Вадим Новосадов - Маска Гермеса

Главарь вернулся через полчаса и произнёс:

- Мы готовы. Если вы нас обманете, мы вас достанем хоть в преисподней.

- Тогда не будем терять времени, - решительно ответил Ивлев после короткой и многозначительной паузы.

ГЛАВА 41. ГОРДИЕВ УЗЕЛ.

Агенты Воленталя отслеживали звонки злоумышленников, наблюдавших за подсадными утками, и знали место происхождения звонков. Но адрес этот являлся только одним из звеньев цепочки к тому, кто управлял замыслом, то есть к Ивлеву, находившегося изолированно от своей команды. В случае необходимости подопечные подавали лишь СМС сообщения его связному, а тот уже связывался с боссом по телефону автомату.

Ивлев не переоценивал правила конспирации. Поэтому, несмотря на то, что американские агенты хоть и контролировали слежку преступников за ложным объектом, не могли определить, в какой момент готовится покушение.

Александр, по привычке, поднялся рано и приготовил нехитрый завтрак. За эти пару дней он понял, что чувства между ними вряд ли разовьются, а когда всё закончится, может даже в ближайшие часы, он будет напоминать выжатый лимон. Можно было утешиться тем, что сцепление душ произошло, и их магнетическое притяжение никогда не исчезнет, превратится ли оно в неприязнь, воспоминания, или даже в равнодушие. Первоначальный восторг, подогреваемый романтичным приключением, приелся, и вряд ли что-то могло их связывать в дальнейшем. Их страсть как взрыв салюта - красочно осветил ночное небо и потух.

Анна никак не выражала своего превосходства, которое могло всерьёз задеть Александра, скорее наоборот, полностью отдалась его воле, что не мешало ей экзаменовать каждый его шаг. Пока, все их действия укладывались в одну только чувственность, лишённую какой либо корыстной подоплёки.

Она встала сама, впритык к тому времени, когда они условились покинуть дом.

Когда их машина оказалась на безопасном расстоянии от города, так чтобы периметр блокировки полицейскими постами был наиболее масштабным, как это заранее определил Александр по карте, они съехали с шоссе на грунтовую дорогу, чтобы избавиться от автомобильного шума. Он заглушил двигатель и открыл дверцу, чтобы покинуть машину и не быть свидетелем её разговора с матерью, но она взяла его за руку, сказав, что для уверенности ей как раз необходимо его присутствие.

Анна набирала номер по телефону в компьютере, сигнал принимался на портативную станцию в покинутом коттедже и далее транслировался на конечный абонент. Несомненно, служба охраны президента будет отслеживать этот долгожданный звонок, и источник сигнала, соответственно они засекут в покинутом ими убежище. Визант сможет убедиться в слаженности спецслужб разных стран и быстроте их реакции посредством двух микрокамер, установленных в доме и передающих изображение на компьютер.

После набора номера гудок тянулся долго, превратившись в целую вечность.

Раздался щелчок, и Анна услышала родной голос, правда хрипловатый и несколько удручённый, возможно, только после пробуждения. Узнав дочь, мать встрепенулась, обретя радостно упрекающую интонацию.

«За меня не беспокойся, я в полном здравии и свободна. Пусть меня не ищут, я сама вскоре объявлюсь. Но у меня к тебе серьёзная просьба».

«Что за просьба?» - крикливо спросила мать.

«Только не перебивай меня, пока я не выскажусь».

«Я могу тебя слушать сколько угодно, особенно после того, как ты исчезла».

«Я сейчас вместе со своим другом, его имя – Александр Визант. Возможно, ты о нём слыхала, - Анна сбилась от волнения, - у него данные о том, как некоторые из высших чинов пополняли свои тайные счета. Финансовые источники пересекаются со счетами террористов. Тут заговором пахнет».

«Это он подбрасывал утку в прессу?» - воскликнула мать.

«Только часть, и то, касающуюся Лаврецкого. Но оставшаяся часть компромата – настоящая бомба».

«Анна, дочь моя, наверное, ты не очень понимаешь, о чём говоришь. Это слишком серьёзное обвинение. Не исключено, что это очередная провокация».

«Именно поэтому я говорю с тобой на эту тему. Если всё попадёт в западную прессу, они будут поливать грязью страну в очередной раз, а значит и дядю».

«Анна, кто-то из вас намерен передать материал западной прессе?», - её голос обрёл угрожающе пронзительную интонацию.

«Нет, совсем наоборот. Я хочу вручить его дяде лично, чтобы даже его ближайшее окружение не знало об этом».

Мать молчала, слышалось лишь его отрывистое дыхание, Анна же устыдилась на секунду собственной дерзости.

«И чтобы спасти репутацию дяди, а главное, репутацию страны, ты затеяла этот побег?» - снова раздался сдержанный, язвительный, и мало снисходительный голос.

«Не только поэтому. Скорее не столько… Я сбежала, чтобы не ощущать себя птичкой в золотой клетке. Есть и другие причины, но они очень личные, чтобы их объяснять», - ровным уверенным тоном высказалась Анна, хотя только она знала какие эмоции бурлят внутри.

Не влюблённым, или даже тем, кто когда-то был на их месте, но позабыл это ощущение, можно лишь покровительственно взирать на неискушённые страсти, но не понять.

«Хорошо то, что хорошо кончается. При всём уважении к твоим чувствам, твой поступок рискован и неразумен», - с сожалением произнесла сестра жены президента.

Анна, не потерявшая чуткости ребёнка, но осознавшая свою независимость, улавливала в её словах больше лицемерия, чем искренности, заботу о своей репутации и собственного спокойствия.

«Я настаиваю, чтобы он ознакомился с материалами», - не уступала Анна, избегая ультимативного тона.

«Хорошо. Ты меня заинтриговала, - покровительственно согласилась она. - Только вернись к своей охране».

«Но это не всё. Я хочу, чтобы мой друг, Александр Визант, получил гарантию безопасности».

Панина старшая какое то время молчала.

«Боюсь, что такой гарантии ему никто не даст. Если я не ошибаюсь, его обвиняют в разглашении служебной тайны, и ещё в убийстве. Но это полбеды. Он задел таких лиц, на кого даже я не могу косо взглянуть. Он сам начал играть с огнём, да ещё и тебя впутал. И теперь спасает свою шкуру».

Этот грубый выпад мог разрушить едва было найденный компромисс.

«Не ты же в него влюблена. К тому же это была моя инициатива, исчезнуть, чтобы обратить внимание президента на важные доказательства, которые до него так могут и не дойти. Он, прежде всего, рисковал, а побег я сама организовала, с помощью своих подруг. Кстати, ещё я и настаиваю, чтобы от них тоже отстали», - преодолев раздражение, Анна теперь ощутила власть над матерью.

«Анна, ты не понимаешь во что ввязываешься. Решила потешить своё тщеславие? Ты, можешь стать главной зацепкой, чтобы низвести семью. Охотников до этого уйма, и среди своих, и среди чужих», - негодуя, произнесла она.