Юрий Гулин - Пять из шести

– Ну как? – спросила Лариса, вертясь перед мужем.

– Здорово! – Геннадий старался быть искренен. – И главное не полнит тебя ни сколько.

– Врешь, – рассмеялась Лариса. – Мы все уже про них поняли. Но раз для дела надо…

– Разбирайте остальное! – распорядился Старх. Взрывчатку и гранаты мы с Геной оставим себе, как и РПГ, ножи, аптечки и прочее делим поровну.

– А зачем Дядя Миша прислал пистолеты? – спросила Лариса.

– Может, не знал, что мы наградное оружие с собой прихватили, – пожала плечами Катя. – А вернее всего посчитал, что стволы лишними не бывают.

Вениамин Галкин стоял на балконе своего номера. Вид со второго этажа был совсем не панорамный, Зато в голову лезли мысли о патриархальщине, тишине, покое. Веня поймал себя на мысли, что ему нравятся новые ощущения. И тут по задворкам сознания проскользнула еще одна мысль. Веня нахмурил брови пытаясь понять: что это было? Но мысль ускользнула. Веня вздохнул и вернулся в комнату, пора было приступать к активным поискам Бухлова.

Следующие два часа Галкин доставал расспросами работников гостиницы. Ничего нового не узнал, так ведь он ни на что подобное и не рассчитывал. Зато крепко надеялся, что его активность вызовет интерес со стороны похитителей Бухлова.

Дело было сделано. Теперь надо было дать гангстерам время на осмысление ситуации. А пока можно было подкрепиться. Мотаясь по гостинице, Галкин заприметил вблизи ресепшн дверь с вывеской "Ресторан". Туда он теперь и направился. Однако оказавшись возле самой двери, заметил, что помимо большой вывески над дверью на самой двери весит маленькая табличка с надписью "Ремонт". Галкин чуть кривовато усмехнулся и пошел к выходу из гостиницы. Оказавшись на улице, осмотрелся. На другой стороне площади, на которой стояла гостиница, его внимание привлекла вывеска "Трактир". Галкин пошел через площадь, решив, что если и на той двери он увидит неаппетитную табличку, то, враз, поменяет свое положительное мнение о патриархальщине. Табличка на двери трактира таки была, но надпись на ней была вполне располагающая: "Открыто". Галкин толкнул дверь и вошел в помещение. Прошел мимо пустовавшего по случаю лета гардероба и вошел в прохладный зал. "А ничего тут у них, уютно", – подумал Галкин, приглядывая себе, среди множества свободных, столик. Сел и начал листать меню. Увлекся чтением ничего не говорящих, но забавных, названий и не заметил, как к столику подошла официантка.

– Что-нибудь закажете? – прозвучал в ушах приятный голос.

Галкин поднял глаза и увидел перед собой женщину свой мечты. Такое иногда случается в нашей суетной жизни: вдруг видишь перед собой именно ЕЁ. И не важно, молода ли она, красива ли или стройна – главное, что это ОНА! Женщина между тем терпеливо ждала заказа и Галкин, переборов себя, начал тыкать пальцем в названия блюд. Она слушала его с грустной материнской улыбкой, когда он закончил, сказала:

– Все что вы заказали, относится к вечернему меню. А в это время у нас только дежурные блюда. Но они очень вкусные! – добавила женщина, видимо испугавшись, что Галкин сейчас встанет и уйдет.

А он не ушел бы отсюда предложи она ему лишь хлеб и воду.

– Несите дежурные! – махнул рукой Вениамин.

Женщина улыбнулась и кивнула.

– А пить что будете? – спросила она.

– Не употребляю, – зачем-то соврал Галкин.

Женщина немного смутилась.

– Я не это имела в виду. Могу принести пива, но рекомендую квас. Он у нас фирменный, к тому же, – женщина хитро улыбнулась, – он хмельнее пива.

– Несите квас! – решил Галкин.

Вкуса поданных блюд Вениамин оценить не сумел. Наверное, они были и вправду отменными, но из этих рук он был готов есть любую дрянь. А вот квас действительно ударил в голову. Может поэтому, когда официантка принесла счет, он спросил:

– Вы во сколько заканчиваете?

Женщина поколебалась, но ответила:

– В восемь.

Больше Вениамин ни о чем не спрашивал. Оставил на столе много больше денег, чем предписывал счет и, не реагируя на разговор о сдаче, покинул заведение.

Потом он несколько часов бродил по городу, влюбляясь в него все больше и больше. Потом хмель вышел из головы, однако влюбленность в город осталась. К трактиру вернулся без четверти восемь, держа за спиной букет цветов. Когда женщина вышла, шагнул навстречу и, молча, протянул цветы. Решил: "Если начнет отказываться, суну букет силой, повернусь и уйду!" Но женщина букет приняла. Скрывая смущение, спрятала лицо за цветами, потом чуть приподняла голову, искоса глянула на Галкина и произнесла: – Люба. – Потом медленно пошла прочь. Галкин обалдело смотрел ей вслед, потом понял, что его пригласили, в два прыжка нагнал Любу и представился: – Веня!

К Любиному дому подошли где-то через час. Уже потом, по дороге в гостиницу, Вениамин понял, что она специально выбирала дорогу подлиннее. А пока они стояли у подъезда Любиного дома, уже попрощались, но Вениамин все не уходил, и Люба, конечно, догадалась о причине.

– Я живу в однокомнатной квартире, – сказала она, – с мамой и сыном. Ему пять лет. – Потом грустно улыбнулась. – Так-то, Веня, – повернулась и вошла в подъезд.

– Здравствуй, дорогой, спасибо что встретил! – Грач слегка приобнял Башку, потом спросил: – А "друзей" наших на Байкале на кого оставил, не сбегут?

– Так они с озера еще вчера рванули, – сообщил Башка. Заметив, как мгновенно помрачнело лицо Грача, поспешил добавить: – Да ты не волнуйся. Я им сразу на хвост сел. Все живут в одной гостинице. Бабы из номеров не вылазят, мужики с утра по городу мотались, я адреса срисовал.

– Адреса срисовал – это хорошо… – думая о чем-то своем произнес Грач, потом как бы очнулся. – А с чего ты взял, что я волнуюсь? Если ты все правильно сделал мне волноваться нечего. – Грач впился взглядом в лицо Башки. – Ты ведь все правильно сделал?

У Башки от волнения слова застряли в горле, и он лишь кивнул. Но Грач уже вновь улыбался. Он дружески хлопнул Башку по плечу.

– Не дрейфь! – потом повернулся к стоящим рядом "пацанам". – Штырь, возьми кого-нибудь и дуй в гостиницу – адрес Башка подскажет. Глаз с клиентов не спускай! Остальные в машину!

– Куда едем? – спросил Башка, когда все разместились в салоне.

Грач назвал адрес, и джип рванул с места.

Когда машина остановилась в нужном месте, Грач распорядился: – Из машины не вылазить! – сам покинул салон и направился к воротам с калиткой, составляющим единое целое с высоким забором окружающим трехэтажный особняк, нажал кнопку вызова и замер в ожидании.

– Кого надо? – голос в переговорном устройстве дружелюбием не отличался.

– Передай Чалому, что его Санёк видеть хочет!

Вскоре за забором послышались торопливые шаги, калитка распахнулась, и в образовавшемся проеме возник здоровяк со счастливой физиономией.