Аркадий Вайнер - Искатель. 1971. Выпуск №6

— Вы что-нибудь поняли, полковник? — спросил Чарли.

— Было бы полезно побеседовать с пассажиром, — вместо ответа заметил Рейнольдс. — Надеюсь, этого человека постараются задержать.

— Не мешало бы, — согласился Чарли. — Хотя, убей меня бог, не представляю, каким образом можно его взять.

— Он захватил нас врасплох, — заявил полковник. — В следующий раз мы будем наготове. Заткнем уши ватой, чтобы не слышать его птичьей тарабарщины…

— Едва ли этого будет достаточно, — возразил Чарли. — Кто-нибудь в действительности слышал, как он говорил?

— Он на самом деле говорил, — вставил я. — Произносил слова, но все они были совершенно незнакомые. Какое-то непонятное щебетанье.

— И все же мы знали, что он говорил, — не сдавался Чарли. — Каждый из нас. Может быть, это была телепатия?

— Сомневаюсь, — скептически пожал плечами полковник Рейнольдс. — Телепатия вовсе не такая простая штука, как многие думают.

— Скорее новый язык, — предположил я, — созданный на научной основе. Звуки в нем подобраны так, чтобы вызывать определенные понятия. Если как следует покопаться в семантике, то…

Чарли прервал меня, не дослушав мое весьма интересное предположение относительно семантики, которое ему мало что говорило, ибо он ничего не смыслил в ней.

— Джордж, что вы о нем знаете?

Джордж почти лежал в кресле, вытянув ноги в носках чуть ли но на середину кабинета. Он зажал стаканчик в своей изрядно грязной лапе, почесывал грудь и благодушествовал. Развязать ему язык оказалось не так уж трудно.

— Я ничего не знаю. — Вот и все, что он смог сообщить.

— Но ведь вы же приехали с ним. Неужели он вам ничего не рассказал?

— За все время он не проронил ни звука. Я как раз отъезжал, когда он примчался и молча прыгнул рядом со мной, а потом…

— Откуда вы отъезжали?

— Ну оттуда, где лежала куча всякого барахла. Она, пожалуй, занимала несколько акров, да и ввысь было навалено порядочно. Вроде площади, как перед судом, только без газона, а просто мостовая, может, из бетона, а может, нет, но она тянулась во все стороны, и кругом, только довольно далеко, стояли огромные дома.

— Вы узнали, что это за место? — прервал выведенный из терпения Чарли.

— Так я ж его никогда прежде не видел, — возразил Джордж, — ни на картинках, ни так.

— Вот что, расскажите-ка нам все по порядку.

Джордж начал совершенно так же, как он описывал приключившееся с ним мне.

— Первый раз там лил такой дождь, что просто ужас. И было темновато, вроде как бы вечер наступал, и я заметил только кучу всякой всячины. Никаких зданий я не видел.

Мне он, правда, ничего не сказал, что вообще что-то видел. Он утверждал, что ни с того ни с сего очутился прямо в Уиллоу-Гроув на улице, и к нему подъехала полицейская машина. Но я промолчал и продолжал слушать его рассказ.

— Потом, когда Чет посадил меня в каталажку…

— Минуточку, минуточку, — остановил его Чарли. — Мне кажется, вы кое-что пропустили. Где вы взяли алмазы, картину и разные другие вещи?

— Да из той кучи, что лежала там. — Дядюшка Джордж ничуть не смутился. — Там было много всякой ерунды, и если бы у меня хватило времени, я бы выбрал что-нибудь получше. Но мне словно что-то шептало, что все вот-вот кончится, да еще дождь лупил, холодный, как осенью, а само место казалось каким-то призрачным. Ну я и взял что подвернулось, положил в карман. Потом смотрю — ведро с алмазами, только я не думал, что они настоящие. А затем еще картину прихватил, а то моя Мирта все скрипела, что ей, видите ли, нужна первоклассная картина для столовой…

— После этого вы пошли домой?

— Ага, только я оказался на улице. Иду себе, никого не трогаю, никаких законов не нарушаю…

— А что произошло второй раз?

— Это как я туда опять попал?

— Совершенно верно, — подтвердил Чарли.

— Первый раз это у меня получилось случайно. Сижу я в гостиной без ботинок, пью пиво, смотрю телевизор и вот в седьмом периоде, когда «Янки» уже провели двоих и Мэнтл как… Но что произошло дальше, я так и не знаю: «Янки» выиграли?

— Выиграли, выиграли, — успокоил его Чарли.

Джордж удовлетворенно кивнул.

— Второй раз я вроде бы повторил все это. Дело было даже не столько в том, что меня посадили в камеру, сколько в несправедливости, ведь я ничего такого не сделал. В общем, я уговорил Джона принести мне пива, устроился поудобнее и решил немного промочить горло. Телевизора, конечно, не было, но я его себе очень ясно представил. И игру, все как было. У «Янки» уже двое в «дому», Мэнтл выходит на удар — все это в уме, ясное дело, — и, видно, оно и сработало. Я враз очутился в том месте, где лежала куча всякого барахла, хотя это вовсе не было барахло на самом деле. Это все были хорошие вещи. Некоторые из них вообще не поймешь для чего. Так вот, они там лежали, и время от времени кто-нибудь подходил от тех высоченных домов, — и поверьте мне, до них было вовсе не два шага, они только казались близко потому, что доставали чуть ли не до самого неба, — таща что-нибудь в руках, бросал в общую кучу и шел назад.

— Насколько я понимаю, во время второго посещения этого места вы пробыли там значительно дольше, — вставил полковник.

— Дело было днем, да и дождь не лил как из ведра, — объяснил дядюшка Джордж. — Само это место уже не выглядело таким призрачным, хотя и казалось унылым, точнее пустынным. Людей не было видно, если не считать тех, кто приходил что-нибудь бросить в общую кучу, причем никто из них не обращал на меня никакого внимания, они вели себя так, словно меня вообще не было. Сказать вам честно, я не знал, удастся ли еще раз побывать там, а много в руках унести невозможно, поэтому я решил, что уж на этот раз не буду торопиться и сделаю все как следует. Осмотрю всю кучу и выберу то, что мне нужно. Вернее, там было много, чего мне хотелось, но я решил отобрать то, что на самом деле понравилось мне больше всего. Вот я и начал ходить вокруг кучи и брать разные вещи, которые приглянулись, а потом попадалось что-нибудь еще лучше и нужно было опять выбирать из уже отобранного. Иногда я клал новую вещь назад, а иногда оставлял и бросал что-нибудь из уже взятого. Ведь человек всего не унесет, а у меня и так уже набрались полны руки. По краям той груды лежало множество отличных вещиц, хотя один раз я было попытался взобраться наверх за очень любопытной штуковиной, но там все было навалено кое-как, и когда я начал лезть за ней, вся куча зашевелилась, и я побоялся, что она просто свалится на меня. Я поскорее осторожно слез и потом волей-неволей брал только то, что лежало внизу.

Рассказ дядюшки Джорджа настолько заинтересовал полковника Рейнольдса, что он весь подался вперед, боясь пропустить хоть слово.

— Не могли бы вы описать, каковы были предметы в этой груде?