Сергей Гомонов - Душехранитель

Николай мрачно глотал противный кофе. Сашин смех в коридоре сильно раздражал его. Нашел время ржать…

Рената спала. Ее лоб покрывала испарина, глаза ввалились, как у мертвой. А этот хохочет себе. Любовничек… Благо, она этого не слышит…

— Николай, — двери открылись, и из-за шкафа, отгораживавшего вход от основной части комнаты, показался Саша. — Мы с Гариком уедем на пару часов.

— Шур, у тебя шо, педикулез мозга?! Куда вы уедете?! А если она тут помирать начнет — мне шо, по всему городу вас разыскивать?

— Эт самое… на вахте есть телефон… — вмешался Гарик. — Скорая — «03»… Пошли, Сань! Нас ждут!

Гроссман скрипнул зубами и ничего не ответил. А потом эта дура будет пищать от восторга, вспоминая, как «хранитель ея тела» геройствовал, отпаивал ее водкой… чтобы, когда она заснет, бросить обузу и смотаться с «корефаном» в неизвестном направлении…

Хозяин — толстый солидный дядюшка с дряблым подрагивающим мешочком на месте второго подбородка — встретил Сашу и Гарика на веранде.

— Вы делаете успехи, товарищ экзорцист: вчера на кухне лампочка горела целых десять минут, прежде чем лопнула… — и Хозяин вопросительно посмотрел на Сашу, который поднимался по ступенькам.

— Это Александр. Тот самый , — упредил Гарик и вспомнил одно ученое слово: — У нас это… консилиум…

На веранде возникла супруга Хозяина — женщина весьма солидная и похожая на их с Саней школьную директрису, а заодно и на Крупскую. Которая Надежда Константиновна…

Вытирая платком лиловый распухший нос, «Крупская» всхлипнула и прогудела:

— Целый день сегодня шкаф роняет… Развлечение себе нашел. Поднимет — уронит, поднимет… От нас уж соседи шарахаются. И откуда, спрашивается, узнали?

— Не от меня! — быстро ввернул Гарик.

Но «Крупская» не слушала его. Хозяева уже давно смирились с творящейся в доме чертовщиной.

— Что за наказание?! О, господи Всемогущий, прости и помилуй! — она с чувством осенила себя крестом.

Гарик незаметно подмигнул Саше и, когда Хозяин с Супругой, взяв по свече, пошли в дом, улучил момент, чтобы шепнуть:

— Во где сидят самые верующие! Им нынче по долгу службы — со свечкой, как со стаканом…

Оказавшись на кухне, Саша быстро оценил обстановку. Его взгляд остановился на чайнике, укрытом старинной пышной куклой с фарфоровым личиком. Под широкой ватной юбкой у таких кукол не бывает ножек…

В полутьме, когда поднимались на второй этаж, Саша стал не похож на себя. Или Гарику это привиделось?

Хотя приятель был здесь впервые, он безошибочно угадал нужную дверь. Впрочем, ошибиться было трудно из-за миазмов, которые сочились через щели.

— Ал-Нат, зима тебя покарай, братишка! — ликующе проорали из комнаты, и вместе с воплем оттуда вырвалась страшная вонь, как из прохудившейся канализационной трубы. — Атмереро !

Тем не менее, Саша вошел и не поморщился. Игорю показалось, будто вокруг приятеля образовалось нечто вроде поля, источающего запах мяты, имбиря, хвойного дымка и еще чего-то терпкого и южного.

Худой, как скелет, подросток по-прежнему был привязан к спинкам кровати. Но теперь он не спал.

— Да не умрет лето в нашем сердце, Сетен, — произнес Саша, приближаясь к больному.

— Да будет наша сущность едина, — отозвался парень голосом того монстра.

— Санька! — испуганно шепнул Игорь, не отваживаясь сделать и шагу. — Ты бы не подходил туда…

— Слушай, чародей, а изгони-ка ты к ветрам да стуже этого горе-чертогона, чтоб не мозолил он мне глаза! Надоел он мне — сил моих больше нет. Изгони, иначе будут трупы…

Саша обернулся на Гарика:

— Игорь, выйди!

Гарик почувствовал себя как разбуженный посреди интригующего, но странного сна. Он тупо взглянул на них. Подросток посмеивался. Саша был серьезен, но не испуган и, тем более, не озадачен. Они оба ждали ухода Игоря.

— Я что, уже не нужен тебе? — спросил тот.

Саша и его тезка переглянулись. Их лица отразили немыслимую гамму эмоций, а потом они расхохотались. Похожим образом полчаса назад Саша хохотал в общежитии, услышав об «экзорцистской» деятельности приятеля.

— Не нужен, Гарик, не нужен! — приятель махнул рукой. — Иди, жди внизу!

Тот шмыгнул за дверь — только его и видели. Его колотило…

…Хозяин и «Крупская» пили чай на кухне. При появлении «экзорциста» они вскочили:

— Что там?!

Гарик очнулся и жестом попросил их успокоиться. Им всем оставалось только ждать .

Тем временем Саша подошел к кровати, встал одним коленом на матрас и наклонился над больным.

— Позволь! — попросил он и приложил руку к груди парнишки.

Футболку лежащего густо покрывали рвотные пятна.

Жуткая маска с огромными неровными зубами и необычайно умными глазами тут же исчезла.

— Понятно… — сказал Саша. — Твои шаловливые ручонки добрались до вазы… Сетен, но это же был не я!

В глазах подростка светился отчаянный страх, и, тихо постанывая, племянник Хозяина плакал.

— Я… случайно разбил… — пробормотал мальчишка обычным, человеческим, голосом.

— Ты снова выбрал человека, у которого отсутствует «валентность», Сетен… Ну сколько можно?

Внезапно жуткая вонь исчезла.

Саша размотал грязные полотенца. Образина вернулась и, опершись рукой на подушку, села:

— Заморозь меня вьюга, Ал-Нат! Что ж я, не вижу, что ли? Потерял форму… — сказал голос чудовища. — Как я устал! Как я устал!.. Ал с вами?

— Да. Но он вообще ничего не помнит…

— Проклятье!

Саша и «одержимый» обнялись, будто старые друзья.

И вдруг подросток, хорошенько прокашлявшись, затараторил-запел на неизвестном языке:

— Аэагаоте тиэниуэмооссо буэуанакорро пэосибиеледатео. Нэосоуотеро аане-ате кэуамино эниокуанитерамоэ [16] «Сейчас у нас появился неплохой шанс. Мы встретились (Наши пути пересеклись)…» …

Саша покачал головой и ответил:

— Нэосоуотеро нио-сеенаа туототиалее ниедо кииуэелле ваамэато эамае хииачиетееро. Тиуо нио-сеенаа маэоситоара реасэпиерасионне-атмереро куомэ-анаатессо, Сиэтэн [17] «Мы ничего не можем сделать. Ты по-прежнему несвободен (несвободно дышишь, несвободен духом), Сетен!» !

Лицо монстра снова изменилось. Теперь это была женщина. Она была прекрасна и страшна — страшнее, нежели прежний лик. Она дохнула замогильным холодом и презрительно, с ненавистью бросила в адрес Саши:

— Кэанасаасирро [18] « Пес !» !

Затем произошла невидимая борьба. «Маска» вернулась.

— Сэатарате-зуаэтаа, Ориамоэна! Нэосоуотеро паэрометтеаоре диэавое аане-ате Аалэ-Ниэатаути переалареетое [19] «Помолчи, Ормона! Позволь поговорить нам с Ал-Натаути!» ! — и, помолчав, Шурик признался: — Я скучаю по Танрэй… Почему вы не прибыли сюда вместе?