Сергей Жемайтис - Поединок на атолле

Только остров или корабль могли спасти меня.

Я поднимался на носки и даже подпрыгивал, когда плот оказывался на гребне, чтобы увидеть как можно дальше. Но сегодня даже птицы не попадались на глаза. Только иногда проносился, чуть не задевая крыльями воду, буревестник – чем хуже погода, тем она приятней для него. Появление буревестников не на шутку испугало меня: что, если погода испортится?..

Невдалеке прошло стадо касаток. Острый плавник одной из этих хищниц я принял за парус и чуть не вскрикнул от радости. Промчались касатки, и я, не веря своим глазам, увидел парус. Ошибиться было нельзя, мой путь пересекал катамаран – лодка с противовесом. Я стал кричать. И скоро понял, что меня никогда не услышат, ведь до лодки было около километра. Тогда я сорвал рубаху, надел ее на шест и стал махать над головой.

Лодка легла на другой галс и стала быстро приближаться ко мне.

В катамаране было четверо смуглых людей. Мужчина управлял суденышком, впереди него сидела женщина в ярком платье, двое мальчишек в трусиках стояли возле мачты, махали руками и что-то кричали на незнакомом языке.

«Это, наверно, семья островитян-полинезицев»,- подумал я и оказался прав.

Когда до плота оставалось метров двадцать, рулевой подал команду, и мальчишки быстро опустили парус. Катамаран покачивался рядом с плотом. Я видел, что встреча со мной произвела на полинезийцев очень сильное впечатление. Мальчишки быстро говорили оба разом, отчаянно жестикулируя; их слова заглушали степенную речь мужчины, но я понимал по его лицу, что он осуждает мой сумасбродный поступок, только женщина сочувственно улыбалась и покачивала из стороны в сторону головой.

Мои спасители не могли понять, как здравомыслящий человек мог отправиться в плавание на таком хлипком сооружении. Они видели на плоту зеленые листья пальмы, мои запасы продовольствия и, конечно, решили, что я обдуманно пошел на такое рискованное предприятие.

Я только улыбался и разводил руками.

Покричав пару минут, мальчишки прыгнули в воду, и вот они уже рядом со мной на осевшем плоту. Ребята весело улыбались и пританцовывали, вероятно, океан не часто устраивал им такие забавные встречи. Мальчишки чуть не перевернули плот, но отец прикрикнул на них и жестом пригласил меня в лодку. Лодка была длинная, узкая, заваленная мешками, сетями, циновками и разным скарбом – видно, эти люди ехали куда-то надолго, а может быть, и совсем переселялись на другой остров.

Я перебрался в лодку, ставшую бортом к плоту.

Тем временем мальчишки предали полному разорению и осмеянию мой плот, сбросив с него настил из пальмовых листьев. Глава семьи сказал что-то в мой адрес, покрутив пальцем возле виска, чем вызвал смех всего семейства, да и я, безмерно счастливый, хохотал вместе с ними.

Ребята ловко взобрались в лодку, и мы втроем подняли парус. Катамаран вздрогнул, наклонился и, набирая скорость, стал удаляться от жалких обломков дерева и пальмовых листьев.

Катамаран очень низко сидел в воде, почти черпая воду бортом. Вначале мне казалось, что его вот- вот зальет водой, но в самую последнюю минуту суденышко встряхивалось, как утка, и грозная волна прокатывалась под ее днищем.

Мальчик постарше, его звали Тави, широким тяжелым ножом срубил макушку у одного из моих орехов и подал его мне. Остальные орехи они поделили между собой. Впоследствии я с удивлением узнал, что, отправляясь в плавание, эти беспечные люди не взяли с собой продуктов. Так как, по их понятиям, путешествие было небольшим, всего каких-нибудь сто – двести миль.

Подкрепившись, мы стали объясняться главным образом с помощью мимики и двух десятков слов на жаргоне, принятом среди моряков, плавающих в этих водах. Я узнал, что семейство отправилось заготовлять копру. Отца звали Сахоно, мать – Хуареи, старшего сына, как я уже сказал, Тави, а младшего – Ронго. К моему удивлению, они уже знали о гибели «Ориона». Как только я назвал шхуну, Сахоно закивал головой, печально поджал губы и выразительно перевернул руку ладонью вниз.

Они шли всю ночь и тоже видели зарево на небе и слышали грохот боя, но, как мне показалось, никто из них не представлял, что там происходило, да и знали ли они, что почти весь мир воюет? Сюда война, наверное, докатывалась только непонятным грохотом и странными небесными явлениями.

Среди слов, произнесенных Сахоно, я уловил имя шхуны «Лолита». Он говорил о ней и показывал рукой по курсу катамарана. О «Лолите» ходили рассказы среди матросов, как о настоящем пиратском судне. Пользуясь военным временем, пираты грабили торговые корабли.

Так «Лолита» была здесь! Не с «Лолитой» ли должен был встретиться «Орион» и передать ей оружие?

«Но сейчас все это меня нисколько не касается,- думал я.- «Орион» на дне, Ласковый Питер один на острове, подольше бы к нему никто не приезжал. Я же буду жить с этими людьми до тех пор, пока не появятся скупщики копры, и тогда наймусь на их корабль. Они наверняка увозят копру в Австралию, а там должен быть советский консул». «Жарь прямо к своему консулу,- вспомнил я слова дядюшки Ван Дейка.- Только бы нам зайти на денек в порт, где есть твои соотечественники…»

Я размечтался о том, как в конце концов доберусь до родных берегов, как встречусь с родными и друзьями. Мне захотелось каждому из них что-нибудь привезти и подарить. Хотя бы по коралловой веточке или по раковине. Какие раковины я видел на дне лагун!..

Заметив, что я задумался, Тави и Ронго стали о чем-то вполголоса разговаривать, поглядывая в океан. Сахоно мурлыкал какую-то протяжную, мелодичную песню, а его жена взялась за прерванную работу: стала приметывать рукава к синему платью – видно, она была большая модница.

Вскоре после полудня из колеблющейся поверхности океана показались кроны пальм и донесся шум прибоя.

Стоял прилив, и почти все рифы были закрыты водой. Сахоно мастерски вел свой корабль, меняя галсы; мы шли против ветра. У самого берега Тави и Ронго убрали парус, и катамаран, увлекаемый течением, вошел в канал: вода теперь вливалась в лагуну.

Я с удивлением озирался по сторонам. Все здесь было знакомо мне: стволы пальм, очертания коралловых глыб, песок на берегу, какого-то особого голубоватого оттенка.

«Ну конечно, это мой остров! – подумал я.- Не хватает только Ласкового Питера».

И в этот миг, словно для того, чтобы рассеять мои последние сомнения, на берег лагуны из-за стволов пальм вышел рыжебородый человек в лохмотьях и остановился, расставив циркулем ноги и держа руки в карманах шорт.

Сахоно направил катамаран прямо к моему первому лагерю. Я не ошибся, когда предположил, что там останавливаются сборщики копры.

Тави и Ронго с радостными возгласами попрыгали в воду и наперегонки поплыли к берегу.