Юрий Гулин - Пять из шести

Эх, Катя, Катя, женушка моя нечаянная. Не знаю, во что ты меня втравила, но сейчас я тебе искренне благодарен. Будь здорова! Почему вдруг кольнуло сердце, откуда налетела тревога? Но уж точно не из Рагвая. С Катей я разговаривал буквально вчера. Она была бодра, хотя и не весела – так она всегда такая. По обыкновению больше спрашивала, чем рассказывала о своем. В основном конечно о Сереже – но это и понятно. Что же не так? Или все-таки Катя? Обещала сегодня позвонить, может я в замоте не услышал? Пропущенных звонков нет. Мало ли какая может быть причина. А кошки скребутся. Брысь! Тем более вот он звонок.

– Я говорю с Аристархом Игоревичем Вяземским?

Голос женский, но это не Катя… Кошки совсем распоясались.

– Да, это я.

– Здравствуйте, Старх, это Светлана Фернандес подруга Кати… Старх, Катя погибла.

Весь хмель разом вон из головы. Взамен лед прозрачный и звенящий. Говорить не могу, челюсти свело. Видимо на том конце разговора это поняли.

– Ее убили… Старх, вы нужны здесь, срочно нужны!

Говорю и сам удивляюсь спокойствию своего голоса:

– Я вас понял, Светлана, вылечу, как только смогу. Только скажите, куда?

– Идите в рагвайское посольство. Там спросите господина Рамоса. Он объяснит вам маршрут и поможет с визой. Когда оформите вылет сообщите Рамосу координаты рейса. На месте вас встретят. И умоляю, поторопитесь!

– Хорошо, Светлана, я понял. До скорой встречи.

Цвета потускнели. Звуки обтекают голову. Знакомые, увы, ощущения. Так бывает всякий раз, когда узнаю об очередной потере. Сознание пытается отгородиться от мира, остаться наедине с горем. Трясу головой. Сейчас не время. Эти люди вокруг – они здесь ради меня. Они ни в чем не виноваты. Они хотят уйти домой довольными и веселыми, и они таковыми уйдут, чего бы мне это ни стоило. Тем более, уже почти ночь. Мудрить начну с утра, а пока, как сумею, подыграю гостям…

"Так вы, Аристарх Вяземский, никогда не купались ночью? И не хотите составить мне компанию? Жаль…". Катя идет к воде, как есть в сарафане. Я хочу пойти за ней, но ноги словно приросли к месту. Хочу ее окликнуть, но издаю лишь какой-то невнятный писк. А она уже в воде и уходит все дальше и дальше пока очередная волна не накрывает ее с головой. Тихо и темно. Не сразу соображаю, что это я только что проснулся среди ночи в своей московской квартире. Спустя мгновение, чужая смерть лишь свистом косы, но очень больно, полосует по сердцу. Прости меня, Катя, за то, что не пошел с тобой на войну. За то, что остался дома присматривать за дитем. А ты полезла в драку и тебя убили. Думала ли ты о том, что я могу и не откликнуться на призыв, который от твоего имени передала мне Светлана? Надеюсь, что нет. Не знаю как, но ты угадала главное – я своих слов назад не беру. Я полечу на край света, чтобы узнать и как смогу исполнить твою волю – будь покойна!

В иллюминатор лучше не смотреть: вверху небо без облаков, внизу океан без краёв. До этого была пересадка в Лондоне с московского рейса на рейс в Сан-Паулу. Это где-то в Бразилии – нет? Без разницы. Там всего лишь очередная пересадка на самолет до столицы Рагвая. О Кате стараюсь не думать. Господи, да кому я вру?! Только о ней и думаю, с той самой минуты, как услышал в трубке голос Светланы. Другое дело, загнал эмоции в дальнюю клетку и запер там до времени. Оставил только ноющую боль в груди, она мне все равно не подчинна: пришла без спросу и уйдет когда пожелает. Коли не сам, то и не поверил бы: с делами поперед отъезда справился за один день. Весьма помог Рамос с оформлением визы и путевыми советами. Хотя, было видно, что делает он это исключительно долга ради, без охоты, да мне-то в том какая печаль? Главное, что еще до вечера я отзвонился Рамосу касательно полета, заказал такси в аэропорт к ночному рейсу на Лондон, после чего позвонил Ирине.

– Привет, солнышко!

– Привет, Старх! У тебя что-то случилось?

– С чего ты взяла?

– Голос у тебя какой-то не такой.

Разве? Хотя она конечно права: с чего ему быть таким?

– Ира, я сегодня ночью улетаю в Рагвай.

Молчит. Переваривает услышанное.

– Катя погибла.

Мой голос предательски дрогнул, а та сторона откликнулась криком умирающей чайки:

– Как?!

Не уверен, что еще в каком-нибудь языке есть столь многогранный отклик на ошеломляющее известие. Это и "как же так?", и "как это случилось?", и "горе-то какое!", и много еще чего. Я из всего предложенного многообразия выбрал одно.

– Не знаю. Потому и лечу, чтобы во всем разобраться.

В возникшей паузе легко читался незаданный вопрос. Отвечу как есть:

– Конечно, помчался бы!

– Ты о чем?

– Ты ведь думаешь, помчался бы я на край света, случись что с тобой – нет?

– Нет… То есть да… Старх, не надо читать мысли.

Значит, все-таки угадал, хотя, в данном случае, это было совсем не трудно.

– Хорошо, не буду. А попросить тебя присмотреть за Сергеем можно?

– Конечно, о чем ты говоришь!

Искренность в ее голосе – бальзам моей душе. Все сделает как надо. Теперь за Сергея можно не волноваться. Без внимания его не оставят.

– Ребятам о случившемся сообщи сама и насчет Сергея тоже. Моя просьба и их касается.

– Все сделаю, не беспокойся.

– Уже перестал. Из пансионата Сергея с вами, конечно, не отпустят, но на территории пообщаться дадут. И не говорите никому о смерти Кати, ни Сергею, ни руководству пансионата. Насчет денег…

– Забудь! Мы с ребятами, слава богу, не бедные.

Вот и все. Можно собирать чемоданы.

– Спасибо, солнышко, до встречи, целую!

– И я тебя. Береги себя, Старх.

Почти сутки в воздухе. Никогда не считал себя слабаком, а тут, подиш ты, подустал изрядно. Нет худа без добра – я не про Катю, я про усталость – посмотрю, как она выглядит обратная сторона Земли. По аэропортам шиш что определишь: та же хрень, что и по нашу сторону экватора. Хочется на улицу. Покидаю зону контроля и устремляюсь к толпе встречающих. Насчет толпы я, пожалуй, загнул. Стоят несколько господ и чинно ожидают своей порции прилетевших. Среди них одна одиноко стоящая дама. Не знаю, почему, но стрелка внутреннего компаса сразу указала на нее. Не спеша приближаюсь, краем глаза отслеживая обстановку: вдруг не она, вдруг кто другой? Под легким деловым костюмом изящество фигуры не скроешь, и под темными очками в пол лица красоты не спрячешь. Делает шаг навстречу, руку протягивает по-мужски.

– Здравствуйте, Старх!

Осторожно пожимаю протянутую длань и так, на всякий случай, отмечаю: ладошка-то крепкая.

– Здравствуйте, Светлана!

– Это все ваши вещи? – кивает на пристроившийся за мной чемодан на колесиках.

– Все.

– Тогда пошли. – Поворачивается и направляется, надо полагать, в сторону выхода. Я и чемодан следуем за ней.