Артур Конан Дойл - Долина страха

- Человек этот, если предположить, что он вообще существовал, не грабитель. Обручальное кольцо и карточка свидетельствуют о предумышленном убийстве по личным мотивам. Хорошо. Некто проник в дом с намерением совершить убийство. Он не мог не понимать, что уйти с места преступления ему будет нелегко, ведь дом окружен водой. Какое оружие, в таком случае, он должен был выбрать? Казалось бы, самое бесшумное. Тогда у него появлялась бы возможность после выстрела спокойно вылезти в окно и, перейдя ров вброд, скрыться. Это можно было бы понять. Но как понять, что он прихватил с собой оружие, которое стреляет очень громко, понимая, что на выстрел со всех ног примчатся все, кто есть в доме, и что его вполне могут увидеть из окон, когда он будет переходить ров? Неужели в это можно поверить, мистер Холмс?

- М-да, соображения серьезные, - признал мой друг. - Чтобы вас опровергнуть, нужны веские доказательства. Позвольте поинтересоваться, мистер Уайт-Мейсон, был ли произведен немедленный осмотр противоположного берега рва на предмет обнаружения следов того, что кто-то вылезал из воды?

- Следов не было, мистер Холмс. Но тот берег представляет собой каменный уступ, на нем и не могло остаться никаких следов.

- Ни малейших признаков?

- Ни малейших.

- Так. Вы не будете возражать, мистер Уайт-Мейсон, если мы сию же минуту отправимся в усадьбу? Не исключено, что на месте удастся обнаружить еще какую-нибудь ценную мелочь.

- Я как раз собирался вам это предложить, мистер Холмс. Просто мне надо было сначала ввести вас в курс дела. Надеюсь, если что-то привлечет ваше внимание...

Уайт-Мейсон не договорил и вопросительно взглянул на сыщика-любителя.

- Мне уже приходилось сотрудничать с мистером Холмсом, - поспешил успокоить его инспектор Макдоналд. - Он соблюдает правила игры.

- Во всяком случае, те, что соответствуют моим взглядам, - с улыбкой уточнил Холмс. - Я берусь за расследование, чтобы способствовать торжеству правосудия и помочь работе полиции. Если я когда и прерывал сотрудничество с представителями власти, то лишь после того, как они прерывали сотрудничество со мной. У меня нет ни малейшего желания прославиться за их счет. Но при этом, мистер Уайт-Мейсон, я считаю себя вправе действовать своими методами и делиться результатами в свое время - когда работа сделана, и никак не раньше.

- Ваше присутствие - для нас большая честь, и мы будем рады сообщить вам все, что знаем, - сердечно заверил его Уайт-Мейсон. - Вы тоже пожалуйте с нами, доктор Ватсон, придет срок, и мы все надеемся попасть в вашу книгу.

Мы прошли между аккуратно подстриженными вязами по живописной деревенской улице, в конце которой высились два старых, замшелых каменных столба, поддерживавших нечто бесформенное и серое, некогда бывшее геральдическим львом Берлстоунских Капусов. Дальше надо было идти по извилистой подъездной аллее, так густо засаженной дубами, как бывает только в английской сельской местности, потом аллея резко сворачивала и открывался вид на низкий длинный кирпичный дом времен Якова I; справа и слева, как заведено исстари, фасад завершался тисовыми купами. Мы подошли к деревянному подъемному мосту через широкий ров, под холодным зимним солнцем неподвижная вода в нем блестела, точно ртуть.

Три столетия пролетели над Мэнор-хаусом Берлстоуна, три столетия рождений и возвращений в отчий дом, деревенских праздников и охотничьих сборов. И вот теперь на эти благородные древние стены упала тень черного злодейства! Хотя где же и скрываться страшным тайнам, как не под старой островерхой крышей с нависающими карнизами? Глядя на углубленные окна, на длинный темный отражающийся в воде фасад, я подумал, что более подходящей декорации для свершившейся здесь трагедии и представить себе невозможно.

- Вон то окно, - указал Уайт-Мейсон, - первое справа от подъемного моста. Оно оставлено открытым, как было обнаружено ночью.

- Слишком узкое, пожалуй, в него человеку не пролезть.

- Значит, человек был не толстый. Это и без вашей дедукции понятно, мистер Холмс. Однако вы или я смогли бы протиснуться.

Холмс подошел к самой воде и посмотрел через ров. Потом обследовал каменный уступ, на котором мы стояли, и газон, начинавшийся там, где кончался камень.

- Я уже все обшарил, мистер Холмс, - сказал ему Уайт-Мейсон. - Тут нет никаких следов. Да и зачем бы ему оставлять следы?

- Совершенно верно. Незачем. Вода всегда такая мутная?

- Обычно она такая же, как сейчас. Течение приносит глину.

- А глубина тут большая?

- У берегов примерно фута два, а в середине три.

- Значит, мысль, что человек, переходя через ров, утонул, можно отбросить?

- Конечно, тут и ребенок не утонет.

Мы перешли мост. Открыл нам странного вида скрюченный сухонький старичок - дворецкий Эймс. Он был бледен и весь дрожал. В комнате, где произошло убийство, все еще дежурил местный полицейский сержант, долговязый, печальный и исполнительный. Врач уже ушел.

- Есть какие-нибудь новости, сержант? - спросил Уайт-Мейсон.

- Нет, сэр.

- Тогда можете идти. Довольно с вас. Мы пошлем за вами, если понадобится. Дворецкий пусть ждет за дверью. Велите ему предупредить мистера Сесила Баркера, миссис Дуглас и экономку, что вскорости нам могут понадобиться их показания. А теперь, джентльмены, позвольте мне поделиться с вами мнением, которое сложилось у меня, а потом вы сможете составить свое.

Мне он внушал уважение, этот деревенский специалист. У него был приметливый цепкий глаз и здравый ум. Чувствовалось, что он далеко пойдет в своей профессии. Холмс выслушал его внимательно, не выказывая никаких признаков досады и нетерпения, которые обычно у него вызывали доклады официальных лиц.

- Что это, убийство или самоубийство, вот первый вопрос, встающий перед нами, не правда ли, джентльмены? Если предположить самоубийство, тогда мы должны допустить, что самоубийца начал с того, что снял обручальное кольцо и где-то его запрятал; затем спустился из спальни в халате, натоптал грязными подошвами в этом углу, чтобы казалось, будто кто-то ждал его за портьерой, раскрыл окно, измазал подоконник кровью...

- Подобное предположение можно, безусловно, отбросить, - сказал Макдоналд.

- Я тоже так полагаю. Самоубийство исключается. В таком случае здесь совершено убийство. Требуется установить, кем совершено: посторонним человеком, пробравшимся в дом, или кем-то из домочадцев?

- Давайте послушаем ваше мнение.

- Обе версии содержат много неувязок, но либо та, либо эта справедлива. Предположим, преступление совершено одним или несколькими из домашних. Убийца спрятался в этой комнате, когда в доме стояла тишина, но никто еще не спал. Затем был произведен выстрел из необычного и очень громкого оружия как бы специально для того, чтобы оповестить всех в доме. О существовании в доме этого оружия никто прежде не знал. Маловероятное начало, вам не кажется?