Сергей Жемайтис - Поединок на атолле

Бросив последнюю охапку листьев, мне захотелось немедленно испытать свой первый корабль. Предусмотрительно забрав все свое имущество и запас кокосовых орехов, я пустился в плавание.

С гарпуном в руке я стоял на краю плота и смотрел, как под моими ногами проплывают горные хребты, заросшие диковинными растениями, открываются затененные или залитые солнечным светом долины; в глубине стоял сумрак, и мне чудились там какие-то таинственные сооружения. На ярко освещенном песке лежали пунцовые морские звезды, крабы торопливо перебегали эти поляны, как пешеходы – площади в большом городе. И над всем этим фантастическим миром проносились стаи фантастических рыб. Показалась акула. Как она была красива злой, страшной красотой хищника! Она обошла мой плот, видно, стараясь определить, что это за существо появилось в лагуне. Затем подплыла совсем близко, и я метнул в нее острогу; наконечник чиркнул по ее жесткой коже, не причинив ей никакого вреда. Акула испугалась и скрылась в глубине. Потом я стал охотиться на макрель и еще на каких-то коричневатых рыб, и все очень неудачно, рыба успевала уйти от гарпуна. Ветер медленно гнал плот к выходу из лагуны; здесь было довольно глубоко, я лег на плот и, свесив голову, с трудом различал смутные, расплывчатые очертания неровного дна. Опять показалась акула, за ней – другая. В тени плота стояла большая рыба, таращила на меня выпуклые глаза и шевелила губами, будто что-то спрашивала. Рыба была толстая, с большими плавниками, вся усыпанная пестрыми пятнышками. Чтобы набрать воздух, я поднял голову над водой и увидел капитана.

Ласковый Питер стоял на берегу канала, махал руками и что-то радостно кричал мне.

«Что с ним происходит? – подумал я.- Может он увидел парус или дым корабля и, забыв о нашей вражде, хочет поделиться со мной радостным событием?»

Я тоже замахал в ответ рукой и потряс над головой копье отвечая, как мне показалось, на его проявления мира и дружбы.

В какой раз я попадался на эту удочку! И все- таки во мне всегда оставалась вера в добрые чувства человека, пусть крупинки этого чувства, но должны же они быть человеке! Ведь у каждого была мать, школа, товарищи, хорошие книги, и я думал, что не могло так случиться, чтобы все это забылось и вчерашний мальчишка стал полным негодяем…

Я стал до боли в глазах вглядываться в слепящую синеву океана. Нет там ни дыма, ни паруса, только пена на бурунах да морские птицы мелькали перед глазами.

Между тем отливное течение внесло плот в канал. И только теперь я понял, в какую беду попал. Плот несло очень быстро, шест не доставал дна. Оставить плот я не мог, потому что появились акулы – или они специально сопровождали меня, рассчитывая на поживу – и теперь с десяток их вертелось вокруг плота. И все же я еще не мог причалить к берегу, до него было метров пять. Чуть не падая в воду, я протянул шест капитану, он пнул его ногой и сказал, улыбаясь:

– Кому суждено быть съеденным акулами, того не берут пули. Ну, что же ты стоишь? Прыгай! Они ждут!

Плот вышел из канала.

Ласковый Питер крикнул:

– Счастливого пути, мой мальчик! – и захохотал.

Мне показалось, что и чайки, и океан, и волны, разбиваясь о рифы, тоже хохочут над моим несчастьем.

Плот стал поскрипывать на волнах. Справа и слева вода кипела на рифах. К счастью, не было сильного прибоя.

Остров уплывал от меня все дальше и дальше, то показываясь, то скрываясь за вершинами водяных бугров. Наконец, пальмы совсем утонули в воде. Пассат еще долго доносил до моих ушей слабый гул прибоя, как прощальный голос земли. И он замер, как последняя надежда.

Над океаном стояла тишина, изредка нарушаемая плеском летучих рыб. Они выпрыгивали из воды и, сияя плавниками-крыльями, парили над водой. Наверное, за ними охотились тунцы или акулы: плавники акул то и дело показывались недалеко от плота.

Может быть, это провожатые из лагуны? – думал я.- Они плывут, ожидая, когда развалится мой плот…

Только по чудесной случайности я мог пристать одному из атоллов, а их было не так много в той части океана. Даже на морской карте они нанесены виде редких точек на огромном белом поле. Но когда ты здоров и силен, то мысли о смерти кажутся нелепыми. Я, как мог, стал раздувать огонек надежды. придумывая варианты спасения, один невероятнее Другого, старался, как мог, прогнать непрошеные сомнения.

Хорошо, что я захватил с собой несколько кокосовых орехов, при большой экономии у меня на три – четыре дня были еда и питье. Я утешал себя еще тем, что буду добывать рыбу. Чтобы не откладывать дело, я решил немедленно заняться охотой, но как не вглядывался в глубину, там были только темнота пустота бездонной пучины. Даже акулы куда-то скрылись.

Пока я переходил от надежды к самым мрачны предположениям, кончился и этот день, зашло солнце, расцветив небо закатным фейерверком.

Я лежал посредине плота. Небо качалось надо мной. Звезды по краям небесного круга скрывались в черной бархатистой воде и появлялись вновь еще более яркие, лучистые, они как будто отряхивались, окунувшись в воду.

Дул пассат, океан катил гряды своих волн, увлекая куда-то мой плот. Вот когда я испытал жуткое чувство одиночества. Как мне хотелось вернуться на свой остров! Я стал упрекать себя за то, что не рискнул броситься в воду канала и не попытался выбраться на берег – ведь не всегда акулы нападают на человека. Внезапно от неприятных мыслей меня отвлек свет – вода вокруг плота светилась. Свет шел из глубины, будто там вспыхивали и гасли зеленые и голубые лампы. Плот окружило множество медуз. Они казались стеклянными елочными украшения с хорошо запрятанной лампочкой внутри и заводной пружиной, которая то сжимает, то раздувает их шелковую оболочку, отделанную снизу разноцветным бисером. Свет, исходящий от медуз, почему-то подействовал на меня успокаивающе. Ровные волны: ритмично покачивали плот, навевая сон. Низко опустились звезды. Мне почудилось, что они не так уж холодно и безразлично смотрят на меня.

С утра, кое-как, с помощью веревок из парусины удалось установить древко остроги, прикрепить к ней остаток ткани – все-таки сказалась моя матросская выучка,- и ветер надул мой небольшой парус. Длинная рея служила рулем. За кормой появился след, проутюженный моим кораблем.

Это еще одна победа!

С ремонтом и оснасткой плота я провозился часа три. Солнце уже высоко стояло над головой.

Я позавтракал одним из кокосовых орехов. По правде сказать, захотел есть еще сильней, но я не мог себе позволить излишества, а даже подумал, следующего дня надо будет сократить рацион до одного ореха в сутки, сегодня же впереди ждали меня обед и ужин.

«На первых порах следует сохранять силы, решил я,- возможно, покажется остров и надо будет плыть к нему» – такой аргумент показался мне очень убедительным. Хотя остров мог показаться завтра, и послезавтра, а скорее всего…