Олег Верещагин - Путь в архипелаге (воспоминание о небывшем)
- Название:Путь в архипелаге (воспоминание о небывшем)
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:неизвестно
- Год:неизвестен
- ISBN:нет данных
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Олег Верещагин - Путь в архипелаге (воспоминание о небывшем) краткое содержание
Где-то есть мир, в котором тяжело жить и тяжело умирать — и тем не менее, он чем-то привлекателен…
Эта книга никогда не была предназначена для коммерческой публикации (в отличие от остальных моих книг — каюсь в гордыне…) Поэтому сюжеты и образы из неё могут встречаться моим читателям в других моих произведениях. Роман написан полностью, но, к сожалению, в те времена, когда у меня не было компьютера, и это занятие меня угнетает — переписывать с бумажных листов в файл. Тем не менее, перед вами — вполне самостоятельный роман. Откройте его. Может быть, он вам понравится.
Путь в архипелаге (воспоминание о небывшем) - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок
Интервал:
Закладка:
Он не видел того, что видела Танюшка. Как Райна, вырвав из упавшего бревна нож Марюса, вонзила его себе в грудь обеими руками. Постояла и рухнула навзничь.
Олег не обернулся.
Раскинув стынущие руки,
Не видя неба в серой мгле,
Уже на том краю разлуки
Убитый мальчик на земле.
Он, может, сам во всём виновен
И получил, что заслужил —
Но ток живой, горячей крови
Не дрогнет больше в руслах жил.
Пусть оправдают. Пусть осудят.
Ему едино. Он ушёл.
Теперь отгадывайте, люди,
Кому с ним было хорошо…
А он не может оглянуться
Из-за последнего угла
И обмереть, и ужаснуться
Своим чудовищным делам.
Нам словно мало тех напастей,
Что посылают небеса —
С какой неодолимой страстью
Себя двуногий губит сам!
Пока ты жив — ещё не поздно
Начать с начала бренный путь.
Там, наверху, сияют звёзды.
Там, дальше — есть ли что-нибудь?
Дано ли будет нам обратно
Сойти во славе бренных тел,
И смыть всю грязь, и выжечь пятна,
Что в этой жизни не успел?
Иль, может, вправду наше семя
Бессмертным спит в кругу планет
И ждёт, когда наступит время,
И прорастёт… А если — нет?!
А вдруг в последний раз, не в первый
Вершится жизни кутерьма —
И впереди лишь тьма и черви,
А рай и ад — игра ума?!
А вдруг не будет ни возврата,
Ни похвалы, ни укоризн, —
Куда, зачем, на что потратил
Одну-единственную жизнь?!
У Лешки погиб один человек. У нас убитых не было, даже серьёзно поцарапан никто не оказался. И в плен никто не попал — из прибалтов. Зря беспокоился о девчонках Сергей. Они не вышли из горящего форта.
Вот и решение проблемы, думал я, сидя на бревне, дымившемся с одного конца. Я устал так, что даже язык не ворочался. Начинало рассветать, а мне больше всего хотелось спать, спать и спать. Я смотрел, как ребята Лешки хоронят своего убитого у тех самых кустов, где мы с Танюшкой стояли перед штурмом. Трупы прибалтов бросали туда, где всё ещё горел хороший огонь, и я подумал, что впервые чувствую, как пахнет горящий человек. Сколько раз читал в книжках… Вот он, этот запах, сопровождающий нередко описания приключений, про которые так интересно было читать… Противный? Да нет, сладковато-удушливый, вот и всё — а горло сжимает, только когда задумаешься, что это горит.
Ни в одной книжке не написано, какое безразличие и какая усталость наваливаются на того, кто остался жив после очередного приключения.
У подошедшей Танюшки в руке был мокрый платок. Я сперва не понял, что она хочет делать, а она, присев рядом, начала стирать с моего лица копоть. Очень аккуратно и… нежно. Да, нежно. Я немного расслабился и почти замурлыкал. Мне очень хотелось сказать Танюшке что-нибудь приятное и значительное — но, встретившись взглядом с глазами Танюшки, я промолчал. Зачем говорить, когда и так всё ясно?
Подошёл Лешка. Я с неудовольствием покосился на него, потому что Танюшка встала. И встал сам.
— Ты его убил, — почти обвиняющим тоном сказал Лешка. — Ты убил Марюса.
— Та девчонка, которую изнасиловали и убили, — я оперся ладонью о дерево, — она была твоя девчонка?
Лешка вскинул голову, и я поразился (и испугался!) тому, как сверкнули его глаза.
Раньше я и про такое читал только в книжках.
— Ты догадливый, — нейтрально сказал он.
— Тогда ты поймёшь, — не обратил я внимания на его реплику, — почему я его убил… Скажи, — продолжал я, — тебе встречались негры, которые говорят по-русски?
Лешка удивился — открыто и несдержанно. Свёл брови, пожал плечами:
— Нет… Они, по-моему, вообще никаких языков не знают. А что?
— Ничего, — задумчиво покачал я головой. — Ну что, Леш, будем обустраиваться на зиму?
РАССКАЗ 6
Калёная соль
А женщина кричала: «Этот путь
На треть завален мёртвыми костями!»
Он отвечал: «Я знаю. Ну и пусть.
Я не хожу окольными путями.»
И.БасаргинХолод, забравшийся под одеяло, разбудил меня неласковой рукой. Сентябрьское утро — это не шуточки, не разоспишься, даже если очень устал.
Я сел, всё ещё кутаясь в одеяло. Первое, что мне попалось на глаза, были пологие угловатые вершины, небрежно закинутые зелёным в алых и жёлтых узорах покрывалом леса.
Карпаты. Всю последнюю неделю они росли на горизонте над морем леса — к горам вообще очень трудно идти, они почти не меняются и не поймёшь, когда дойдёшь. Но вот вчера мы всё-таки дошли. Подъём начинался буквально за местом, где мы разбили лагерь.
Дошли до нашей странной, эфемерной цели…
…Мы шли весь последний месяц. Самой тяжёлой была неделя пути по болотам Полесья. И за весь этот месяц мы не встретили ни людей, ни негров — ни-ко-го. А ещё — фигово питались, охота почему-то была редкостно плохая.
«В Москве» мы обосноваться не смогли. Всё случилось в тот же день, когда мы сожгли форт прибалтов. Негры появились так неожиданно, что мы просто рванули в разные стороны — я со своими в одну, Лёшка со своими в другую, и больше мы не виделись. Ни о какой зимовке там и речи быть не могло, мы едва сумели оторваться.
Жаль. Отличное было место. Но, как пошутил Саня, иногородним в Москве закрепиться трудно было во все времена…
…Неподалёку с плоского камня рассеянной завесой падал в овальную выбоину водопад. Я увидел, что кое-кто поднялся раньше меня — кто-то сидел над водопадом, обхватив коленки руками и поставив на них подбородок. Я не сразу узнал Щуся, но мне сразу не понравилась его поза.
Я начал обуваться. Носки от бесконечных вынужденных стирок начали разваливаться, туфли (слава ГДР!) держались непоколебимо; хорошо ещё, мы тут не растём (между прочим, щетина у Вадима и Олега Крыгина, которые уже начали там бриться, расти перестала. Ногти тоже ни у кого не росли, а вот волосы на голове — почему-то да…)
Я сообразил, что нацепил на себя всё снаряжение, только когда уже сделал это. На верх водопада вела какая-то козлиная тропка, начинавшаяся сразу за выбоиной. Чертыхаясь про себя и желая Щусю всего самого нехорошего, я полез вверх — сработал «командирский инстинкт». Вообще-то я хотел разнести Щуся «за упадничество и отделение от коллектива». Но, поднявшись наверх, я обнаружил, что наш младший… плачет. И не скрывает это.
Я так обалдел, что остался довольно надолго стоять с краю обрыва и только через минуту сообразил подойти. И тихо спросил, даже не назвав его «Щусём»:
— Сань, ты чё, а?
Он сердито посмотрел на меня — сердито и беспомощно, потому что я видел, как он плачет, и сделать с этим уже ничего было нельзя. На пушистых ресницах висели слёзы, лицо пересекали мокрые дорожки. И с той отчаянной прямотой, которая появляется у мальчишек (по себе знаю), когда уже дальше некуда, ответил:
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: