Юрий Гулин - Пять из шести

После ЗАГСа был праздничный обед в ресторане, где заранее был заказан столик на двоих. Ужин нам подали в номер для молодоженов, который Катя сняла в одной из лучших гостиниц Москвы. Никогда не был снобом, но в этот вечер я чувствовал себя на одной ноге с аристократами. Когда пришло время отходить ко сну, Катя лукаво спросила:

– Что твой троян?

– Молчит.

– Ну и ты помолчи.

А я что? Я промолчал…

Праздник никогда не бывает долгим, если он не совсем настоящий. Мне подарили ночь, я подарок принял и, собственно, все. Если завтрак еще можно было считать продолжением банкета, то обед был уже сугубо деловым. Перед началом трапезы Катя передала мне конверт и пояснила:

– Здесь реквизиты счета, открытого на твое имя, и пластиковая карта. Сейчас на счету сто пятьдесят тысяч евро. Это часть твоей доли за участие в проекте. Если все пройдет удачно, эта сумма увеличится вдвое, если нет, то на значительно большую сумму.

– Ты меня пугаешь.

– Сама боюсь, – призналась Катя.

Я прикрыл своей ладонью ее ладошку.

– Ты уверена, что не хочешь посвятить меня в свои планы?

Катя благодарно улыбнулась.

– Уверена. Я и так уже втянула тебя в свою войну, дальше, надеюсь, не придется.

Мне было жаль мою нечаянную жену, но себя было жаль чуточку больше, и я промолчал.

Катя высвободила ладошку и предложила:

– Давай приступим к еде, и уже по ходу я буду посвящать тебя в детали.

Так мы и поступили: я больше ел, она больше говорила.

– Сереженьку я поместила в закрытый пансионат. Есть такой в Подмосковье, но ты про него вряд ли слышал, его особо не афишируют. Завтра мы туда съездим, и я познакомлю тебя с сыном. Руководству пансионата я тебя представлю, как свое доверенное лицо с самыми широкими полномочиями.

Катя протянула мне еще один довольно пухлый конверт.

– Здесь все бумаги по пансионату, документы Сережи – пусть они хранятся пока у тебя – и небольшая сума в валюте и рублях на непредвиденные расходы. У тебя есть машина?

Странно, что она не поинтересовалась этим раньше.

– Машины в настоящий момент нет, но есть права.

– Отлично. Купи себе машину, – у тебя ведь теперь есть деньги? – желательно сегодня.

Я кивнул головой в знак понимания.

– В пансионат мы поедем на моей машине.

Катя улыбнулась.

– Люблю проницательных мужчин.

Таксист доставил Катю к гостинице, а потом отвез меня в автосалон. Раньше я о таком авто даже не мечтал. По дороге домой я сделал ксерокопии переданных мне Катей документов, потом заехал в банк и арендовал ячейку.

– Дядя Страх…

Если я к чему-то подобному был готов, то мою фиктивную жену чуть не переклинило.

– Господи, Сереженька, что ты говоришь? Не дядя Страх, а дядя Старх.

– Погоди, – остановил я ее. – Сергей, если для тебя непривычно произносить "дядя Старх", можешь называть меня "дядя Аристарх" или "Аристарх Игоревич". Тебе как удобнее?

– Я буду называть вас дядя Аристарх, – подумав, ответил мальчик.

– Будем считать, что это мы решили. Теперь говори: о чем ты хотел меня спросить?

– Я хотел спросить, дядя Аристарх, почему у вас наша фамилия. Вы наш родственник?

А парень вроде ничего: фигура спортивная лицо симпатичное, да и умом, кажись, не обижен, вопрос задал по существу.

– Нет, дружок, мы не родственники. Это у вас в Рагвае фамилия Вяземский редкость, а в России помимо меня у тебя сыщется еще немало однофамильцев – ясно?

Сережа кивнул головой.

– Вот и хорошо. Скажи, дружок, у тебя есть здесь любимое место?

– Да, возле озера, но одному мне туда нельзя.

– Но с нами-то, наверное, можно, как ты думаешь?

– Думаю, что можно, – поразмыслив, ответил мальчик.

Я от души рассмеялся такой рассудительности.

– Тогда вперед?

Катя хотела взять сына за руку, но тот выдернул ладошку. Катя беспомощно посмотрела на меня, но я лишь укоризненно покачал головой. Взрослого мужика, за руку, при посторонних?

В Подмосковье есть немало прелестных уголков. Пансионат, в который Катя определила сына, располагался как раз в одном из таких мест. От шоссе к нему вела ухоженная асфальтированная дорога, при въезде на которую был установлен щит с надписью, рекомендующей не пользоваться ей без уважительной на то причины. Перед въездом в поселок был установлен самый настоящий КПП со шлагбаумом и караульным помещением. Поселок обрамлял пансионат по периметру и служил дополнительной преградой от злонамеренных поползновений. Это нам объяснили чуть позже, уже на территории самого пансионата. Мудрость его устроителей – а это было частное заведение – впечатлила еще до попадания на территорию. Я имею в виду ограду, которая была выполнена в виде крепостной стены с башенками и воротами. Крепость выглядела скорее игрушечной, чем настоящей, наверное, для того, чтобы не было сходства с тюрьмой. Машину нам пришлось оставить перед воротами и топать в крепость ножками. Комната для посетителей была уставлена творениями местных Самоделкиных и увешена картинами местных художников. Пока мы осматривали экспонаты, в комнате появился молодой человек, представившийся воспитателем Сергея. Он мягко пожурил нас за несвоевременный приезд. Теперь нам придется подождать, пока у воспитанников не наступит свободное время. А пока молодой человек готов с радостью ответить на все наши вопросы, касающиеся пансионата, и, будь на то наша воля, стать гидом в небольшой экскурсии по местным достопримечательностям. Мы любезно приняли оба предложения, но только после приема у ректора.

Ректор производил правильное для такого заведения впечатление: этакий полупрофессор-полуминистр. Я был представлен как поверенный госпожи Вяземской в вопросах касающихся пребывания в пансионате ее сына, после чего скоренько покинул кабинет, оставив Катю и ректора наедине с их общими проблемами. Присев рядом с маявшимся в приемной воспитателем я учинил ему допрос касательно пребывания Сергея в пансионате. Малый держался молодцом. О воспитаннике отзывался исключительно положительно. И только когда я его уж очень сильно допек, обмолвился, что проблемы есть у всех, но таких, которые бы не поддавались решению, у воспитанника Вяземского к счастью нет. Я снова открыл, было, рот, но тут же его затворил: из кабинета вышла Екатерина. Слегка увядший от общения со мной воспитатель вновь расцвел и немедленно продекламировал Кате хвалебную оду ее изумительному ребенку. В отличие от меня, Катя осталась весьма довольна услышанным – спасибо, в ладоши не захлопала. Бросив на меня победный взгляд, воспитатель предложил перейти к экскурсии. И начал он ее с извинений. Хождение по территории родственников воспитанников во все дни, за исключением второй половины дня субботы, не приветствуется. Исключение делается лишь для зоны отдыха, куда мы с Сережей в дальнейшем и проследуем. Но не стоит огорчаться. Не имея возможности походить по городку, мы можем осмотреть его сверху. Для этого на вышке торчащей ("торчащей" это мое слово) над административным корпусом оборудована смотровая площадка.