Дмитрий Биленкин - Искатель. 1970. Выпуск №6

Этот человек, энергичный и честолюбивый, одаренный и настойчивый, пришел на службу правительству США, движимый самыми наилучшими побуждениями. Работая как одержимый, он, как и Джон Уоллис Оксфордский, посвятил свой талант разгадке, казалось бы, не поддающихся дешифрованию кодов. И он добился своего, оказав Соединенным Штатам услугу, сложность и значение которой крупнейшие знатоки разведывательных акций выразили, закодировав ее как операцию «Чудо».

Но Америка его времени ничего не имела общего со страной, за чью свободу готовы были отдать жизнь Поль Ривер и Натан Хейл, Роберт Таунсенд и Бенджамин Толмедж. И та трансформация личности, о которой пойдет речь ниже, любопытнейшим образом отражает эту современную Америку.

Итак, в солнечное январское утро 1913 года в шифровальный отдел госдепартамента на скромную должность телеграфиста с окладом семнадцать с половиной долларов в неделю был назначен некий Герберт Осборн Ярдли — молодой человек, любивший решать кроссворды.

Он родился 13 апреля 1889 года на Среднем Западе, в небольшом городке Ворсингтоне. Отец его был начальником станции Пенсильванской железной дороги, мать занималась хозяйством, сам же он, если и отличался чем-то в детстве от своих сверстников по «паблик скул» — народной школе, то, пожалуй, лишь безукоризненным знанием азбуки Морзе.

Телеграфный аппарат в те годы был обязательной принадлежностью станционных контор на американских железных дорогах, в кабинете отца юный Герберт Ярдли проводил довольно много времени и еще в школьные годы научился работать ключом с лихостью бывалого телеграфиста. Это мастерство в значительной мере определило его жизненный путь.

Общей эрудицией новый сотрудник госдепартамента явно не был перегружен — ворсингтонская, а потом мичиганская школы, до колледжа он так и не добрался. Зато предприимчивости и упорства у него было в избытке. Обладал он и трезвостью мышления, достаточной, чтобы понимать — человек, не располагающий влиятельными связями и не могущий рассчитывать на внушительное наследство, обретет жизненный успех только в одном случае: если сильные мира сего твердо уверуют в то, что он им полезен и нужен.

После школы Герберт, твердо решивший самостоятельно выбиться в люди, какое-то время проработал телеграфистом в центре округа, а вскоре навсегда покинул родную Индиану и отправился в столицу Соединенных Штатов. Еще год ушел на службу в частной телеграфной компании, повышение квалификации, завязывание нужных знакомств. А в канун 1913 года последовало, наконец, назначение на государственную службу.

Представьте себе здание, построенное еще в эпоху королевы Виктории, старое и неудобное, которое расположено напротив Белого дома. Его окна выходят прямо на теннисные корты резиденции американских президентов. Чиновники, обосновавшиеся в этом особняке, могут наблюдать за одетыми в белое парами на кортах, угадывая на расстоянии, кто же из представителей именитых семейств Америки гостит у президента в этот раз.

А еще чиновники очень любят приходить в шифровальную комнату госдепартамента, занимающую высокое и весьма просторное помещение на первом этаже особняка. Аромат постоянно завариваемого кофе смешивается здесь с запахом крепких виргинских сигар, пулеметами трещат машинки, утяжеленные, особой конструкции, позволяющей получать до пятнадцати копий перепечатываемых материалов. Наружные двери шифровальной комнаты всегда закрыты, но здесь почти беспрерывно сменяются сотрудники разных дипломатических служб, они обмениваются новостями, зубоскалят, сплетничают.

Уставленная длиннейшими рабочими столами — в центре два для шифровальщиков, вдоль западной стены — один для телеграфистов, с огромным сейфом, где хранились кодовые книги, и бесконечным множеством простых железных ящиков, набитых копиями старых телеграмм, шифровальная госдепартамента не отвечала требованиям даже минимального комфорта. Но поскольку атмосфера здесь была почти всегда достаточно непринужденная, тут образовалось нечто вроде служебного клуба.

Разумеется, все это шло вразрез с элементарными правилами соблюдения секретности.

Шеф шифровальной службы Дэвид Сэлмон, лично отвечавший за безопасность шифров и кодов, был убежден в безукоризненном функционировании вверенного ему отдела. Из этого приятного заблуждения его вывел не кто иной, как вновь принятый телеграфист. Причем довольно скоро после своего зачисления на службу.

Быть может, этого бы и не произошло, если бы Герберт Ярдли был назначен своим начальником в дневную смену — оживленная обстановка неофициального клуба, общение с очень разными людьми могли бы занять внимание юноши. Но клерк-стажер в соответствии со своим служебным положением обязан был мириться с любыми неудобствами. И оказался в ночной смене, когда томительную скуку дежурств у молчащего аппарата развеять было положительно нечем.

Исключительно ради забавы молодой человек, в чьи обязанности входило получать и отправлять зашифрованные телеграммы (к работе с кодами он не был допущен), попробовал разобраться в производивших впечатление бессмыслицы пунктирах точек и тире. И вдруг обнаружил, что перевести их на обычный «телеграфно-английский» ему, Герберту Ярдли, вполне под силу. Это повторилось и, когда в руки любознательного телеграфиста попало несколько шифровок из посольств других государств. Ярдли насторожился.

Если он, не имея для этого никакой специальной подготовки, сравнительно легко овладевает тайнами переписки госдепартамента, значит не так уж они надежно охраняются, значит эта задача посильна и кому-то другому. А если этот «кто-то» враг? Перед клерком-стажером открывалась весьма соблазнительная возможность — продемонстрировать уязвимость принятой системы шифровки секретной корреспонденции. Это и льстило самолюбию — оказать услугу безопасности нации чего-нибудь да стоит, и давало надежды продвинуться по службе, уж, во всяком случае, в своем маленьком криптографическом мирке. А может, и не только в нем?

С этого момента служебное рвение Герберта Ярдли по меньшей мере утроилось обратно пропорционально его общительности. Он и раньше был не очень высокого мнения о своих сослуживцах. Но если до этого открытия Ярдли даже в самых смелых мечтах не мог рассчитывать подняться выше должности рядового шифровальщика, то теперь перед ним забрезжил манящий свет больших ожиданий.

Несколько смущало, правда, что Дэвид Сэлмон может вовсе не прийти в восторг от предприимчивости своего не в меру ретивого подчиненного. Однако решение этой проблемы Герберт Осборн отложил на будущее. А пока со всей присущей ему методичностью начал совершенствовать и оттачивать свой неожиданно обнаруженный талант.