Михаил Март - Затянутый узел. Этап второй. Принцип домино

— Может, это он, твой «проводник» плотину взорвал? — усмехнулся генерал.

— Нет. Он чужак, мест наших не знает. Скорее всего, приехал на одном из поездов и попал в затор, а ждать не хочет. Все поезда мы отправляем назад, чтобы разорвать узел. Ему нужно перейти на другую сторону, сесть на любой поезд, идущий на запад. Если он смог воспользоваться переправой, то уехать еще не успел. Первый эшелон мы отправляем завтра в Новосибирск, там и нужно его ждать.

— Враг серьезный, но для разведчика он грязно работает. Складывается впечатление, будто он умышленно следит, так профессионалы не работают.

— У меня есть еще одно предположение, Геннадий Семеныч.

— Давай.

— Если предположить, что мы имеем дело с вражеским разведчиком, то я могу его понять. Совершена крупнейшая за последние годы диверсия. Без участия какого-то должностного лица это было бы невозможно. Представим себе, что «проводник» догадался об этом. Если он ищет контакты, то выбрал верный ход. Мы обязаны доложить о случившемся на расширенном совещании по безопасности, таким образом, о шпионе будут знать все. В том числе и организатор диверсии. В итоге мы подадим сигнал врагу: «Рядом свой».

— Здоров ты копать, Куропаткин! — покачал головой Улусов. — Ишь, куда махнул, тебе надо шпионские книжки писать. Идея не лишена смысла, я подумаю над твоими словами. Жду вечером с отчетом. Работай, майор.

Генерал Улусов спустился во двор, достал портсигар, зажигалку и, закурив, осмотрелся. Он обратил внимание на запертые окна в квартире самоубийцы. Температура в ночные часы превышала двадцать градусов, окна в такую погоду не запирают. Наверняка похититель застал полковника врасплох. Лапин не стал бы открывать дверь квартиры ночью, если бы не видел в окне приехавшую машину из управления. Место здесь тихое, только кошка может проникнуть в дом, оставаясь не замеченной и не услышанной.

Ну что ж! Допустим. Оставалось только ждать. Генерал сел в машину и приказал ехать в управление.

Клубнев стоял у окна и смотрел сквозь тюлевые занавески. Внизу толпились жильцы дома, их опрашивали дознаватели. Надя не хотела туда идти, но он ее уговорил: «Не пойдешь, сами придут. Зачем им знать, что я снимаю у тебя угол? Мне лишние вопросы не нужны». Убедительный аргумент. Наде не хотелось, чтобы Андрей переезжал в гостиницу. Утром, проснувшись, она удивилась — парень не воспользовался моментом, не полез к подвыпившей женщине. Порядочный мужик, такие сейчас редкость. Плюнула она на свое ханжество и сама легла к Андрею под бочок. Устала от одиночества. Верность хранить некому. Легла и не пожалела.

Когда генерал вышел из дома, все внимание Клубнева сосредоточилось на нем. Павел видел, как тот достал портсигар и перламутровую зажигалку. Закурил. Заметив, что генерал поднял голову и стал осматривать окна, Клубнев отпрянул от занавески и тихо прошептал:

— На ловца и зверь бежит…

Пять лет назад в сорока километрах от Берлина в местечке Бельзаухен перед переброской в СССР полковник Голльдорф вручил ему инструкции. В них ничего не говорилось о деталях встречи с резидентом, лишь указывались возможные каналы. Но штандартенфюрер рассказал ему немало, и Клубнев ничего не забыл, только он не предполагал, что такая встреча может состояться через много лет. О существовании СС и СД многие стали забывать, разведка сменила вывеску, поменялось руководство. Кто теперь правит бал на Западе? Клубневу было ясно, подрыв плотины — акция слишком масштабная и дерзкая, чтобы кто-то пошел на нее по собственной инициативе, такие вещи не спланируешь в одиночку. Павел понял — в Москву ему возвращаться рано, есть вещи требующие срочного вмешательства. У своих он поддержки не найдет. Он улыбнулся. Кого он должен считать «своими»? На сегодняшний день он — беглый заключенный. Тех, на кого можно было рассчитывать, остались в тайге, и они никогда из нее не вернутся.

— Что там случилось? — спросил Клубнев, когда вошла Надя с полной корзиной высохшего белья.

— Душегуб застрелился. Туда ему и дорога. Начальство на «воронках» понаехало. Падальщики. Главный чекист пожаловал.

— Кто такой?

— Генерал Улусов, здесь его все боятся. — Она поставила корзину на табурет и посмотрела на Клубнева, разглядывающего какие-то документы. — А ты не знаешь, Андрюша, кто здесь самый большой начальник?

— Я же не чекист, мое дело — железная дорога, а не шпионы. Видел в окне какого-то генерала с портсигаром в руке. Может, еще придется повидаться. Я здесь человек новый.

Надя присела к столу.

— А скажи-ка мне «новый», как ты сюда попал? Всех «новых» сняли с поездов, лопаты в руки и на карьер погнали строем.

— Я ведь тоже начальство, Надюша. Прибыл на самолете в Новосибирск, а потом на машине до места доставили. Ты хоть знаешь, что здесь произошло?

— Конечно, знаю. Плотину прорвало, мост снесло.

— Плохой из тебя чекист. Плотина прорваться не могла, ее взорвали. Теперь валят на бандитов, но только бандитам мост нужнее, чем всем остальным. И к плотине они подойти не могли, ее полк охранял.

— Матерь честная! Война, что ли? Опять?

— Старая еще не закончилась, немало сволочей по земле нашей ползает. Плотина — это не все. Месяцем раньше в авиационном полку в особо охраняемой зоне взорвали ангары с военными самолетами. Двенадцать машин сгорело. Стопроцентная диверсия, одних рук дело. В зону авиаполка бандиты проникнуть никак не могли. Арестовали двух летчиков. Залетные птицы, они тут ни при чем — нашли козлов отпущения для галочки и успокоились. Теперь плотина, а дальше что? Ладно, не хочу об этом говорить. Принеси-ка чаю, мне надо с документами поработать. — Он постучал по плотному портфелю.

Ближе к вечеру Клубнев отправился на прогулку. Это было опасно, майора могли уже найти, с его документами лучше не попадаться патрулю. Срочно нужна фотография, фотография па документы — у полковника в портфеле лежали временные пропуска на объект, не заполненные. Требовался снимок. Если у тебя есть допуск к объекту, другие бумажки спрашивать не станут.

Фотоателье находилось в трех кварталах. Сфотографировавшись, Павел пошел к центру. Стоило ли рисковать? Развитое чутье молчало. Клубнев доверял своим предчувствиям и сейчас был в себе уверен как никогда. Напротив комендатуры располагалась столовая, возле которой стоял караул, в кармане Клубнева лежали талоны на питание с печатью комендатуры. А почему бы не перекусить? Охраннику он предъявил не пропуск, а талоны, и его пропустили. Бдительностью здесь никто не отличался — тревогу в городе не поднимали, несмотря на более чем странную смерть полковника Лапина. Вполне логично. Враг с документами такой важности в городе сидеть не будет, он попытается уйти, сейчас они обложили переправы, значит, центр города самое безопасное место.