Виктор Пронин - В исключительных обстоятельствах

— Трудно сказать. У Кастильо здесь, вероятно, дела поважнее. Хотя не исключаю и этого.

— Обнаглели! Стали действовать грубо... Не скрываясь. Не иначе, как дело рук одного из зарубежных антисоветских центров. Нам с вами, Виктор Павлович, не впервые разоблачать их эмиссаров. Не сомневаюсь, что ЦРУ приложило руку. Поддерживайте связь со следователем и регулярно информируйте меня. А теперь перейдем к сократовским делам.

Клементьев откинулся на спинку кресла, и снова весь внимание. О Сократе ему известно многое. Но, чтобы не утерять свежести впечатления, слушает так, будто обо всем этом узнает впервые. Потому и не прерывает, когда Бутов восстанавливает в памяти генерала последние страницы биографии Захара Романовича.

— Вот, кратко о том, что было. А сегодня прибывший в Москву связник Мигуэль Кастильо встречался с Сократом.

— Надеюсь, свидание контролировалось?

— Товарищ генерал, неужели вы могли усомниться... Тотчас после звонка связника Рубин по телефону поставил меня в известность и получил подробную инструкцию, как действовать. По предложению гостя, встретились в Третьяковской галерее.

— Нашел место, поганец. Ну, и как Рубин? Выдержал испытание?

— Пожалуй, да. Я тоже был в Третьяковке. Для визуального, как говорится, контроля.

Генерал не преминул поддеть полковника.

— А кто недавно сомневался в Рубине? Эх, Бутов, Бутов!..

— Было такое, товарищ генерал. Время, оно всему судья...

— Вы сказали, связной назвал себя Мигуэлем Кастильо. Он испанец?

— Да. Человек, известный нам. В Москву прибыл как коммерсант из Венесуэлы.

— Если мне не изменяет память, он в свое время проходил по одному делу.

— Вы правы. У него и кличка есть — «хромой испанец», сын бывшего франкистского летчика, который стал агентом гитлеровской разведки, а после войны — агентом ЦРУ. В пору войны в Испании летчика вместе с сыном Мигуэлем перебросили в лагерь республиканцев, и франкистское подполье помогло отправить мальчика в Советский Союз. Окончил нашу школу, а после Великой Отечественной войны репатриирован на родину, в Испанию. Хорошо знает нашу страну, наш быт, обычаи. И, конечно, язык. Разведчик опытный, и ему могли поручить серьезную акцию... На юге Франции процветает контора «Арриго Кастильо и сын». Официально она представляет интересы какой-то венесуэльской фирмы. Сын и есть «хромой испанец». А раньше в поле нашего зрения он попал по делу отнюдь не оригинальному — безуспешно пытался склонить к невозвращению на Родину матросов с советского судна во время стоянки во французском порту. Визитная карточка и фотография Кастильо сохранились: матросы судна передали их в местные органы госбезопасности.

По докладу помощника Бутова, Сухина, Кастильо прибыл в Москву самостоятельно для переговоров с одной из внешнеторговых организаций. Привез каталоги и несколько коробок образцов экспортных изделий. У чекистов нет сомнений: фирма, каталоги, образцы, переговоры — это все атрибуты прикрытия того главного, с чем прибыл испанец, — шпионаж. Встреча с Сократом, интерес, проявленный Кастильо к научно-исследовательскому институту Рубина, не оставили никаких сомнений на этот счет.

— Правда, меня несколько смущает, — заметил Бутов, — как это Кастильо мог решиться на шпионский вояж в Москву после всего того, что приключилось с ним во французском порту. Не находите ли, товарищ генерал, что с его стороны это рискованная затея?

— В определенном смысле да. Но давайте порассуждаем несколько шире. Вспомните, когда Кастильо так опростоволосился во французском порту?

— Давненько...

— То-то... Думаю, что он как разведчик тогда только-только начинал... Первые, еще неумелые шаги... Начинал с грубой ловли «заблудших душ»... Не вышло! Спрашивается, зачем ему было докладывать начальству о неудаче? Тем более что он, видимо, не терял надежды — авось моряки все же клюнут на приманку, и ему будет что доложить шефу. Для того и оставил свою визитную карточку. Так что, скорее всего, он умолчал об этом печальном эпизоде и постарался забыть его. А тут извольте видеть — предлагают отправиться в Москву — значит, открывается дорога к большой карьере. И он, конечно, охотно согласился. А в глазах шефа Кастильо кандидатура подходящая: сын матерого разведчика, долгое время жил в Москве. Наверняка сохранились кое-какие связи. Так что есть все основания полагать, что вражеская разведка, отправляя Кастильо в Москву, доверила ему ответственные задания.

— Вы говорите — задания. Но мы знаем только об одном: Рубин.

— Пока да. Но я не исключаю и других, в том числе и листовки в ГУМе.

— Пожалуй... В последнее время ЦРУ нацеливает свою агентуру на «многопрофильную работу». Идеологические диверсии приняли небывалый размах.

— Так что берите Кастильо под самое пристальное наблюдение... Действуйте, полковник!

Бутов поднялся и собрался уходить, но генерал попросил его задержаться.

— Есть у меня к вам, Виктор Павлович, еще один вопрос... — Клементьев подвинул к себе массивную пепельницу, очистил трубку, наполнил ее табаком, разжег и неторопливо продолжал: — Как поживает ваш подопечный Крымов?

— В каком плане, товарищ генерал?

— Вам ведь известно, что он промелькнул в материалах о пребывании испанца в Москве?

— Да, известно.

— Что вы можете сказать по этому поводу?

— Странное стечение обстоятельств. Связной филиала ЦРУ Кастильо приезжает: в Москву установить контакт с Рубиным. Но еще до встречи с ним его московские дороги пересек зять Рубина — Сергей Крымов, причем в обществе профессора Полякова, туристки из Франции и иностранного журналиста Луи Бидо...

Генерал перебил Бутова:

— Среди показанных вами фотографий иностранных журналистов, прибывших в ГУМ на «галапредставление», я видел снимок с подписью — «Луи Бидо». Его имеете в виду.

— Да, но чтобы было понятнее, позвольте высветить некоторые обстоятельства.

— Какие же такие обстоятельства?

— Дружба журналиста Сергея Крымова с профессором Поляковым, участником Сопротивления во Франции. Человек очень трудной и интересной судьбы. Одинокий...

Генерал внимательно выслушал рассказ Бутова о Полякове, француженке Аннет, о ее приезде в Москву, намерения Крымова писать очерк о Полякове и Аннет, о «Метрополе», неожиданном появлении там, Кастильо и столь же неожиданном его исчезновении.

— Кстати о Крымове. Это все, что вы хотели сказать о нем?

— Нет. По просьбе Крымова я сегодня виделся с ним. Просил совета — как ему писать задуманный очерк об Аннет и Полякове, а теперь уже и о Кастильо? Крымов подробно рассказал о встрече с героями своего будущего очерка, о неожиданно открывшемся мерзком облике Кастильо, о знакомстве с Луи Бидо и той тени, что в этой связи легла на него, Сергея, милостью редакционного недоброжелателя...