Станислав Жейнов - Другой

Ни с кем не разговаривал, даже маме ничего не объяснял, только заму позвонил, предупредил, что буду через пару недель, несколько распоряжений, и все… Утром следующего дня прилетел в Турцию.

Три дня не просыхал, их не было, утонули в гуле туалетного бачка, вместе с желудочным соком, скрылись в бурлящем потоке "ручного водопада". На четвертый день начал ходить, сначала неуверенно, по-над стенкой, вдоль перил над опасными ступеньками, на плечах злого метрдотеля, но двигаться, перемещаться, жить; тело взбунтовалось, требовало еды, сна и женщин. На лице появилась мимика, через пять дней произнес первые слова, через шесть — уже читаю по слогам, еще день и можно цеплять на грудь значок ГТО.

Дима позвонил на пятый. Последствия пищевого отравления еще ощутимы.

— Ку-ку.

— Привет Дима.

— Ни слуху, ни духу, появился в сети, значит, созрел, думаю — позвоню, пока в оборону опять не ушел. Как отдыхается? Как водичка?

— Еще не выходил, говорят, ничего.

— В Турции, да?

— Вроде.

— Никто ничего не знает, где, что? Пропал человек, нет человека. Через аэропорт узнали… Даешь ты, однако. Роботу бросил, невесту бросил…

— Дима, я…

— Нет, не думай, я так… Просто, как вообще?.. Понимаешь? Я предупреждал тебя по поводу Маши… Предупреждал, — ты не слушал. Итог — вы расстались. Звонит, спрашивает: "Где он?" Ну, я узнал. Успокоилась. Переехала к родителям, в Москву уезжает, завтра. Надо ее наказать Глеб, проучить надо… Да! Давно хотел сказать… по поводу роботы… Молодец! Так взялся… раскрутил… Вот это хватка… Бульдог! Другие бегают — "Дмитрий Дмитриевич, а как тут?.. Дмитрий Дмитриевич, а как там?.." Ты, все сам: сделал, порешал — вот вам результат. Инициативный, практичный, самостоятельный. А строительство какое затеял — голова. Инвесторов набрал каких-то, ну, и мы тоже… Торговые центры… Думаю, пойдет. Сколько ж ты объектов сразу тянешь?

— Дима… Давай уже… Затянул вступление…

— Да. Знаешь, я люблю тебя, как… как младшего брата…

— Дима…

— Да. Ты свободный человек… теперь. А я деловой человек. Может, это слегка преждевременно, может… может, еще как-то, но ты взвесь, ты подумай…

— Дима…

— Да. За Лидой… приданое…

— Дима!..

— Слушай, не перебивай. У тебя четверть… Я даю тебе все. Еще семьдесят пять. Ты знаешь, какие это деньги. Ты на волне, твое время… Через пару лет, в два, в три раза… Прогнозы друг, сейчас это такая тема… Родится первенец, и волью в тебя, хорошо волью. Никуда уже не денешься, и я… не пожалею. Мне этот бизнес не нужен. Знаешь, каким деньгами ворочаю, на какие средства живу.

— Она не станет со мной жить, она уйдет.

— От тебя? Нет. Сама мне сказала. Чего бы я пыжился? Да и… не уходят от таких… Это Машка — дура, еще приползет. Ты не простишь, я знаю, она знает: ты у нас гордый. Лида никогда бы так не поступила. Никогда.

— Я не люблю ее.

— А кого ты любишь? Эту пигалицу? Любишь, когда об тебя вытирают ноги? Ты не спеши. Прикинь. Посчитай.

— Лида — добрый человек, я даже по-своему ее люблю, и тебя тоже — по-своему, Машу… Но я скажу — нет. Я сделаю ее несчастной, нельзя так, нельзя…

— Раньше не спрашивали, женили, и были самые крепкие семьи. Представь — ты уже не лопушок из Купчино, ты член нашей семьи, уважаемый человек…

— Ты не слушаешь меня…

Дима разозлился:

— Что ты там устроил с этими центрами?.. Затеял строительство, без документов! У тебя на руках нет бумаг! На что надеешься? На авось?! Построишь центр, знаешь, сколько заломят за оформление!

— Дима, не первый год замужем. Знаю, что делаю.

— Ты зашился. У тебя восемь параллельных объектов. Половина, вообще без документов. Калькуляция — дерьмо. На супермаркет, в полтора раза превысили лимит. Кто, скупал дома под снос? Что за цены? Это не Рублевка мальчик!

— Не дави на меня. Я знаю свою роботу. Сейчас строю холобуды, оформляю, сношу все нахрен, и строю центр. Так делают в Европе, так делают у нас, что тебе не нравится? На смете по Супермаркету — твоя подпись.

— Подсунул, да?..

— Недвижимость дорожает, строй материалы подросли. И вообще, знаешь?..

Дима, уже спокойней:

— Да я не говорю, что прямо…

— Я соучредитель. Найдешь, за те же деньги директора, с моим опытом и мозгами — только за! Мне в Москве предлагают в три раза больше, — я здесь, только потому, что тут моя доля.

— Хочешь стать "тихим вкладчиком", не выйдет. Долю имеет только тот, кто работает на предприятии.

— Я продам тебе свою, недорого. Я нежадный.

— Как заговорил. Роботу, бегает — ищет, фрондит. Спаскудился ты Глеб. Уже и пожурить нельзя…

— Дима, я не ищу роботу. И ты прав, ты должен принимать участие, — мне нужны твои советы, но не так: Раз в пять лет позвонить и вылить на голову ведро помоев…

— Погорячился я, но…

— Я понял тебя Дима. По поводу Лиды… Думаю, нет… но… терять уже нечего… Я подумаю… но мне ее жалко. Я отравлю ей жизнь. Я знаю.

— Подумай. Вот это уже разговор… Отдохни там…

— Все, счастливо.

— Целую.

Потом ругал себя: "Вот глупый человек, ну зачем дал ему надежду, теперь не отстанет. Возьму, год на раздумье. А там, может, и вправду…"

Машу не видел почти год; она звонила несколько раз: я сбрасывал звонок. Пришло два сообщения: "Надо встретиться" — я не ответил. Так, я остался один.

К маме не переехал, жил в квартире отчима. Понравилось одному."…но одиночество прекрасно!" — слова песни. В них большая доля истины, но только доля… Дома почти не был, ушел в роботу. За неуплату — отрезали электричество, все порывался оплатить, но как-то привык: темнота, свеча, книга — эта темень и тишина гармонировали с моим внутренним состоянием, отражали его. Счастье для меня — смеяться в солнечный день и тосковать в дождь. Как вовремя пришла зима, холод, темнота… Мрак, мне нужен был мрак, даже в белые ночи, плотно закрывал окна шторами.

…ну, ни-то чтобы, совсем один, иногда встречался с одной замужней особой, но это почти не грело. Не мог с ней долго — час-два — все: встаю, одеваюсь: — Не поверишь, дел по горло!.. Бежать… бежать… Опаздываю…

— Мужики свиньи!.. Получил свое, да? Все, побежал?!.

— Ты, можешь, называть свиньей меня, но зачем ты так про ребят?!

— Когда теперь?

— Всегда рад тебя видеть, но сейчас столько дел, столько дел… Дня через два созвонимся, можно будет встретиться…

— А через два дня, скажешь…

— Светочка, не я придумываю правила, подозреваю, земля крутится не тридцать километров в секунду, а все шестьдесят… Никуда не могу успеть!

Я был у нее не один такой. Моего зама, тоже заставляла испытывать чувства вины. Тоже, долго с ней не мог.

20

Это была тяжелая ночь: чуть не попали в аварию, потом, морочили голову в участке, потом, по ней били; все это вперемешку с большим количеством спиртного, шишками, ссадинами и тошнотой.