Луи Буссенар - Сын парижанина

— Да она соленая, как в море!

— Видишь! Ни воды, ни плодов, ни дичи, ни корней. Нам конец, — сказал Меринос.

— Погоди, на паникуй.

— Чего же ждать?

— А лук и стрелы, которые издали придают мне сходство с Аполлоном, богом искусств и охоты? Я берусь наполнить наши кладовые…

Вдруг плот начал раскачиваться и зарываться носом. Берега сузились. Течение становилось все быстрей, и вскоре друзей внесло в ущелье.

— Держись! — крикнул парижанин. — Тут придется нелегко!

Пробковый плот стрелой летел по теснине. Тотор и Меринос чувствовали, как он обламывается на невидимых острых камнях, но все же проскальзывает, обходя самые опасные места. Вдруг они выплыли в чудесное ярко-синее озеро.

Течение понесло их к берегу. Невдалеке от воды возвышалось дерево необыкновенных размеров. Одно-единственное.

Измученный, мокрый Тотор поднялся, готовясь прыгнуть на берег, взглянул на дерево и вдруг сказал:

— Эй, Меринос, успокойся!.. Мы в цивилизованной стране — на дереве повешенный!

Неизвестная жертва. — Муравьи-солдаты. — Пуговицы американского портного. — Пересмешник. — Обезоружены, — Съедобная кора. — Неприятное пробуждение. — Мистер Пять и мистер Шесть. — Обвинены в убийстве. — Удар кнутом. — Живыми или мертвыми!

Тотор и Меринос спрыгнули с плота. Спины ломило. Разминая сведенные ноги, они, шатаясь, подошли к очень странному дереву, сам вид которого изумил их.

Представьте себе громадную глиняную бутылку [72] Австралийские поселенцы называют это дерево бутылочным. (Примеч. авт.) , высотой в семь-восемь метров! «Бутылка» стояла на желтом песке. Суженная у основания (метра два в диаметре), она расширялась в середине, снова делалась ýже и образовывала «горлышко», от которого во все стороны расходились ветви этого великолепного представителя флоры.

Серая кора казалась гладкой, и по ней струился сок. Капли блестели на солнце, как россыпь драгоценных камней.

Несмотря на неважное состояние духа и тела, Тотор, конечно, не преминул бы отпустить какую-нибудь шутку по поводу сего феномена [73] Феномен — редкое, необычное, исключительное явление, событие. австралийской природы, чудеса которой неисчислимы.

Но всегдашний насмешник, готовый смеяться даже над самим собой, застыл, опустив голову. Его сердце сжалось при виде повешенного, и он тихо прошептал:

— Несчастный, несчастный…

Не менее взволнованный Меринос был потрясен до глубины души. Ему казалось, что существует какая-то таинственная связь между ним и этим безвестным страдальцем, давно, впрочем, уже отстрадавшим свое.

Взяв друга за руку, американец сказал:

— Это преступление, отвратительное преступление. Мало того что его повесили, так еще головой вниз!

Они подошли ближе. Несчастный и в самом деле был подвешен за ноги. Толстая цепь стягивала его лодыжки, а массивный железный штырь через два звена с силой вбит в ствол.

Утонченно жестокие палачи сделали так, чтобы голова обреченного касалась земли. Должно быть, он вставал на руки, приподымал затылок, отчаянно борясь с приливом крови — а нестерпимая боль обручем сжимала его мозг, раскалывала череп…

— Уйдем! Не могу больше… — пробормотал Меринос.

— Ну-ну, успокойся, — ответил ему парижанин. — Держись!

— А что ты хочешь делать?

— Хотя это ужасно, но следует осмотреть платье несчастного. Может быть, найдем какие-нибудь указания, бесценные и для его родных, и для правосудия, а потом постараемся руками выкопать ему в песке могилу… Ах, нет… его невозможно снять.

Еще раз осмотрев цепь и штырь, француз страшно побледнел. В толстой коре бутылочного дерева ножом были глубоко вырезаны слова: «Смерть предателям», буквы «Б. Р.», а ниже — пятиконечная звезда.

— Это подпись бандитов, которые хладнокровно отомстили таким ужасным образом, — сказал Тотор. — Но мужайся, друг!

Дрожащей рукой француз дотронулся до платья мертвеца. Изящного покроя сероватый костюм, на ногах — шелковые носки… Богатый турист? Белые руки тонки, ногти ухожены…

Похоже, что смерть наступила не более трех дней тому назад.

Тотор осмотрел карманы несчастного, но не нашел ровно ничего.

— Убийцы все вытащили, — сказал он.

— Взглянем на его лицо, — предложил Меринос, немного овладевший своими нервами.

Голова жертвы была полузасыпана песком — виднелся только затылок. Короткие рыжеватые волосы…

Парижанин приподнял тело, повернул его и вскрикнул от ужаса: лица… не было.

Целая армия ужасных плотоядных насекомых бросилась врассыпную. Австралийцы называют эти прожорливые создания «soldiers emmets», муравьями-солдатами. Сантиметра в два длиной, с красным щитком, голубоватым брюшком, они впрямь напоминали солдат: шли вперед сомкнутыми рядами, шевеля челюстями, острыми, как кусачки. Времени, похоже, они не теряли, о чем свидетельствовали проделанный ими подземный ход и уже исчезнувшее лицо жертвы.

— Мы ничего не узнаем, — печально заметил Тотор. — А впрочем… Гляди-ка: на пуговицах — фирменная метка портного: «Диксон и Вебер»…

— Не может быть! — вскрикнул потрясенный Меринос. Приподняв свой некогда роскошный жилет, который час от часу приобретал все более жалкий вид, он показал парижанину пуговицы, на которых читалось то же: «Диксон и Вебер, Нью-Йорк».

— Удивительно, — продолжал он. — Диксон и Вебер — лучшие портные в Америке. Они шьют только на избранную публику и дерут бешеные деньги. Так что этот джентльмен наверняка выдающийся гражданин моей страны. А элегантная тройка — не самый обычный наряд в ужасной пустыне!

Подавленные всем увиденным, молодые люди несколько минут стояли неподвижно.

Наконец Меринос, прервав тягостное раздумье, первым нарушил молчание:

— Что же нам теперь делать? Сознаюсь… к своему стыду… мне смертельно хочется есть…

— У меня так живот к спине прилип! — сказал Тотор.

В это время над их головой среди ветвей раздался мрачно-иронический смех. «Ха, ха, ха!» — звучало в ветвях.

Кажется, кто-то насмехался над людьми и их несчастьем. Тотор взглянул вверх и увидел крупную серовато-коричневую птицу с хохолком, торчащим как пакля, и уродливым клювом. Птице, впрочем, было не до людей: она пожирала громадную зеленую ящерицу.

— Ха, ха, ха! — заливалась отвратительная хищница, разрывая на части рептилию [74] Рептилии — пресмыкающиеся, класс позвоночных животных, включающие ящериц, змей, черепах, крокодилов и др. . Та отчаянно извивалась в ее когтях.

— Что за безобразное создание! Туда же, насмехается! Ну погоди, мерзкая курица! — воскликнул Тотор. Он даже не подозревал, насколько прав: «курица» действительно была кошмарной птицей. Друзьям довелось увидеть австралийского пересмешника [75] Пересмешники — птицы отряда воробьиных, длина 20–30 сантиметров. Хорошо поют, копируют различные звуки. — злого гения здешних пустынных мест. Раскаты его мрачного хохота нередко отдаются в ушах несчастных, умирающих здесь от голода.