Вячеслав Перекальский - Солнце в кармане

Ваня двинулся прочь из переулка. А услышав шорох шин за углом, успел зашвырнуть, как не жалко, кастеты за ближайшую крышу. Подоспевшие полицейские выскочили из двух машин уже с пистолетами наготове. Увидели одинокого, хотя и крепкого паренька, сконфуженно попрятали оружие. А после, как Ваня подошел поближе, и они услышали его голос со словами благодарности, увидели его ясный васильковый взор и блондинистую стрижку, а также порезанную с висящими лоскутьями куртку, они так и вовсе запричитали. Обступили, ощупали, даже в уши заглянули — не разбиты ли. После осторожно усадили в одну из машин.

На вопрос как он, приличный с виду немецкий мальчик, оказался в здешней Гомморе, он почти честно ответил, что искал своих дальних русских родственников, но заблудился. Русского языка он не знает вот и обратился за помощью к ребятам стоящим на улице. А те бросились его бить. Ване сказали, что он наверно родился с золотым ключиком во рту — остался без единого серьезного пореза. На его наивный вопрос: "это за что русские его так встретили?" Полицейские заулыбались и ответили: "Нет, это албанцы".

Ваня чуть было не ляпнул, что по телевизору ни слова об албанцах в этом районе не сказано, а сказано о русской мафии, но воздержался. Только спросил, а где русские тут живут? Не нарушают ли порядок? На что ему ответили, что именно здесь русских нет, а вот в ближайшем по пути к станции метро квартале, живут какие-то криминальные типы. Русские, не русские, но славяне точно.

Расставшись у метро, поблагодарив полицейских и отказавшись от дальнейшей помощи, Йохан наметил на ближайшее время посещение упомянутого полицейскими района. Но теперь — до этого он еще сомневался, — без кастетов он никуда не сунется. Надо было снова срочно вооружаться. А потом можно и в гости, к очередным "русским".

К этим очередным русским он вынырнул из-за угла. Издали заметив их интерес к одному "Мерседесу". Подобрался и выпрыгнул, когда они уже вскрыли дверь и завели мотор. Сходу, отщелкнув защелку замка задней двери, и запрыгнув в автомобиль, приказал: "Гони!".

Что они с испугу и исполнили.

Через два квартала они опасливо обернулись и попытались задать вопросы. Но получили по затрещине и услышали знакомое: "Гони!". И еще: "Гони к своим!". Угонщики больше назад не оборачивались.

Через некоторое время они сходу влетели в загодя открытый гараж, где ребята сноровисто выскочили из машины и встав у стены стали криками: "Михал! Михал!", вызывать кого-то. Из проема двери, ведущей вверх во второй этаж дома, показался не маленький, коротко стриженный, но усатый, детина. Обращаясь к нему, два угонщика тыкали в сторону Вани, седящего на заднем сидении и торопливо что-то объясняли. Михал удивился и, сложив руки за спину, демонстративно медленно направился к машине, до узкощелочности жмуря глаза в попытке увидеть, вспомнить и понять.

Ваня вышел на встречу и, подняв ладонь, громко и четко выдал курьезную тираду: "Успокойтесь, камрады! Я не полицейский. Я ищу русскую мафию. Она должна здесь быть. Мне необходимо встретится с ней по личным причинам!". Михал вздел в удивлении кустистые брови, приспустил усы и, протянув из-за спины свою лапищу, сказал: "Добро пожаловать!".

Много позже когда они подружились и совершив не одно совместное дельце, они часто и долго смеялись, вспоминая момент их знакомства.

Ребята, конечно, ни какой русской мафией не были. Они не были русскими. Не были и мафией. Так, подворовывали хоть и регулярно, но по нужде.

Михал вспоминал — услышав нелепую речь, увидев светящиеся такой отчаянной надеждой глаза Вани — он просто не в силах был отказать. Поприветствовав Неизвестного тогда паренька: "Добро пожаловать!". Он, пожал ему руку и увидел, как у паренька обессилено опустились плечи. Тогда, приобняв его, Михал отвел наверх в дом на кухню, усадил к столу.

По дороге, Михал, лихорадочно вспоминал виденные им в фильмах мафиозные ритуалы. Путая "Крестного Отца" с "Калиной Красной", виденной им в детстве в родной Польше.

Решил, что всё ж — таки выпить по чарке водки будет к месту. Если он русский, — значит по полному стакану. А если еще и мафия, — то выпить стоя. И сопроводить это какой ни будь многозначительно туманной фразой. Но, — разрази его гром, — не мог припомнить из фильмов ничего стоящего, кроме: "Мафия — бессмертна!". Но, то приговаривали, кажется, итальянцы. А русские? Что-то русское надо добавить…

И вот что получилось: он, скоро нацедив в четыре высоких фужера для коктейлей самодельной водки до края, демонстративно встал. Отодвинул в сторону локоть под прямым углом. Подняв фужер на уровень груди, подождал пока так же, не сделают остальные. И выпил. Перед тем произнеся по-немецки: "Мафия Бессмертна!". А заглотнув водку, на выдохе, добавил по-русски "Ёб её мать!". Так и повелся с тех пор лозунг в команде Вани и Михала: "Мафия Бессмертна! Ёб её мать!". Лозунг не изменился, даже когда Вани стал понятен её русский смысл.

После, утром, когда оставшийся ночевать у Михала Ваня был в полудреме, Михал, подсев, к нему на кровать, осторожно признался, что они вообще-то ни какая не мафия. По мере возникновения нужды в деньгах угоняют машины, переделывают, перекрашивают, перебивают номера и продают в Польше. И не совсем они русские, то есть совсем не русские. Михал — поляк и его сын Владек — поляк. Ян и Козимир — полу румыны полу венгры — трансильванцы, одним словом. Они как раз и угоняли машину с Ваней. Еще есть словак Прутик — машинный и прочих дел мастер. Вот и вся их "мафия".

Но если надо они не только машины угонять и переделывать могут, если Ваню кто обидел, они все за Ваню постоять готовы. Мол, у них половина спортсменов, а другая просто — лихие драчуны. Потом, правда пояснил, что драчуны — трансильванцы, но дерутся чаще между собою. Что сын его Владек спортсмен — гонщик, но пока не у дел, — с тренером он поссорился, а своя гоночная машина и лицензия дорого стоят. А "спортсмен" Прутик — доминошник. А вот он, Михал — чемпион области по греко-римской борьбе. К тому же он и Прутик служили в армии. Правда, Прутик в армейской радиомастерской. Зато сам Михал был польский десантник и дослужился до капрала.

На все откровения сонный Ваня ни капли не огорчился, и, сказав: "Всё нормально", перевернулся на другой бок и засопел спокойным сном.

Уже на средине монолога Михала Ваня понял — всё надо делать самому. Ъ

И воспринял свою мысль, как Правило Жизни.

Ни кто не принесет готовую "мафию" и не отдаст ему. А ни в какую готовую мафию его не примут. Это его рок: всё делать самому. Начиная от своей собственной национальности до своей "мафии". И он её сделает. Все эти неумехи, неудачники и просто уроды, которых судьба сплетает вокруг него, все они в единой организации на правильном, только ему предназначенном месте станут силой, неколебимой и всепобеждающей. Он заберет, снимет с их душ гниль неуверенности в себе, смоет синдромы неудач. Потому что он, — Победитель. Русский.