Сергей Гомонов - Душехранитель

— Вы что — еще издеваетесь, да?! Вам смешно? Мол, я не при чем, на меня где сядешь — там и вокзал! Так? Главное, чтобы мне самому было хорошо…

— Да, Рената Александровна, — прищелкнув языком, с иронией ответил Саша. — Мне чертовски хорошо. Это мой ежедневный утренний моцион.

— Ч-черт! — выругалась она от бессилия. Таблетки не действовали, все было плохо, все будет еще хуже.

Согнувшись в три погибели, Рената расплакалась. Жалости со стороны Саши не последовало, он продолжал вести машину, как ни в чем не бывало. И показалось ей: все, что творится сейчас — это такая ерунда по сравнению с тем, что было с кем-то, кто…

…Внезапно «Чероки» дернулся и резко остановился, а девушка пребольно стукнулась головой о переднюю панель.

— Блин!

Зато и зубная боль прошла — как рукой сняло! А с зубной болью — какая-то важная мысль, кольнувшая изнуренный мозг.

— Да что сегод… — Рената осеклась.

Прямо перед ними, упираясь обеими руками в капот, стоял коротко стриженый мужичок в мешковатой серой одежде. Выглядел парень отчаянно: прямо исхудалый Сизиф перед своим проклятьем, вновь скатившимся с горы. Нелепость его позы усугубляли простецкое лицо и растерянный взгляд широко расставленных глаз. Рената добавила бы — « физиономия, не обремененная следами интеллекта », но не успела, потому что, к ее удивлению, Саша открыл дверцу и вышел.

— Гарик, а ты не мог выбрать другую машину и бросаться под колеса ей? — спросил он.

Рената оторопела. Гарик?! Что еще за Гарик?

Глаза незнакомца тоже полезли из орбит, и парень оттолкнулся от джипа.

— Саня?! Черт! Это ж Санька!

И этот признал?! Ну и знакомые у телохранителя… Cool [4] Cool — «клево», «круто» (англо-американский сленг). !

А Гарик по-бабьи всплеснул руками: « Да ну, ты брось! Саня?! Ты? » — и ринулся к телохранителю. Обниматься. Кошмар!

Стоически выдержав бурную радость Гарика, Саша наконец отстранил его от себя и осведомился:

— И что мы тут делаем, Игорь Семеныч?

— Да… так… — замялся тот.

— Гуляем, — подсказал телохранитель, и Гарик облегченно кивнул. — Я тебя огорчу. Твой променаж будет испорчен рейдом нашей доблестной милиции… С собаками.

— Ты их видел? — Гарик даже присел.

— Их — видел. А ты еще никого из сбежавших маньяков не встречал? Не боишься?

Рената поняла, что Саша пытается заморочить ей голову. « Не выйдет, мсье телохранитель! Я уже поняла, что это один из сбежавших с «зоны» придурков! »

— А че нас бояться? — буркнул стриженый незнакомец в подтверждение Ренатиной догадки. — Хуже не бывает… Можно в тачку? — он выглянул из-за плеча Саши и встретился взглядом с девчонкой, которая весьма неприветливо наблюдала за ними, а потому понизил голос, наивно полагая, что она не услышит. — Че, с дамочкой… эт самое… напряги будут?

— Садись уже, маньяк! — Саша подтолкнул его к задней дверце джипа, и этот Гарик в своей грязной зэковской одежде забрался в салон, распространяя вокруг себя омерзительный запах не то псарни, не то отхожего места.

« Ну и миазмы! — подумала Рената, брезгливо поморщилась, а потом сообразила, что можно высунуться в окно. Если телохранителю так хочется, пусть сам вдыхает тюремные «ароматы». — Ну что ж, спасибо, Сашенька! Ты уже не первый раз даешь понять, что мое мнение никого не интересует! » Если бы взгляд мог убивать, она приложила бы все усилия и посмотрела на своего самовольного охранника. А так — не стоит вообще поворачиваться к нему. Лучше уж взирать на поникшие ветки деревьев и кустов, что мелькали за окном, и вдыхать морозный ветерок ранней сибирской осени.

— Да вы, дамочка, меня, типа, не бойтесь, хотя вполне вас… это… разделяю… Я, когда побритый и вымытый, лучше смотрюсь, эт самое… сексапильнее, во!

Саша слегка фыркнул.

— Бум знакомы? — Гарик обтер ладонь о свою рубаху и прикоснулся к Ренатиному плечу.

— Саша, уберите от меня вашего неандертальца, — сквозь зубы попросила она, умышленно говоря о пассажире в третьем лице.

— Гарик, ты, и правда, не трогай ее.

— Зьвиняйте… — с издевочкой коверкая слова, отозвался беглый зэк. — Я ж только познакомиться… ну, хотел. А вы — сразу не андерталец ! Я очень даже андерталец, между прочим! Че, Санек, подружка твоя? Гарна дивчина!

Рената покосилась на телохранителя. Где-то там, под пиджаком, заткнутый за ремень, у него был пистолет…

— Ты мне, Игорь Семеныч, зубы не заговаривай. Рассказывай о делах своих грешных, — потребовал Саша.

— А выпить у вас не найдется?

— Попить или выпить? — уточнил телохранитель.

— Согреться… ну, и для затравки… Напои-накорми, как грится… Обсохнуть дай…

— Сами не просыхаем. Давай, давай, делись, как на лесоповал загремел…

— Ну, надо ж эт самое… отдышаться! Короче, че тут рассказывать? Эти козлы в контейнер паленую водяру запихнули заместо указанного сыра… А я вроде как ответственный был в том предприятии. Вот и прогорел. Да еще и кинули, под статью подвели… Везет мне шибко, всегда так…Три года влепили. И не условно, как видишь… Тапочки шить да доски стругать, мать их за ногу…

— И сколько не досидел?

— Десять месяцев оставалось.

— Может, хоть теперь не будешь соваться туда, в чем ни черта не смыслишь…

— Ты ж меня знаешь! Порода такая, ниче с собой поделать не могу.

— Самодурство это все.

— Эх! — Гарик обреченно махнул рукой. — Да че там… Сань, жрать хочу, как из пулемета!

Саша неопределенно пожал плечами, дескать, мы и сами такие. Помолчал. Гарик попытался счистить пятно на рукаве, но бросил безнадежное занятие.

Рената мысленно проклинала своего охранника.

— И что собираешься делать дальше? — наконец вымолвил последний, не сводя взгляда с ухабистой колеи.

— Да… шут его знает!.. На юга, скорей всего, махну. Не здесь же отстаиваться — все равно поймают, с моей-то везучестью…

— «На юга» — это куда?

— Да в Ростов, поди… Я ж там четыре года проторчал, еще до всей этой заварухи… Кое-какие связи отладил… Ну, и тепло там… Знаешь, как я по теплу соскучился? И по людям нормальным…

И при этом почему-то покосился в сторону Ренаты, да так, что она ощутила на себе липкое прикосновение. Неужели отповедь была неубедительна? Неужели она заслужила подобной кары?

— Как у тебя с документами? — телохранителя сексуальные проблемы Гарика не интересовали.

— Нормалек. У нас там мастера сидят. Все как надо, зуб на мясо.

Рената сжала губы. Её безумно бесил и его голос, и его манера говорить. «Нелюдь». Шушера. Ничтожество.

— Вы как там сейчас — «строгие», «особые» или «общие»? — не унимался Саша.

— Да теперь снова общие! — воодушевленно заверил Гарик. — А че, слышал про эту байду с «сухим законом»?