Сергей Гомонов - Душехранитель

Николай вошел в маленький компьютерный клуб и внимательно огляделся. Взрослых в помещении не было, только несколько мальчишек-подростков.

Гроссман вставил диск в дисковод, открыл. И замер.

Бухгалтерия «Саламандр», фамилии сотрудников, счета, еще кое-какие данные — ничего особенного. Конечно, подобная корпоративная информация считается секретной, и для фирмы ее обнародование не слишком желательно. Но не ради этого гонялись за диском «пешки» корпорации, «пешки» ее конкурентов и даже «фигуры» покрупнее. И отнюдь не ради этого «ферзь» «Саламандр» едва не устроил им, противникам, настоящий «Mate of the Queen Gate».

На диске была информация и другого рода. То, что нынче зовется компроматом: данные о сношениях верхушки фирмы с международными террористами; о поставках оружия в «горячие» точки бывшего СССР — например, в Чечню; о тесных связях с наркомафией. Когда что-то похожее показывают в фильмах, это не вызывает особого удивления. Все давно привыкли к подобным кинематографическим фантазиям, пусть изначально и основанным на каких-то фактах или домыслах. Это стало банальным и никому не интересным. Но когда видишь перед собой реальные фамилии, когда осознаешь широкомасштабность всего этого… Когда среди имен коррупционеров встречаешь несколько знакомых, и понимаешь, что их носители — вполне, в общем-то, милые люди в жизни — косвенно виноваты в миллионах смертей… Это не просто страшно. Это чудовищно. А когда видишь цифры, которые обозначают лишь одно: денежный эквивалент пролитой крови этих миллионов… Когда нефть, переработанная в бензин и заправленная в автомобиль, ценится дороже жизни владельца этого автомобиля…

Николай почувствовал, что задыхается. Хотел попросить, чтобы не курили, но мальчишки и так не курили.

Гроссман выхватил диск и, рванув ворот рубашки, выскочил в коридор подышать. Его выворачивало. Он понял, что это лишь половина информации. Дисков было два. Два диска-близнеца. Начало (или продолжение?) у этого подонка, мимикрировавшего под телохранителя. И он в лепешку разобьется, дабы получить вторую половину. Тем более — теперь.

И отныне он уже не будет столь «великодушен». Отморозок понимает, что они обязательно ознакомятся с информацией. И с этого момента станут опасны. Ибо диски можно размножить до бесконечности, раскидать где угодно и шантажировать, шантажировать, шантажировать. Юридической ценности эта информация, разумеется, нести не будет. Ни один суд не примет ее к рассмотрению. Но если эти сведения, да хотя бы парочка, просочатся в прессу, в Интернет… Попадут к конкурентам, наконец… Так или иначе, полетит немало голов у деятелей корпорации и представителей сотрудничающих с нею структур. В их тайном (да уже не таком и тайном, на самом деле) криминальном мире начнется большая война… Которая затем имеет все шансы перейти и во всеобщую, глобальную. Реки начинаются с капель, революции — с искр, а войны… может быть, с таких вот дисков?

Николай с ужасом посмотрел на безобидную компьютерную, как он это называл, «примочку». Так, словно сейчас этот плоский серебристый «бублик» обратится в змею и убьет его. А ведь, если рассудить здраво, они — все трое — теперь уже просто ходячие трупы. И жить им осталось до тех пор, пока «ферзь» одной из сторон не разыщет их и не сотрет с лица земли. И ведь, в какой-то мере, он тоже работает на то, чтобы избежать большей катастрофы меньшей кровью. « Твоя боль — это не моя боль. Прости, чувак, не прими на свой счет! Ничего личного! » — так рассуждают андреи и иже с ними.

Господи, как же все завертелось, запуталось, заморочилось! Разум, интеллект, рассудок убивает человека с момента первого надкуса запретного яблока… Он не позволяет объединиться всем составляющим людской сущности в гармонии и стать Сознанием. Чистым Сознанием, помнящим самое себя в любой ипостаси. Владеющим своей жизнью, своей волей, своими чувствами… Словно на безумной картине Сальвадора Дали, человек сам рвет себя на части. И это вовсе не Уроборос — змей, пожирающий самое себя и возрождающий самое себя. Это — нечто обратное, противоположное. Разрушительное. Никакого воссоздания, только бесконечное дробление, рассоединение, раскол.

Молодой человек, пошатываясь, брел по улицам приморского Города-Героя. И не видел ничего вокруг. И не слышал ничего вокруг.

У них два пути: размножить диск и разослать его во все концы света, а самим — бежать, бежать, бежать до бесконечности, пока не упадут; или отдать этот диск конкурентам «Саламандр», да хотя бы тем же самым Котовским «шестеркам», горстку которых вчера так лихо перестрелял «ферзь». Есть еще третий вариант: таскать диск с собой. Как чемодан без ручки, который и выкинуть жалко, и нести неудобно. Всё время в бегах и скитаниях, в страхе и напряжении.

Танец на углях. Пока танцуешь — живешь…

Все выходные Рушинский просидел за компьютером, пытаясь одолеть своего виртуального противника. На ошибку разработчиков эти препятствия не походили. Виктор Николаевич ради интереса прошел игру на «легком» уровне — без сучка и без задоринки. Но вот сложный вариант игры не поддавался.

Там, где другой на его месте уже давно бы плюнул, Рушинский упорно переигрывал и переигрывал. «Фреска» позволяла «сохраняться» лишь в определенных местах, а потому он за все время не продвинулся ни на шаг. Либо сам собиратель фрагментов камня, либо один из монстров неизменно появлялись перед персонажем Виктора Николаевича и с пронзительным воплем: « Ты послужишь деликатесом для червей! » — сносили ему голову быстрыми, почти незаметными движениями. Игра была яркой, живой, атмосферной, однако на сотом принудительном просмотре заставочного ролика « Ты послужишь деликатесом для червей! » (в русифицированной, конечно, версии) Рушинский взбесился. Мало того, что Тварь выпрыгивала отовсюду — даже сваливалась с потолка — так еще и на той скорости, которую она развивала при «сложном» прохождении, не было никакой возможности проделать сразу две операции: защититься самому и отрубить голову ей, как это получалось на простом уровне и как описывалось в «солюшене». А еще эти монстры, которые помогали Твари…

— Ты послужишь деликатесом для червей! — орало в наушниках у главы корпорации «Salamander in fire», а Стас и Костя со смехом поглядывали на бранившегося компаньона.

Николай увидел их первыми. В окно. Четыре иномарки, среди которых большим черным пятном выделялся треклятый «Ландкрузер» Серапионова. Это конец. Они еще далеко, но уйти не удастся. Гроссман знал.

— Шурка, это они .

Рената на мгновение застыла. Это была ситуация, в точности напоминавшая первый день их побега. Тогда почти те же самые слова сказала, выглянув в окно Сашиной квартиры, Дарья. «Это они »… С той лишь разницей, что все началось в Новосибирске. А закончится в Новороссийске…