Кеннет Оппель - Небесный скиталец

— Разве? — удивился я, захваченный врасплох.

— Да, — решительно подтвердила Кейт. — Теперь смотрите, что я нашла. — У нее в руках была пухлая маленькая книжка — сколько же книг она везла с собой. — И она начала листать страницы.

— Я всегда думал, что док Халлидей какой-то странный, — пробормотал я.

— Вот здесь, взгляните, — указала Кейт.

Там было цветное изображение маленькой красной змейки, заставившей нас побегать по лесу.

— Совершенно безвредная. — Она улыбалась, читая описание. — По-видимому, прыжками она пытается пугать хищников. Не ядовита.

— Черт нахальный, — фыркнул я, наливая воду из графина в стакан Кейт.

— Я очень благодарна малышу. Если бы не он, мы не нашли бы скелета.

— Не желаете ли завести такого дома?

— Ну, по крайней мере, мы знаем, что он не ядовитый. Так что, когда пойдем обратно, можно не волноваться.

Вновь направляясь к ней, я глянул на капитана, сидевшего с офицерами за главным столом, и на наших пассажиров.

— Угодно ли вам рыбы или молочного поросенка, мисс де Ври? — с профессиональной любезностью поинтересовался я, потому что Баз пронесся мимо, балансируя тремя блюдами.

— Рыбу, конечно. Я принюхивалась к ее запаху весь последний час, что она готовилась.

— Отлично, мисс.

— Поговорим позже, — сказала она, блеснув глазами мне вслед.

Такая возможность нам долго не представлялась. Обед был подан и жадно проглочен. Тележки с десертом завершили свой маршрут; мужчины удалились в курительную комнату, женщины остались в салоне правого борта дожидаться возвращения своих прокуренных спутников. Пассажиры отправились по постелям раньше обычного; без сомнения, они ужасно устали весь день смотреть, как работает экипаж. Я стоял за стойкой бара. Кейт читала в уголке. Один за другим пассажиры уходили, пока в салоне не осталась одна Кейт. Я принялся протирать столы. Я не был готов к разговору с ней.

— А этим вы заняться не собираетесь? — поинтересовалась она, когда я вытер все столы, кроме того, за которым сидела она. — Вы ведь не избегаете меня, не так ли?

— Нет, конечно.

— Когда вы сменяетесь с дежурства?

— Я не уверен, что это хорошая идея — возвращаться туда.

— Разумеется, это отличная идея. Нам надо сделать снимки и собрать кости.

— Капитан просил вас оставаться вблизи корабля.

— Да, но я не обязана ему подчиняться. Я не давала обещания.

— Но потом он говорил со мной.

— Он запретил вам покидать корабль?

— Не совсем так. — Я пересказал ей нашу короткую беседу.

— Ну так я не вижу, в чем тут проблема, — заявила она. — Вам не придется нарушать прямой приказ. Он просто хочет, чтобы вы не рисковали и чтобы не опаздывали снова. Вы и не будете.

Понятно, она все оборачивает так, как ей хочется.

Я ничего не ответил. Когда она вновь заговорила, голос ее был тихим и настойчивым:

— Мэтт, вы обещали.

— Знаю.

— Это то, чего мир еще никогда не видел. Мы не можем просто бросить это здесь. Мы открыли нечто потрясающее, вы и я!

Мне понравилось это «вы и я». Чувство было такое, будто меня тянет сразу во все стороны.

— Я хочу помочь вам, — жалобно сказал я. — И хочу забрать эти кости, правда. Но я нужен капитану на корабле. — И дело было не только в нарушении приказа; мне невольно казалось, что, если я покину «Аврору», с ней что-нибудь случится. Это значило бы испытывать судьбу. — Пожалуйста, не заставляйте меня выбирать. Это нечестно. Вы или капитан. Вы или корабль.

— Мне не кажется, что это такой уж трудный выбор, — заявила она, сузив ноздри. — В любом случае не понимаю, при чем здесь корабль.

— Это мой дом.

— Это не дом, — нетерпеливо бросила она. — Это просто место, где вы работаете, и только.

Я посмотрел на нее и не решился заговорить. Она ничего не поняла.

— Отлично, — сказала она, — я не хочу принуждать вас. Я могу попросить мистера Лунарди.

— Мистера Лунарди?

— Да, я не сомневаюсь, что он будет только рад сопровождать меня.

— Значит, вы собираетесь раскрыть ему ваш маленький секрет? — Наш секрет. Сердце мое стучало замедленно, трудно и зло.

— Я уверена, он сумеет сохранить его. Он кажется настоящим джентльменом.

— Это гораздо лучше, чем простой юнга, вы совершенно правы. Несомненно, с мистером Лунарди вам будет намного спокойнее. Доброй ночи, мисс.

Я повернулся и пошел прочь, внутренне весь дрожа от ярости. Я был ей полезен, вот и все. И это — единственная причина ее дружеского обращения.

— Мэтт! — сказала она, когда я был уже у дверей. Я остановился. — Я не собираюсь просить мистера Лунарди. Вы же знаете, что я этого не сделаю. Вы единственный, кому я могу доверять.

Я глухо рассмеялся, все еще сомневаясь:

— А если я скажу «нет»?

— Полагаю, тогда мне придется идти самой.

Она пойдет. Я уже улыбался, отчасти с досадой, отчасти восхищаясь ее упрямством. Она пойдет и заблудится, и я буду чувствовать, что виноват в этом. Придется посылать большой поисковый отряд, и на это понадобится куда больше времени. И она может попасть в беду. Я вздохнул. Если я пойду с ней, на все уйдет несколько часов.

— Я свободен от вахты до полудня, — сказал я, не оборачиваясь. — Мы можем выйти, едва рассветет. Тем не менее надо будет торопиться.

— Спасибо. — Она подошла ко мне. — Спасибо, Мэтт. Извините. Я не хотела обидеть вас. Я не имела в виду, что мистер Лунарди…

— Лучше меня? Но так и есть, разве нет? Давайте не будем притворяться. Он богат, он старше, он красив, он почти младший офицер…

— Правда?

— Конечно, — едва не крикнул я. — Младший матрос. Вы что, не заметили эмблему у него на воротнике?

— Нет, не заметила.

— Золотые штурвалы? Сверкающие, как маленькие солнца?

Она покачала головой:

— Все эти эмблемы для меня одинаковы. Мне казалось, они есть у всех.

— Кроме меня, — гневно бросил я.

— И кстати, мне он не кажется красивым.

— Нет?

— Нет, — категорично заявила она. — Он вообще не в моем вкусе. Знаете, единственная проблема, которая может возникнуть у нас рано утром, — в лесу может быть маловато света.

— Или так, или никак, — ответил я. — Другого шанса может не быть до самого отлета.

— Хорошо, — сказала Кейт. — В любом случае я возьму вспышку.

— А мисс Симпкинс? — поинтересовался я.

— О, она еще будет прикована к постели. — Кейт произнесла это без намека на симпатию. — Я все знаю про эти ее головные боли. В половине случаев это способ увильнуть от работы.

— Ну, работа у нее действительно просто ужасная.

Она, казалось, на миг обиделась, пока не сообразила, что я шучу.

— Марджори даже не узнает, что я покидала корабль, — сказала она. — Я оставлю ей записку, что ушла завтракать, а потом буду читать в салоне, чтобы не мешать ей отдыхать. Так что все предусмотрено.