Сергей Наумов - Искатель. 1977. Выпуск №1

…Так и есть, на какую-то долю секунды он, видимо, расслабился, отключился. За это время с выпуклой поверхности экрана успели исчезнуть разгневанные валы, крутящиеся воронки — то, что в сценарии испытаний обозначено как «штормовая водная преграда». Тобор преодолел-таки акваторию, правда — Суровцев бросил наметанный взгляд на табло и нахмурился — не так быстро, как хотелось бы…

А пока трансляторы далекого полигона, неукоснительно следуя настойчивому продвижению Тобора, переключились на новый участок испытательной трассы.

Вода сменилась сушей, но и здесь Тобору не легче. Почва — во весь экран — изрыта кратерами, словно язвами. Метеоритный ливень хлещет напропалую, и красноватая порода вулканического происхождения непрерывно содрогается.

Картина освещена косыми зеленоватыми лучами яростного светила.

Угадать, куда выстрелит метеорит, нелегко. Да и то сказать, ведь для решения этой задачи отводится не какое-то там спокойное время, достаточное для того, чтобы обдумать ответ, как студенту на экзамене, а сотые и тысячные доли секунды. И от решения задачки зависит не отметка в зачетной книжке и даже не судьба стипендии, а само существование. Да, жизнь того, кто теперь преодолевает очередную полосу препятствий. Впрочем, еще труднее не только сообразить, куда угодит метеорит, но и увернуться от него. Тут уж необходимы высшая, дьявольская, как любит говорить Аким Ксенофонтович, ловкость и быстрота реакции.

Задача Тобора стала бы куда проще, будь у него в наличии обычная танкетка на гусеничном или колесном ходу, которыми, как правило, пользуются космонавты при высадке на новую, неисследованную планету, или шагающий манипулятор, который тоже у них в чести, или — на худой конец — хотя бы стандартный панцирь, снабженный противометеоритным полем.

Но как быть, если ничего такого у испытуемого не имеется и ему приходится рассчитывать только на себя, на собственные, как говорится, возможности?..

Ничего не попишешь, именно таков девиз нынешнего, заключительного, цикла испытаний: аварийные условия. Именно они составляют суть многотрудного решающего экзамена Тобора, который должен продлиться в общей сложности трое суток.

Первая треть испытании на исходе, и скоро будет объявлен перерыв для отдыха. Белковый Тобор, конечно, не ведает усталости, он мог бы пройти весь трехсуточный цикл без перерыва. Тобор, но не люди… Экзаменаторы буквально с ног валились от усталости.

Люди, сидящие в сферозале, знают: метеоритная полоса, как говорится, цветочки. Главное испытание сегодняшнего дня впереди.

…Кстати, об имени Тобор. Суровцев усмехнулся, припомнив, что именно он дал название институтскому детищу.

— А что оно, собственно, означает — Тобор? — спросил Петрашевский.

— Робот наоборот, — усмехнулся довольный Суровцев.

Сама по себе формула экзамена проста — проще не бывает; действие происходит, условно говоря, на чужой планете. Предположим, что группа космонавтов-изыскателей — и с ними белковый помощник Тобор — отдалилась от материнского корабля и попала в беду, оказалась в результате непредвиденных обстоятельств начисто отрезанной. Все средства связи вышли из строя (как показала многолетняя история освоения далеких планет, такое, увы, подчас случается, какой бы совершенной ни казалась техника: природа неистощима на выдумки, и у каждой планеты свой норов). И вот, пока люди отсиживаются в пещере или каком-нибудь другом подвернувшемся укрытии, Тобор должен как можно быстрее добраться до корабля, чтобы сообщить о случившемся и вернуться с подмогой.

На этом-то своем условном пути к звездолету Тобор и должен сегодня преодолеть разного рода препятствия. Они воспроизводят те, которые встречаются в отчетах космических экспедиций прошлого…

Тускло мерцает огромный экран в напряженной полутьме зала. Трансляцию с дальнего полигона ведут бесстрастные приборы. Там, за десятки километров от уютного сферозала, проходит испытание, которое должно дать оценку многолетнему труду большого коллектива.

Если Государственная комиссия примет Тобор — рукотворное создание, в котором соединились, сплавились воедино качества машины и живого организма, — то камеры синтеза Зеленого городка получат как бы образец, матрицу, по которой можно будет выращивать сотни и тысячи Тоборов — незаменимых помощников человека и на Земле, и в осваиваемых просторах солнечной системы, и на далеких космических путях.

Есть и еще одно обстоятельство.

Сейчас, когда проходят заключительные испытания Тобора Первого, готовится звездная экспедиция в загадочный район Бета Лиры. Для экспедиции зеленогородцы обещали предоставить универсального белкового помощника. Времени для того, чтобы наладить серийное производство белковых, остается в обрез.

Потому-то и думать не хочется никому из сидящих в зале, что испытание может окончиться неудачей.

Нынче, в ходе экзамена, связь с полигоном, разумеется, строго односторонняя.

Никаких команд, никаких пояснений или добрых советов не может сейчас получать Тобор от своих создателей и воспитателей. Ведь все средства связи согласно сценарию испытаний пришли в негодность.

Спешит, торопится Тобор. Путь его далек и труден, чужая планета не изучена и коварна, и только на собственные силы и смекалку может он рассчитывать.

Гигантский осьминог продвигается резкими прыжками, каждый раз каким-то непостижимым образом увертываясь от метеоритов.

Влево… зачем-то чуточку назад… вправо… И вдруг, когда впереди раздается особенно сильный взрыв, Тобор замирает на месте.

Идут мгновения, бесстрастно-торопливо перепрыгивает с деления на деление алая точка на табло хронометра, отсчитывая штрафные, — табло здесь же, рядом с экраном. А Тобор неподвижен, словно изваяние.

Ивану Суровцеву чудится, что пауза разрастается снежным комом, который катится с горы.

«Скорее! Скорее!» — мысленно кричит, молит, требует он, глядя на мощную фигуру, которая замерла посреди экрана.

То ближе, то дальше вспыхивают фонтаны метеоритных взрывов, а Тобор все чего-то выжидает.

— Новую стратегию вырабатывает, — вяло высказал Иван предположение.

— Нашел время!.. — отрезал сидящий рядом Аким Ксенофонтович.

Суровцев промолчал, только потер кулаком слипающиеся от усталости глаза. Вот она когда сказывается, сумасшедшая гонка последних дней и месяцев.

Люди в зале стараются сохранять спокойствие. Они знают, что Тобор лишен каких бы то ни было ограничителей и полностью независим в своих действиях.

Для выполнения задания Тобору дан определенный отрезок времени плюс полная самостоятельность. Как распределить и использовать это время — его дело.