Станислав Жейнов - Другой

Выпили. Игорь с нескрываемой завистью наблюдал, как Саша осушила бокал, говорит:

— Как, жаловался один мой приятель — большой любитель "спиртуоза": "За этими пьянками, некогда и бутылочку вина выпить!"

Белорус перевел внимание на Антона: — Скажи, а ты возишь с собой только часть коллекционного сервиза, или все-таки, гусары на мелочи не размениваются?

— Ты про бокалы? — морщась от водки уточнил Антон, тут же запил вопрос, недопитым, соком Игоря.

— Меня интересует, все, что ты взял: бокалы, графины, люстры, яйца Фаберже…

— В походной сумке у меня всегда два бокала.

— И свечи.

— И свечи, — подтвердил Антон. — Маленький джентльменский набор. Ну что, еще по одной, или спать?

— Я спать, — сказала Саша, показалось, подмигнула мне и вдруг выпорхнула из пространства, освещенного фарами. Открылась и захлопнулась дверь джипа. Снаружи планеты остались только мы втроем. Стало грустно.

— Наливай.

Антон подчинился.

Игорь пропал из виду, я услышал, как он еле слышно постучал по машине: — Сашенька! Прости, что отвлекаю, солнышко, если тебя не затруднит… там на самом верху, чехол с гитарой, подай, пожалуйста.

Опять скрипнула дверь, приглушенно под чехлом задребезжали струны. Игорь, оставил инструмент у колеса, и пошел почему-то не к нам, а отправился вверх по дороге, в сторону поселка.

— Куда это он?

Я пожал плечами, но Антон не увидел, темно. Выпили еще пару рюмок, без тостов. Молчали, но тихо не стало; эфир наполнился озером. Ночные волны толкали сонный берег; он теснился, казалось, подползает ближе с каждым накатом.

— Ну что, Антон? Завтра, ты у нас штурман? — говорю.

— Как бы веслами не пришлось грести, я мотор год не запускал.

— Расскажи еще раз, куда едем-то?..

— Исторический, культурный центр "Пегрема". Его раскопал Анатолий Павлович. Ты это… не обижай его. Пожалуйста.

— Я?

— Именно ты.

— Не, ну если он не будет вести себя агрессивно…

— Не, он не будет… он не агрессивный…

— Подожди "не будет" Ты просто его не провоцировал.

— А зачем?

— Предупреждаю, если ударит — я отвечу.

— Ну, чего ему тебя бить-то?

— Знаю я этих… Моего знакомого, археологи, так отфигачили. Ни за что.

— Ну, ты не сравнивай…

— И пусть ведет себя нормально, если будет тырить нашу тушенку…

— Да ну… ты не то говоришь…

— Молодой ты еще… Старички, они знаешь как любят тушенку.

— О да! — донесся из темноты голос белоруса. С его стороны вдруг возник и пропал клокочущий грохот: будто сто баранов одновременно столкнулись головами.

— Идите сюда, — позвал Игорь, — и фары выключайте, сейчас костер разожжем.

Лицо его, вдруг осветилось в свете горящего газетного листа. Игорь, метрах в пятнадцати. Возле, в кучу свалены толстые дрова (источник недавнего шума); за его спиной показались и снова исчезли, врытые в землю, столы и скамейки.

— Зараза, потухла, — выругался белорус.

Антон, без стука открыл дверь водителя, выключил свет, потом еле слышно затворил.

Ничего не видно. Темнота пережевывала бумагу, нещадно рвала и комкала. Я пошел на истошный вопль, разрываемой бумажной плоти. Лицо Игоря, снова вспыхнуло желтым мерцающим светом.

— Голиии-голиии мояааа звездааа… — тихо напевал он.

Костер разгорался. Свет, сантиметр за сантиметром отвоевывал пространство: сначала неуверенно с оглядкой, но скоро подстегнутый безнаказанностью смело кинулся в бой, оставляя за собой окурки, шелуху от семечек, ржавую пивную банку; над полем брани зацепившись за сучковатую ножку врытой скамьи, победоносно реял, разорванный полиэтиленовый пакет. Сел рядом с Игорем; Антон принес разборной стул, разместился напротив.

— А спать когда? — Бросил взгляд на белоруса.

Игорь удивленно приподнял брови:

— Вы о чем-то говорили?..

— Антон, сказывает, тут старец опасный обитает, чуть зазевался — дубиной по башке.

— Я такого не говорил!

— Говорил-говорил… "не обижайте только, бо мстительный…" и не надо делать удивленной внешности! — сам мне сказал.

— Я совсем наоборот сказал! — завопил, чуть слышно; децибелы опасно варьировались, но не превышали допустимых для этого времени года, норм. — Я, наоборот попросил, чтобы вы со своими шуточками его не доставали…

— Вот именно! — говорю. — Слово нельзя сказать, а он уже пяткой в кадык метит… Знавал одного такого… ух и лютый…

Игорь насторожился:

— Дело не шуточное. Печальным оборотом может случиться.

— Ерунду вы говорите! — Игорь — это Глеб все напутал.

— Антон — ты правильно, что предостерег… а на Глеба не греши, он человек в этом деле опытный… Это ж придется, видно, связывать… Глеб — веревка есть?

— НУтак! Знал куда еду…

— Кого связывать? — недоверчиво спросил бородач.

— Не переживай, — успокоил Игорь. — Если тушенку воровать не будет, не понадобится… но, что-то мне говорит… Старики, они знаешь, как любят тушенку?..

Понятно, Игорь слышал наш предыдущий разговор, если так, сейчас начнет рассказывать про агрессивных археологов.

— Молодой ты еще Антон, доверчивый. У меня двоюродный брат — археолог, без ножа под подушкой заснуть не может, а ему только восемнадцать…

— Зачем ему нож?

— Ага. Пади спроси…

— Профессия такая, — говорю, уверенно кивая.

— Харч мы конечно спрячем, — размышлял Игорь, — хотя — выкрадет, ну это ладно, а спать по очереди…

— Я вот не пойму, вы сейчас шутите или?.. — с обидой спросил бородач. — Вы предупреждайте заранее, а-то не смешно, и я не знаю как себя вести… может, уже улыбаться пора?.. Или…

Игорь непроницаем: — Кто-то умный изрек: "Даже когда несерьезно, говорят о серьезном, улыбка становится бессмысленной гримасой".

— Понятно, — сказал Антон. Лицо у него очень расстроенное. Совсем ему ничего не понятно.

Все-таки я решил взять на себя роль, которую обычно берет Сергей.

— Антон, — говорю. — Обещаю, что никто из нас не станет обижать Анатолия Павловича. Просто, думай иногда, что говоришь: "…ты, именно ты! — будешь его обижать!" — нормально? В понимании вашем, ложные глупости распространились… Мою фигуру, это явление обидно трогает. Все будет хорошо. И в подтверждение слов своих, лично угощу его банкой тушенки — идет?

— О! Прикармливать, давай!.. — пробубнил Игорь. — С этого и начнется… Сами, себе яму роем.

Антон насупился.

— Я спою одну поучительную песню, — сказал белорус. — Сейчас, секунду.

Сходил за гитарой.

Пока Игорь дергал струны и крутил колки, я принес недопитую водку и сок. Разлил по стаканчикам.

Игорь выпил не дожидаясь тоста, крякнул от удовольствия:

— Ааа! Хорошо пошел. — Погладил себя по животу — "Свежевыжратый сок"… хе-хе…

Чокаюсь с Антоном.

— За отдых, — сказал бородач.

14

Антон принес дров и пошел спать, еще в двенадцать. Я потом тоже ходил, белорус показал нычку. Они свалены в несколько больших куч, издали напоминали норы гигантских кротов; успокаивал себя тем, что дрова ничейные и оказались здесь случайно…