Леонид Платов - Искатель. 1965. Выпуск №6

— Вакуум хорош. Предупреждения?

— Нет.

— Отклонения от нормы?

— Не имею.

«Показалось или он действительно чуть помедлил перед ответом? — напряженно думал Валгус. — Да нет, чепуха. Он же не мыслящее существо. Обычное устройство. Прибор, аппарат, машина — что угодно… Однако это могло и не просто почудиться… Неисправность? Только этого не хватало… Придется поставить контрольную задачу».

Он задал Одиссею контрольный тест. Сверил с таблицей ответ. Нет, все сходилось. Значит, показалось. Только не надо нервничать.

— Внимание! — громко сказал он. — К выполнению программы.

— Программа введена, — равнодушно проскрипел Одиссей.

— Готовность сто. В момент «ноль» приступить к выполнению.

— Ясно.

Валгус удовлетворенно кивнул. Медленно повертывая голову, еще раз осмотрел рубку, пульт, шкалы приборов.

Всем существом своим ты ощущаешь, как наползает Время. Ради этого мига три месяца на хорошей скорости шел сюда, в относительно пустой район пространства. Три санаторных месяца полета, несколько часов настоящего действия. Стоило ли? Стоило. Иногда человек всю жизнь свою живет только для одного часа, и даже меньше — ради одной минуты подчас, но в эту минуту он нужен человечеству… Стоило. Ну, все. Кончились сны. Кстати, приснится же такое…

Он шумно вздохнул.

— Даю команду!

И, протянув руку, Валгус нажал большую, расположенную отдельно от других шляпку в первой части пульта. Затем повернул ее на сто восемьдесят градусов и нажал еще раз, до отказа, вплющивая головку в матовую гладь пульта.

— Сто! — сказал Одиссей и помедлил.

— Девяносто девять… — и снова пауза.

— Девяносто восемь…

Великолепно. Можно подключать кислород. Нет, еще рано, пожалуй… Подвеска затянута? Затянута. Игла на случай потери сознания при перегрузках? Вот она, взведена, хотя таких перегрузок и не предвидится. Все датчики включены в сеть записи? Все, все…

— Шестьдесят два…

— Шестьдесят один…

— Шестьдесят…

Да, наступает расставание. Ночевать сегодня он будет уже в откидном кресле маленького кораблика… Валгус взглянул на приборы, соединенные со шлюпкой. Там неторопливый покой, реакторы тихо живут в ожидании момента, когда будет дана заключительная команда кораблю, сказано ему последнее человеческое слово. Будь он хоть не один… Было бы их, скажем, двое. Вторую он усадил бы в шлюпку, и сейчас лететь ей на базу. А сам?

— Пятьдесят три…

— Пятьдесят два…

А он бы остался, очень просто. Вдвоем на шлюпке-одиночке не уйти. Остался, чтобы увидеть все не издали, а пережить самому. И привезти ТД настоящие факты, хрустящие, тепленькие, а не какую-нибудь заваль. А там — опять будут гадать…

— Сорок пять…

— Сорок четыре…

— Сорок три…

«Бубни, бубни. Вот сейчас настало время подключить кислород. Так, и теперь направо, довернуть до конца. Готово. Дышится хорошо. Противоперегрузочные включены? Да. Все в порядке. Значит, ты готов остаться, окажись вас на борту двое? Ну, а если ты один, почему бы не остаться? Конечно, программу Одиссей и сам выполнит. Но, очевидно, имеется во вселенной нечто такое, чего нет в наших программах. Иначе все корабли возвращались бы. Нечто непредвиденное… А если впереди просто взрыв? И тогда уж — ничего? Совсем ничего…»

— Семь…

— Шесть…

— Пять…

«Ну, держись! Нет, дорогой мой ТД, все это ужас как интересно, но я все-таки не останусь. Если вы такой любопытный, вот и летели бы сами. А я не гений. Я — строго по инструкции. В назначенный момент — прыг в шлюпку и катапультирую. Ясно?»

— Два!

«Пауза, пауза, пауза, пауза… Ну же!»

— Один!!!

«Отцеплюсь!» — подумал Валгус и выкрикнул:

— Поехали!

Он не услышал отсчета «ноль». Потемнело в глазах, заложило уши. Кресло стремительно швырнуло его вперед, и он этак немного обогнал бы «Одиссея», но корабль вместе с креслом за тот же миг ушел еще дальше, и кресло снова и снова нажимало на многострадальную Валгусову спину. Стрелка счетчика ускорений дрожала на четырех «ж», потом нехотя поползла дальше. Зато столбик указателя скорости прямо-таки бежал вверх — туда, где в самом конце шкалы виднелся нарисованный кем-то из ребят вопросительный знак, жирный, как могильный червь. Что поделаешь, наступило время ответов.

— Продолжать ли эксперимент?

«Это еще что? Это скрипит Одиссей. Сугубо противный голос, неживой. Теперь мозгун будет приставать с этим вопросом при каждой отметке скорости. Ничего, такое ускорение мне даже полезно для здоровья. На этой станции я еще не сойду…»

Прошло еще сколько-то времени, его резал, как колбасу, на толстенные походные куски только голос Одиссея, который действительно все чаще спрашивал, продолжать ли да не прекратить ли. Такая уж была в него заложена программа. Валгус, чуть не руками поворачивая язык, хрипел: «Продолжать» — замыкал контакт, посылая сигнал: теперь Одиссей одним словам не верил. Наконец Валгус услышал что-то новое:

— Мои ресурсы на пределе.

«Ага! Значит, я свое дело сделал. Допек тебя все-таки…»

— Прекратить разгон! — радостно прокричал Валгус, откуда только голос взялся. Можно бы и не говорить — здесь самой программой эксперимента была предусмотрена последняя площадка, участок пути, который можно пройти с достигнутой скоростью, не разгоняясь. Последний срок пилоту приготовиться к расставанию с кораблем. Еще раз проверить аппаратуру. Взять вещички. Затем объявить готовность «сто». Пока Одиссей будет считать, Валгус перейдет в шлюпку, помашет ручкой и катапультирует. Одиссей пролязгает «ноль», включит дополнитель — ТД. Вот тогда-то и начнется предстоящее «проламывание пространства»…

Одиссей прекратил разгон. Стало легко и радостно, Валгус запел, не особенно заботясь о музыкальности — Одиссей в музыке не разбирался. Минут десять Валгус улыбался, пел и отдыхал. Все-таки очень хорошо это было: сделав дело, петь и отдыхать. Вот так и всю жизнь… Затем он отстегнулся от кресла, отключил кислород. Встал. Сделал несколько приседаний. С удовольствием подумал, что дышит нормально. Нет, он еще посидит на Земле, у нормального костра, не термоядерного. Посидит…

— Ну, так как? — спросил он. — Будем прощаться, коллега?

Коллега Одиссей молчал, на панели его основного решающего устройства приплясывали огоньки. Одиссею было не до прощаний — он сейчас, как и следовало, вгонял в себя новую программу. Дисциплинированный коллега. «Итак, пошли?»

Но ему не хотелось уходить, менять привычную, просторную рубку большого корабля на эту мышеловку — кабину шлюпки. И вообще. Зря он только что, при разгоне, насел на ТД, который в управлении кораблем абсолютно ничего не смыслит. Корифей и стартовать бы не сумел по-людски. Нет, пока все правильно. Но вот лететь, добираться сюда три месяца, потом несколько часов переносить довольно-таки неприятные, по правде говоря, ускорения, и все затем, чтобы в решающий момент бросить корабль на произвол судьбы? Иными словами, запустить его в неизвестность, без надежд на новое свидание. А если он, Валгус, этот корабль полюбил? Конечно, кибер Одиссей — дубина и горшок, но он хоть не жалуется на въедливый характер пилота. А привязаться можно и к машине. Да еще как! Ведь хороший корабль…