Сергей Наумов - Искатель. 1981. Выпуск №1

«Обязанности распределили четко. Только фигушки, меня так просто не возьмете…»

Вспомнив, что окно хозяйки выходит на другую сторону. Валет выбежал в коридор.

Я стою, вжавшись в холодную кирпичную стену, и напряженно прислушиваюсь к тому, что делается наверху, в комнате Валета. Но там все тихо. Створки окна распахнуты настежь, отчетливо слышны протяжные звонки в дверь — это Рябчун.

«Неужели успел сбежать через окно?» — мелькает тревожная мысль. Но тогда на земле остались бы вмятины. Нет, нет, он там, наверху, просто затаился…

Внезапно за углом дома слышится глухой удар о землю. Ах, мудрец, пробрался в комнату хозяйки и спрыгнул из ее окна!

Низкорослый коренастый парень приземляется с пистолетом в руке и теперь прячет его в карман. Меня он пока не видит, я стою за его спиной.

— Не ушибся, парашютист? — В моем голосе торжествующая насмешка.

Спина Валета вздрогнула, рука судорожно дернулась к карману.

— Не двигаться! Руки за голову!

Валет медленно поднял руки вверх и вдруг рванулся вперед, к песочнице, где «выпекал» куличи белобрысый мальчоныш лет трех-четырех.

— Стой! — кричу я. — Стой, стрелять буду!

Но Валет не останавливается. Расчет преступника безошибочен: он знает, что стрелять я не стану — там ребенок. Сейчас главное для него выиграть время — во дворе полно сараев, за которыми легко укрыться, сразу за сараями — садовые участки.

Где же Рябчун? Даю предупредительный выстрел вверх. Валета не видно, успел спрятаться за дровяником. Пригибаясь, бежит вдоль стены Рябчун. Как всегда в тревожную минуту, усы его топорщатся особенно воинственно и грозно…

— Осторожно, у него пистолет! — предупреждаю я.

Рябчун что-то прикидывает в уме, говорит:

— В лоб его брать опасно, может открыть стрельбу. Мы вот что сделаем. Ты, Дим Димыч, особо не высовывайся, но следуй за ним неотступно. А мы с Геной в обход, я знаю примерно, где он выйдет.

Не успевает он это сказать, как из-за угла, завывая сиреной, выскакивает юркий милицейский «козлик» — прибыл кинолог с собакой. След совсем свежий, овчарка, возбужденно поскуливая, рвется вперед. Кинолог Ромуальд, высокий плечистый парень с густой шапкой пшеничных волос, держа собаку на поводке, еле поспевает за ней. Мы — Рябчун, Гена и я — тоже стараемся не отставать.

След приводит к недостроенному зданию, пустые глазницы окон угрожающе молчат. Собака, нетерпеливо повизгивая, рвется внутрь. Кинолог вопросительно смотрит на меня — пускать?

— Пускай! Преступник вооружен, входить опасно.

Ромуальд отстегивает поводок, шепчет последнее напутствие:

— Не горячись, Кора, бери его с умом…

Овчарка устремляется в дверной проем, слышно, как цокают по лестнице коготки ее лап. Внезапно цокот стихает, и через секунду мы слышим хлопок выстрела, яростное собачье рычанье и отчаянный вой.

— Скорей туда! — приказываю кинологу. — Она его загрызет!

Ромуальд, перепрыгивая через три ступеньки, мчится на звук выстрела. Подбегаем и видим распростертого на полу Валета, тщетно пытающегося выбраться из-под навалившейся на него овчарки. Над преступником с пистолетом в руке стоит Ромуальд.

— Он убил мою Кору!.. — Губы кинолога дрожат от горя и ненависти. — Мерзавец, какую собаку сгубил!

Присев на корточки, Ромуальд все гладит и гладит лобастую голову овчарки, стараясь не смотреть на кровавую рану в шее. Кора осталась верна служебному долгу до конца: смертельно раненная, она все же успела повалить преступника и не дала ему выстрелить еще раз — пистолет валяется в стороне.

Рябчун надевает на левую руку Валета наручник, пристегивает цепочку к своей правой руке, говорит глухо:

— Пошли!

Мы направляемся к машине. Позади, сгибаясь под тяжестью взваленной на плечи Коры, идет Ромуальд. Желто-коричневые глаза овчарки уже помутнели.

Когда, вернувшись в райотдел, я поднялся к себе, Бурцев все еще допрашивал Лямина. На мой безмолвный вопрос он кисло усмехнулся:

— Темнит наш Витя. Уперся на первоначальных показаниях, и ни с места…

Лямина надо разговорить во что бы то ни стало, только тогда можно будет подступиться к Дьякову. По дороге я детально продумал план допроса Лямина, теперь предстояло его осуществить. Надеюсь, у Бурцева хватит ума и такта, чтобы предоставить мне на время инициативу.

— Виктор, — говорю я, — только что задержан Валерий Дьяков. Теперь все зависит от того, кто первый начнет говорить правду. Вы-то знаете Валета лучше нас: для своего спасения он никого не пощадит, утопит вас, как кутенка. Кстати, почему вы не предупредили, что Дьяков вооружен?

— Я не знал, не знал про пистолет, — зачастил вдруг Лямин. — Он говорил, что у него есть «пушка», грозил, запугивал, но никогда не показывал. Я думал, он арапа заправляет, а оказалось…

— А оказался, Витя, целый букет. Хищение государственной собственности, ножевое ранение таксиста, сопротивление работникам милиции. Прямо скажу, неуютно тебе будет сидеть с Дьяковым на одной скамье. Отблеск его «подвигов» падает и на тебя — его ближайшего друга и помощника.

— Это все он, он! — закричал, зажестикулировал Лямин. — Он уговорил устроиться на комбинат, он навел на склад. Он мною помыкал как хотел, я у него в «шестерках» бегал…

Бурцев писал протокол, я продолжал допрос:

— Кто был с вами третьим?

— Не знаю, — захлебывался словами Лямин. — Мое дело было пролезть на склад и перекинуть мешки с шерстью через забор. На той стороне ждал Валет и еще кто-то, а кто, я не видел. Они унесли шерсть без меня, Валет обещал потом выделить мою долю…

— Во сколько это было? — перебиваю я Лямина.

— Без пятнадцати двенадцать. Так Валет приказал.

Меня начинает терзать неприятная догадка, в которой я боюсь себе признаться.

— Вы уверены, Лямин, что там, за оградой, стоял именно Валерий Дьяков? — спрашиваю я.

— А кому ж там еще быть? — искренне удивился допрашиваемый.

— Он что-нибудь вам сказал, вы слышали его голос?

— Разговаривать, даже шепотом, Валет запретил. Когда мешки были переброшены, он дал один длинный свисток…

— Понятно. Продолжайте…

Через полчаса Лямина уводят, Бурцев достает новый бланк.

— Дим Димыч, как будем Валета допрашивать, вместе или…

Зауважал меня Бурцев, определенно признал мои незаурядные аналитические способности. Для полного триумфа не хватает сущей безделицы: уверенности, что Валет тот, кто мне нужен. Одно из двух: или Дьяков причастен к нападению на таксиста, или… если верить Виктору Лямину…

— А разве невозможен вариант «и — и»? — вступает со мной в спор Бурцев.

— В один день два преступления?.. Да что день? Часа не прошло! Смотри, в двадцать три нападение на таксиста, а в двадцать три сорок пять Валет уже пересвистывается с Ляминым. Тут есть над чем подумать.