами. Круг этот немаленький — 150 фантастов, около сорока «приключенцев»… По логике сюда следует причислить и руководителей — В. Д. Михайлова, С. А. Снегова, Г. М. Прашкевича, Л. Т. Исарову, П. А. Шестакова. Первым в этом списке следовало бы назвать Д. А. Биленкина — прекрасного фантаста, настоящего наставника молодых. В прошлом году Дмитрия Александровича не стало.

Конечно, семинар — не инкубатор. Не следует представлять дело так, что каждый год мы выпускаем в свет четыре десятка писателей–бройлеров. Попадаются люди случайные, приезжали авторы с чрезмерно завышенным самомнением, но с весьма скудной мерой таланта. Однако те, за кого можно поручиться, — это пять десятков фантастов и примерно двадцать «приключенцев» — люди одарённые, с чёткой гражданской позицией, с уверенной уже рукой. Авторы пытливые и смелые, ищущие новых путей…

Каждый год бывает несколько настоящих открытий, без скидок на возраст и поправок на профессиональный опыт.

Александр Тарасенко. Пишет несколько лет, в двери семинара стучался года два. Первые опыты были весьма средненькими — стандартные пришельцы, обязательные земляне–«прогрессоры» на других планетах… И вдруг — быстрый рост. («Вдруг» — конечно, для стороннего наблюдателя, мы, признаться, ожидали прогресса). К Тарасенко пришло ощущение стиля, в рассказах стала формироваться Судьба человеческая — драгоценное обретение, без которого настоящему писателю не быть.

Владислав Петров — ветеран «Малеевки». Он был участником первого семинара в 1982 году. Он полностью оправдал наши надежды: по–писательски возмужал, обрёл уверенность, его проза носит ныне черты тонкого психологизма — качество, от века присущее лучшей фантастике и, увы, весьма редкое.

Ежегодным встречам предшествует длительная подготовительная работа: поиск авторов, оценка рукописей, тщательный отбор кандидатов. Таким именно образом и «нашёлся» Георгий Вирен, который прислал свою первую повесть «Путь единорога» в «Искатель». Она включена в семинарскую подборку как бы авансом: Вирен поедет в Дубулты только в этом году.

Н. М. Беркова,

заместитель председателя Совета по приключенческой

и научно–фантастической литературе СП СССР,

руководитель семинара

Зрителей на стадионе было трое. Они сидели бок о бок, в серых плащах с поднятыми воротниками и молча смотрели на пустое поле. Стадион был маленький, неухоженный. Дождь заладил моросить с ночи, шёл всё утро, а теперь с неба летела мокрая пыль. Старик, сидевший посередине, поглядел на часы, и сосед слева — лет сорока, с лицом, пухлым, как булка, поспешно успокоил:

— Сейчас начнут, сейчас…

И тут же раздался треск мотора. Из–под трибун неторопливо выехал странный серый автомобильчик, похожий на сильно вытянутую каплю — узкий, почти острый спереди и толстый, круглый сзади. Он ехал осторожно, словно пробуя гаревую дорожку, сделал круг, ещё один, стал набирать скорость, всё быстрей, быстрей…

Старик вздохнул.

Третий круг автомобиль прошёл стремительно, будто и правда превратился в невесомую каплю, гонимую ураганом. Звук мотора стал тонким, зудящим… Из задней части машины выдвинулось нечто вроде крыльев, она задрожала на ходу и вдруг оторвалась от земли, быстро и плавно взлетела метра на три и легла в крутой вираж. Круг за кругом, подымаясь всё выше, она облетела стадион. Потом быстро снизилась, резко ударилась задними колёсами о землю, подскочила и покатила по дорожке, снижая скорость. Крылья спрятались. Автомобиль остановился и постоял, как будто в ожидании. Трое на трибуне не двигались. Наконец поднялась дверца машины, оттуда выбрались двое водителей, постучали ногами о колёса, что–то сказали друг другу и медленно направились к зрителям. Первым шёл высокий парень с испачканным лбом и улыбался.

— Ну как? — довольно крикнул он ещё издали.

Старик поднялся, его спутники тоже.

— Стоило мокнуть, — мрачно сказал он и пошёл к выходу.

Улыбка исчезла с лица чумазого парня, он подбежал к оставшимся.

— Постойте, товарищи! Вы же обещали…