Алистер Маклин - Атабаска

— Так. Но зато я знаю, — привычная мягкость Демотта исчезла без следа, — что вас, Финлэйсон, ждет разочарование. Вы уже сейчас в беде, а ждет вас еще худшее. В подобных обстоятельствах менеджеру высшего звена управления не время думать об ущемленной гордости и соблюдении субординации. Вы ложно толкуете приоритеты, мой друг. В первую очередь, следует думать о благополучии кампании, а уже потом о своих чувствах и прикрытии своей задницы.

Глаза Финлэйсона не изменили выражения. Маккензи что-то сосредоточенно рассматривал на потолке. За годы совместной работы он убедился, что Демотт умеет загонять соперника угол. Жертва или сдается, или ставит себя в условия, когда Демотт безжалостно использует свои преимущества. Если ему не удается добиться сотрудничества, он добивается полного подчинения.

— Я сделал три предложения, — продолжал Демотт, — каждое из которых было, по моему мнению, вполне разумным, вы отвергли все три. Вы продолжаете настаивать на своем отказе?

— Да. Именно так.

— Отлично. Дональд, как, по-твоему, у меня есть выбор?

— Абсолютно никакого, — голос Маккензи звучал печально, — кроме неизбежного.

— Да, — Демотт холодно посмотрел на Фенлэйсона. — У вас есть микроволновая радиосвязь с Вальдезом, для связи с континентальными биржами, — он протянул Финлэйсону через стол карточку. — Или вы не дадите мне разрешения поговорить с моим офисом в Хьюстоне?

Финлэйсон ничего не сказал, но карточку взял, снял трубку и связался с коммутатором. После трех минут молчания, в течение которых только Финлэйсон, казалось, чувствовал себя некомфортно, раздался звонок. Финлэйсон послушал несколько мгновений и передал трубку Демотту.

— Брэди Энтепрайзиз? Мистера Брэди, пожалуйста, — последовала пауза. — Добрый день, Джим.

— Добрый, добрый, Джордж, — сильный звучный голос Брэди был хорошо слышен в комнате. — Ты в Прудхо-Бейе, да? Какое совпадение. Я как раз собирался тебе звонить.

— Я просто хочу отчитаться. Собственно сообщить, что отчитываться мне не в чем.

— У меня тоже для тебя сообщение. Мое — важнее, так что начнем с него. Линия открытая?

— Минутку, — Демотт взглянул на Финлэйсона. — Оператор на коммутаторе имеет допуск?

— Нет у нее никакого допуска. Господи, боже мой, она же просто телефонистка.

— Вы обращаетесь в нужную инстанцию. Действительно, Господи, спаси аляскинский нефтепровод. — Он вынул блокнот и карандаш и сказал в трубку: — Сожалею, Джим. Открытая. Диктуйте.

Четко и ясно в комнате зазвучал, казалось бессмысленный набор из букв и цифр, которые Демотт очень мелко и аккуратно записывал в свой блокнот. Спустя пару минут, Брэди сказал:

— Повторить?

— Спасибо, не нужно.

— Ты имеешь что-нибудь сказать?

— Только то, что управляющий работами неконтактен, неблагоразумен и создает препятствия. Не думаю, что нам выгодно здесь оставаться. Прошу разрешения отбыть.

После очень короткой паузы, Брэди произнес:

— Разрешение даю. — Демотт положил трубку и встал.

Финлэйсон был уже на ногах.

— Мистер Демотт….

— Передавайте привет Лондону, если вам случится там быть, мистер Финлэйсон, — сказал Демотт ледяным тоном.

В десять вечера сотрудники Джима Брэди в баре отеля «Питер Понд» форта Мак-Мюррей, что за тысячу триста миль на юго-запад от Прудхо-Бейя, встретились с Джейем Шуром. Те, кому принадлежало право высказывать суждения по таким вопросам, с готовностью соглашались, что в Канаде, как управляющему инженерными сооружениями, Шуру нет равных. Его темное мрачноватое, почти пиратское лицо, являлось несправедливой насмешкой природы, так как по натуре своей он был веселым, дружелюбным компанейским человеком, легко сходившимся с людьми, и очень отзывчивым.

Справедливости ради нужно сказать, что в данный момент он не испытывал ни веселья, ни добродушия, как, впрочем, и сидевший рядом с ним Билл Рейнольдс, начальник производства кампании «Санмобиль», румяный и постоянно улыбающийся человек, которого природа наградила действительно дьявольским умом, казалось присущим Шуру, но такового не имевшему.

Билл Рейнольдс посмотрел через стол на Демотта и Маккензи, с которыми они с Шуром познакомились всего минуту назад, и сказал:

— Вы опережаете время, джентльмены. Замечательное обслуживание, если можно так сказать.

— Стараемся, — сказал Демотт удовлетворенно. — Делаем все возможное.

— Виски? — спросил Маккензи.

— Спасибо, — кивнул Рейнольдс. — Похоже, двойная доза?

— Точно.

— Дороговато, пожалуй.

— Сделает вас сговорчивее, — улыбнулся Демотт.

— Управление — это Эдмонтон — дало нам знать, что вы не появитесь раньше, чем через четыре дня. Мы уж никак не ждали вас всего через четыре часа, — Рейнольдс с любопытством посмотрел в глаза Демотту поверх стакана с новой порцией виски. — Боюсь, нам мало, что о вас известно.

— Справедливо. Мы знаем о вас еще меньше.

— Не нефтяники, значит?

— Конечно, нефтяники, но бурильщики. Мы не знакомы с шахтной добычей.

— Служба безопасности — ваша постоянная работа?

— Совершенно верно.

— Тогда бесполезно спрашивать, что вы делали на Норт-Слоуп?

— Опять в точку.

— Сколько вы там пробыли?

— Два часа.

— Два часа! Вы хотите сказать, что залатали прорехи в системе безопасности за два часа?

— Да ничего мы не латали. Мы уехали.

— Позволено будет спросить, почему?

— Начальник производства был, скажем так, несговорчив.

— Вечно я со своим любопытством.

— А что такое?

— Я здесь являюсь начальником производства. Но намек понял.

— Да никаких намеков. Вы задали вопрос, я на него ответил, — сказал Демотт дружески.

— И вы решили просто уйти….

— У нас полно заказов по всему миру, мы не тратим время на тех, кто не хочет сам себе помочь. Не будем переворачивать все с ног на голову, джентльмены: ваша кампания ожидает, что это мы с Маккензи будем задавать вопросы, а вы отвечать на них. Когда была получена угроза?

— Сегодня в десять утра, — сказал Шур.

— У вас она с собой?

— Не совсем так. Она пришла по телефону.

— Откуда?

— Анкоридж. Международный звонок.

— Кто принял сообщение?

— Я. Билл был со мной рядом и тоже слушал. Звонивший дважды повторил свое сообщение. Он слово в слово сказал следующее: «Я вынужден информировать вас, что „Санмобиль“ в ближайшем будущем ожидают небольшие перебои в добыче нефти. Хочу успокоить вас: совершенно незначительные, только, чтобы убедить вас, что мы можем прекратить поток нефти, где и когда пожелаем». Это все.

— Никаких требований?

— Абсолютно никаких, что удивительно.

— Не сомневайтесь. Требования придут вместе с большой угрозой. Вы бы могли распознать этот голос, если бы услышали снова?