Эдгар Берроуз - Возвращение в джунгли

Итак, Лакоми-Питеру суждено было отправиться в большой город, а после — в Америку, где Джейн собиралась отдать его в одну из частных школ. А пока Питер играл в деревне с чернокожими детьми, поражая их воображение рассказами про битву с чимисетом. По его рассказам выходило, что он принимал в этой битве непосредственное участие и без него Тарзан никогда бы не справился с ночным ужасом джунглей.

Еще в ту пору, когда чимисет терроризировал деревню, несколько чернокожих воинов отправились на поиски нового места для поселения. Если бы человек-обезьяна не убил хищника, люди наверняка покинули бы поселок, после чего миссию отца Бертрана вскоре затянули бы джунгли.

Теперь уже никто не думал переселении, но отряд, отправившийся к океану, все еще не возвращался…

Пока однажды днем во время предобеденной молитвы семья и гости пастора не услышали раздавшиеся снаружи громкие крики.

— Надеюсь, это не чимисет, — заметил Джек Арно, с облегчением поднимая склоненную голову.

Нет, это был не чимисет, а отряд разведчиков, наконец-то вернувшийся из долгого странствия. Вся деревня высыпала встречать воинов, спеша обрадовать их известием, что они напрасно совершили столь долгий путь. Черноволосый богатырь уже убил людоеда, теперь им не придется покидать насиженные места!

Вскоре крики приблизились к дому отца Бертрана, и в окно стало видно, что четверо негров несут к жилищу пастора носилки с безжизненно распростертым на них человеком.

Все белые высыпали наружу, и когда носилки поставили у порога, у Джейн вырвался горестный вопль: она узнала облаченного в ветхие лохмотья больного. Девушка бросилась к исхудавшему, обезображенному страданиями существу, которое некогда было ее женихом и красивым английским лордом, и упала рядом с ним на колени.

Сначала ей показалось, что Клейтон мертв, но в ответ на ее громкий плач он приоткрыл глаза.

— Джейн, — еле слышно сорвалось с его потрескавшихся губ. — Значит, я уже умер?

— Нет, Уильям, нет! — плача, повторяла Джейн Портер. — Ты не умер! И ты не умрешь! Мужайся!

Подобие нежной улыбки промелькнуло в глазах Уильяма Клейтона, но нежность сменилась удивлением, когда он увидел над собой Тарзана.

Тарзан смотрел на человека, которого когда-то так ненавидел. Но теперь даже тень ревности не шевельнулась в его душе, хотя Джейн плакала над своим бывшим женихом, называя его ласковыми словами. К этому жалкому изможденному созданию невозможно было ревновать.

И человек-обезьяна взял на руки своего двоюродного брата и понес его в дом, полный решимости не дать угаснуть слабой искре жизни, еще тлеющей в этом костлявом теле.

Пока жена пастора и его дочери хлопотали, готовя комнату для больного, Тарзан положил Клейтона на диван в гостиной, влил ему в рот воду с несколькими каплями бренди, смочил холодной водой горячий лоб и тощую грудь.

— Все будет в порядке, старина, — заверил человек-обезьяна. — Вас подлечат, и вы сами не заметите, как будете на ногах!

Англичанин слабо качнул головой.

— Слишком поздно, — прошептал он. — Но это даже лучше. Я хочу умереть…

— Не говорите так, Уильям! — плакала Джейн. — Вы поправитесь!

Жена пастора прибежала с кружкой бульона, и Тарзан, приподняв больного, стал поить его, как поил бы ребенка. Но он видел, что в этом человеке уже угасла воля к жизни. Клейтон сделал всего три глотка и откинул голову назад, дрожа от лихорадки.

— Где мсье Тюран? — сквозь слезы наконец рискнула спросить Джейн.

— Роков? — Клейтон оскалил зубы, что при его худобе выглядело страшно. — Он бросил меня, когда болезнь разыгралась… Он — дьявол… Когда я попросил у него воды… Потому что был слишком слаб, чтобы сходить за ней… Он напился, стоя рядом, а остатки вылил на пол и рассмеялся мне в лицо!

Арно судорожно вздохнул, Тарзан яростно стиснул зубы.

Умирающему воспоминание о Рокове как будто придало сил, и он попробовал приподняться.

— Да, — прорычал он. — Я хочу жить! Я хочу жить, чтобы разыскать и убить это чудовище!

Но сделанное усилие настолько истощило его, что он опрокинулся на спину и замер.

— Не беспокойтесь о Рокове, — Тарзан положил руку на голову Клейтона. — Он получит все, что заслужил, я позабочуь об этом!

— Спасибо… — прошелестел Клейтон.

— Может, вы хотите исповедоваться? — тихо спросил отец Бертран.

— Да, — Уильям открыл глаза и посмотрел на стоящую на коленях рядом с диваном Джейн Портер. — Но не перед богом, а перед женщиной, которую люблю… Джейн!

— Я здесь, — шепнула она, взяв его за руку.

— Я виноват перед вами и перед ним, — англичанин взглянул на Тарзана. — Я слишком сильно любил вас и поэтому боялся признаться…

— Вам не в чем признаваться, Уильям! — перебила Джейн. — Это я виновата перед вами. Я не должна была…

— Подождите… Я должен… сказать… Но… нет… Наверное, у меня не хватит сил… на это… даже сейчас… Джейн… Когда я умру, выньте у меня из кармана бумагу… Там все написано… Джейн… Джейн…

— Я здесь! — прошептала девушка, обнимая умирающего. — Я рядом, Уильям!

Клейтон в последний раз открыл глаза, чтобы взглянуть на склоненное над ним залитое слезами лицо, потом по его телу прошла длинная дрожь, он с легким вздохом вытянулся и затих.

Пастор начал читать молитву. Минуту спустя в комнату вошла жена отца Бертрана — и узнала, что ее хлопоты больше не нужны. Душа больного отошла к богу, осталось только позаботиться о погребении тела.

Тарзан закрыл лицо Уильяма Сесиля Клейтона углом диванного покрывала.

Несколько минут Джейн, стоя на коленях, повторяла за пастором слова молитвы. Потом вдруг вспомнила о последней просьбе Клейтона и робко нащупала в его лохмотьях вчетверо сложенную бумажку.

Поднявшись на ноги, Джейн Портер сквозь слезы начала читать признание, написанное ее женихом, но так и не попавшее к ней в руки. Дважды прочла она короткое послание, не веря своим глазам.

Потом подняла вопрошающий взор на Тарзана.

— Это правда?!

— Что? — неуверенно переспросил человек-обезьяна.

— То, что здесь написано, — и Джейн протянула Тарзану листок, в котором говорилось, что Уильям Сесиль Клейтон не имеет никаких прав на титул и богатства, принадлежащие его двоюродному брату. И что этот двоюродный брат, истинный наследник покойного лорда Грейстока — Тарзан из племени обезьян!

Пробежав глазами признание Клейтона, человек-обезьяна смутился так, словно его самого уличили в узурпации прав, принадлежащих другому человеку.

— Это правда? — повторила Джейн, заглядывая в глаза жениху.

— Да, правда, — тихо признался Тарзан.

— Почему же ты мне ничего не сказал? Почему отказался от титула, богатства, поместья и вернулся в Африку, чтобы похоронить себя здесь заживо?!