Жюль Верн - Вторая родина

Услышав это, Жак, украдкой бросив на Эрнста понимающий взгляд, воскликнул:

— Как? Вы хотите запереть меня здесь! Хотите лишить меня возможности поохотиться за крупным и мелким зверем! Ну уж нет, если кто-нибудь и должен остаться в Скальном доме, так только Эрнст…

— Жак или Эрнст, вам все равно, не правда ли, госпожа Уолстон? — заметил Церматт.

— Разумеется, господин Церматт.

— Значит, вам, милые дамы, не будет страшно, если с вами останется Эрнст?

— Нисколько, — ответила за всех Анна — и щеки ее покрылись от смущения легким румянцем.

— А тебя, Эрнст, устраивает подобная постановка вопроса?

Эрнст, разумеется, ответил утвердительно, а Церматт вполне полагался на своего серьезного, осторожного, но храброго сына.

Отъезд назначили на следующий день. Едва рассвело, Уолстон, Церматт и Жак простились с оставшимися и отправились в путь, обещая, насколько возможно, сократить свое пребывание на фермах. Телега оказалась переполнена грузом: мешочками с семенами, инструментами, посудой и запасом провизии на целую неделю. Рядом скакал на своем неизменном онагре Легконогом Жак, собаки Каштанка и Буланка бежали впереди.

Самая короткая дорога к ферме Сахарная Голова ведет на северо-запад, немного в сторону от расположенного на побережье Лесного бугра. Вокруг, до самого канала, тянутся привольные луга и естественные пастбища.

В этом направлении нет прямой проезжей дороги от Скального дома к Лесному бугру. Но за многие годы частых поездок тяжело груженные возы выровняли и утрамбовали почву, и она уже не зарастает травой. Запряженная двумя сильными буйволами, телега быстро понеслась вперед, и через четыре часа колонисты прибыли на место.

Позавтракав после долгого пути с большим аппетитом, они, не теряя времени, принялись за работу.

Прежде всего вытащили колья из загородки, где в период дождей содержались свиньи. Наряду с обыкновенными породами, здесь имелись и редкие экземпляры — пекари и бесхвостые мускусные свиньи, [112] Мускусная свинья — особая порода свиней с утолщением на хребте. ими Церматт очень дорожил из-за их необыкновенно вкусного ароматного мяса.

Благодаря значительной удаленности от моря плантации на ферме совершенно не пострадали от непогоды. В хорошем состоянии нашли колонисты гуайявы, бананы, капустные пальмы и эти своеобразные равенсары с тонким стволом и пирамидальным силуэтом, кора которых соединяет в себе аромат корицы и гвоздики.

Когда Церматт и сыновья впервые здесь оказались, это место представляло собой болото, поэтому его так и назвали «болото Сахарных Тростников». Ныне ферму Сахарная Голова окружают обширные возделанные поля и выгоны с сочной травой, где пасется небольшое стадо коров. Вместо первоначального шалаша из ветвей под кроной роскошного дерева уютно устроился красивый домик. Недалеко виднеется бамбуковая рощица. Острые шипы на стеблях бамбука так крепки, что могут применяться вместо гвоздей. И тот, кто осмелился бы пролезть сквозь бамбуковую изгородь, изодрал бы свое платье в клочья.

Пребывание на Сахарной Голове, продолжавшееся восемь дней, целиком посвятили севу проса, пшеницы, овса и кукурузы. Злаковые культуры давали совершенно замечательные урожаи с тех пор, как из Лебяжьего озера пошла на поля вода после проведения отводного канала, о чем уже говорилось. Благодаря новой оросительной системе Сахарная Голова стала лучшей и самой богатой фермой на Земле обетованной.

Разумеется, в течение всей недели Жак старался утолить свою охотничью страсть. Как только выпадала свободная от работы минута, он исчезал вместе с верными собаками, рыскал по лугам и болотам и всегда возвращался с богатой добычей перепелов, тетеревов, куропаток, дроф, а иногда приносил более солидные трофеи: пекари, например, или агути. Хищники, как правило, на пути не попадались, если не считать гиен, — их в окрестностях встречалось предостаточно. Похоже, дикие звери покинули эти обжитые места.

Однако, охотясь как-то вблизи озера, Жак неожиданно для себя сразил огромного незнакомого зверя. До сих пор подобные животные не попадались ни ему, ни более опытному охотнику Фрицу. Величиной с большого осла, с темной шерстью, он напоминал носорога, но рога на носу не имел. Это был тапир. Пуля, пущенная молодым охотником с расстояния в двадцать шагов, не пробила его толстой кожи, и, когда разъяренный зверь ринулся на Жака, — вторая пуля, попавшая ему прямо в сердце, сразила его наповал.

Наконец вечером пятнадцатого сентября со всеми работами на ферме Сахарная Голова покончили, и на следующий день, после того как в доме тщательно замкнули все окна и двери, а изгородь укрепили толстыми перекладинами, телега двинулась на Панорамный холм, самую северную ферму колонистов, расположенную вблизи мыса Обманутой Надежды, своими очертаниями напоминающего клюв грифа, наклонившегося к морю.

Почти два лье разделяют обе фермы, и большая часть этого пути проходит по равнинной местности, катиться по ней на телеге — одно удовольствие. Труден лишь последний участок пути, когда, ближе к берегу, начинается крутой подъем.

Проехав луг с роскошными травами, буйно разросшимися после обильных дождей, колонисты достигли Обезьяньего леска, давно уже не оправдывающего своего названия, поскольку эти нахальные и зловредные создания навсегда оставили окрестности фермы. Здесь и решили сделать небольшой привал.

Склоны Панорамного холма довольно крутые, поэтому животные, впряженные в телегу и все время понукаемые возницей, одолели их с большим трудом.

Как и следовало ожидать, дом, открытый для северных и восточных ветров с океана, серьезно пострадал от последнего урагана. В крыше в нескольких местах виднелись пробоины, и их следовало заделать немедленно. Но и в таком виде летом он вполне пригоден для жилья. Немало повреждений ливни и ветры причинили и птичнику, откуда доносилось сейчас громкое куриное кудахтанье. Рядом протекал ручеек со свежей водой — его предстояло очистить и привести в порядок. На плантациях каперсов и чайных кустов необходимо выпрямить, очистить от земли веточки и листочки, прибитые ураганом к земле.

Церматт, Уолстон и Жак часто отправлялись на самую оконечность мыса, откуда открывался широкий обзор морского пространства. Сколько раз потерпевшие кораблекрушение всматривались с этого места в даль, напрасно ожидая увидеть на горизонте корабль!

Во время одного из таких походов Жак заметил:

— Двенадцать лет назад, отчаявшись найти наших спутников с «Лендлорда», мы назвали этот выступ берега мысом Обманутой Надежды. Ну, а если теперь на траверзе [113] Траверз — направление, перпендикулярное курсу корабля или воображаемой линии, делящей судно в продольном направлении на две равные и симметричные части. В данном случае речь идет о направлении, перпендикулярном генерализованной линии берега. покажется «Ликорн», то что же, придется переименовать его в мыс «Добро Пожаловать»?