Глеб Голубев - Искатель. 1971. Выпуск №5

— А-а, это про вечер, когда Медаров исчез.

— Про вечер?..

— Ну да, в тот же вечер, около полуночи, кто-то позвонил в дверь. Я думал, что Медаров, открыл — смотрю: на пороге стоит Танев. «Где Медаров?» — спрашивает. «Нет его, — говорю. — Вроде с вами встречаться пошел, но пока не вернулся». — «В том-то и дело, что не пришел он на встречу. Я ждал его до сих пор». — «Нет, его еще нет», — говорю. «Ничего, — отвечает, — я подожду его в его комнате». — «Его комната закрыта». — «А ты отопри». — «Не могу, — отвечаю, — открывать чужую комнату». — «Можешь, можешь. И побыстрее, мне вовсе не до разговоров!» Я уже говорил вам, что он за человек, такому пальца в рот не клади. Я достал ключ, открыл, и Танев закрылся изнутри. В комнате он немного задержался.

Когда вышел, нес что-то под пальто. «Прибери в комнате, — говорит, — я там все разбросал. Искал одну вещь, которую Медаров украл у меня. И не проговорись, что я приходил сюда именно сегодня ночью». — «А что сказать Медарову?» — спросил я, и в глазах у меня потемнело. «Медарову можешь сказать, что здесь был я. Ворвался силой. Пусть теперь приходит сводить со мной счеты, старый волк!»

— А ты что? Аккуратненько прибрал в комнате, то есть уничтожил доказательства…

Илиев молчал.

— Тебя следовало бы хорошенько проучить, чтоб ты соображал, когда следует молчать, а когда — нет… Но слишком у меня мягкий характер… Предвижу, что и за тебя придется заступаться.

Во взгляде Илиева были одновременно страх и надежда.

— Хорошо, — говорю, — иди, а то этот парнишка наломает там дров! А план надо выполнять.

…В столовой управления я столкнулся с приятной неожиданностью: суп с фасолью и котлеты. Эти два блюда я могу есть даже холодными. И все-таки, чтобы банкет был не таким «полярным», я завершил его согревающей сигаретой. Потом снова отправился на вокзал. Сегодня день дальних странствий. После станции Искир настала очередь живописного уголка Банкя. Я сидел в купе один. А одиночество, как правило, навевает мечты. Не знаю, говорил ли я вам, но я сентиментальный тип. Хорошо, что мне удается скрывать это. Но в данный момент я позволяю моим мечтам немного разгуляться. Без излишеств, конечно. Вся моя фантазия ограничивается тем, что я представляю: поезд мчится не в Банкя, а в Перник, Стыдно, правда? Факт, но моя первая поездка в Перник с букетом цветов осталась и последней. Правда, моя знакомая не так давно приезжала ко мне. И то по делам: мы решили пожениться. Она приехала в субботу, а в воскресенье должна была состояться скромная церемония обмена автографами. Мы побродили по магазинам. Кое-что купили. Даже выпили. Вообще, провели предпраздничный день прекрасно. Шаль лишь, что праздник не настал. В ту минуту, когда мы открыли дверь моей кельи, чтобы суженая убедилась, где ей придется жить, пронзительно зазвонил телефон. А когда мой телефон так звонит, это значит, что меня не в белот играть приглашают.

«Немедленно выезжай в Пловдив. Странное происшествие…»

«Хорошо, — говорю, — но со мной тоже приключение: я женюсь».

«Свадьбу отложишь, — пробубнила трубка. — Больше ехать некому. Отправляйся немедленно!»

— Вот видишь, — говорю я своей невесте. — Этот телефонный звонок — знак свыше, предостережение. Ты еще можешь отказаться от беспокойного супружества.

А моя невеста усмехается и героически скрывает свое настроение:

— Я не привыкла так быстро менять решения. Неделей раньше, неделей позже, какая разница? Ведь наша жизнь в наших руках?

— В наших, — говорю, — но только отчасти. Иногда меня не бывает дома месяц, а то и два.

— Ничего. Будем переписываться.

Легкомысленная особа.

Две недели спустя я вернулся в столицу. И конечно, истратил энную сумму денег на разговор с Перником. «Я к твоим услугам, приезжай!» Итак, моя учительница приехала снова. Это произошло совсем недавно. Прекрасный воскресный день. Мы смотрели фильм, из которого я запомнил только название. Потом традиционный поход в лес и недолгий визит к Танушеву. [4] Фамилия бывшего собственника ресторана в парке Свободы. После этого — ужин в «Болгарии». Танцы. Какой ужас! Опять меня заставили танцевать. Я, наверное, совсем рехнулся, согласившись. В общем, обычная для таких случаев программа. Но программы не имеют значения. Важно, кто твой спутник, если мы в этом хоть немного разбираетесь. В тот вечер мы договорились соединить наши судьбы 1 января. Причина: нужно быть чистейшей воды Марком Тотевым, [5] Нарицательное имя: человек, которому не везет, неудачник. чтобы тебе позвонили с работы в новогоднюю ночь.

Вот мы и ждем праздников. И я мечтаю о Пернике. А Перник соответственно думает о Софии. Если существуют города-побратимы, почему бы их не поженить? Эти мечты и плавный ритм поезда, видимо, укачали меня, и, лишь когда вагон резко дернулся, я пришел в себя и понял, что мы в Банкя.

На холме — домик. Небольшой, но имеющий тенденцию к росту. Трое мастеровых — двое в ватниках, третий в бежевом пуловере — копаются около нового двухкомнатного строения. Фруктовый сад, огород, куры. Поговорив с мастеровыми, я выяснил, что человек в бежевом пуловере и есть Танев. Вернее, Танев-брат, а главного, который постоянно выскальзывает из моих рук, нет и сейчас.

— Полчаса не прошло, как он уехал, — объяснил Танев-брат, глядя на мастеров.

Но те делали свое дело молча.

— А почему он переселился к вам?

— Да нет, не переселился. Просто приехал погостить. Отдохнуть, подлечиться. Врачи прописали ему воды. А наши источники известны.

Танев-брат говорил спокойно, с убежденностью человека, который лжет не впервые. Он был невысокого роста, крепко сбит, как старый, но еще крепкий шкаф. Лицо было красным от жизни, близкой к природе, и алкоголя. Глаза серые, невыразительные.

— С тех пор как брат поселился у вас, он все время находился здесь? — спросил я, попыхивая сигаретой.

— Вы случайно не из милиции? — поинтересовался, в свою очередь, хозяин, хотя сразу понял, что это именно так.

Я без лишних разговоров показал ему удостоверение и ждал ответа. Черные глаза с пожелтевшим от алкоголя белком глядели на меня спокойно и нагло.

— Ну, — говорю. — слишком долго придумываете ответ.

— А-а, это вы о брате? — догадался Танев, будто до сих пор мы говорили о созвездии Ориона. — Он уехал, и получаса не прошло.

— Это я слышал. А раньше уезжал куда-нибудь?

— Вы о том, ездил ли раньше? Никуда не ездил. Все время здесь торчал.

— Все время? Ты смотри! Три месяца сидели друг против друга и играли в гляделки?

Темные запавшие глаза смотрели на меня как на пустое место.

— И последние дни тоже был здесь, правда?