Виктор Вучетич - Поединок. Выпуск 3

— Я об этом не подумал, Сергей Валентинович.

— Так рисковать он не будет. Вот в чем дело. Приезжего мы накроем сразу. А вот если он местный житель — другое дело. Мы ведь давно его ищем — и найти ничего не можем.

— Еще один вопрос. Сколько в Сосновске тех, кто принимает передачи? Вы думаете, один?

— Думаю, что один. Убежден в этом.

— Но почему?

— Все по тем же соображениям, Одного затаившегося в поселке найти труднее, чем двоих. Уже не говорю о том, если их трое. Он, я уверен, один. Это, конечно, пока мое личное мнение. Вполне может быть, что они работают вдвоем. Что ж, тем лучше. Найти их тогда будет во много раз легче. Короче — должен ты поехать в Сосновск. По крайней мере на ближайшие три месяца. До мая.

Я подумал — конечно. Рыбнадзор. Не нужно ничего объяснять. Мы, пограничники, знаем, что многие участки укомплектованы не полностью. Младших участковых инспекторов и мотористов не хватает.

— Андрей Петрович Васильченко?

— Не ошибся. Без помощников тебе не обойтись. Так. Знать о том, кто ты, будут в поселке только двое — Васильченко и участковый милиционер Зибров. Его помощь тоже тебе пригодится.

Сторожев снял трубку.

— Запомни — встречаться теперь с тобой мы будем не по твоей, а по моей инициативе. Васильченко и Зибров — люди, которым мы доверяем. Дайте Васильченко. Андрей Петрович? Извини. Ну вот, все в порядке. Заходи.

Вошел Васильченко. Кивнул мне.

— Андрей Петрович, садись. Знакомы?

— Знакомы, — Васильченко сел. — Встречались в море.

— Отлично. Теперь хотелось бы уточнить. Легко ли устроить Мартынова к вам младшим инспектором?

— Заявка моя на моториста и младшего инспектора уже больше года лежит в Риге. Дело за «Балтрыбводом».

— Подскажи, Андрей Петрович, как сделать, чтобы бассейновое управление направило Мартынова к тебе?

— Не так это легко будет сделать, — сказал Васильченко. — Кадры в «Балтрыбводе», что называется, нарасхват. Вновь прибывших буквально рвут на части. Специалистов мало.

— Я упорный, — сказал я.

— Упорный-то упорный.

— Хорошо, — Сторожев закрыл папку. — Андрей Петрович, надеюсь, вы во всем поможете Мартынову. Советом. И не только по части рыбоохраны, но и в отношении людей.

— Постараюсь, Сергей Валентинович. Но я — не детектив.

— Если говорить честно, по должности — где-то близко к детективу.

— По рыбе, Сергей Валентинович. А тут — люди.

— А в людях как будто вы не разбираетесь? Зибров говорил — назначат на другую работу, на свое место буду рекомендовать только Васильченко. Лучше не найдешь. Скромность — похвальное качество. И все-таки, Андрей Петрович, помогите Владимиру в оценке людей. Вам поневоле придется эти три месяца побыть детективом не только по рыбе.

— Хорошо.

— Володя, мы с Андреем Петровичем уже прикидывали немало по этой части, и не первый месяц. Со всеми нашими предположениями он тебя ознакомит потом, по ходу дела.

— Есть, Сергей Валентинович.

— Желаю удачи.

Я сидел у окна вагона и перелистывал книги и брошюры. Целую кипу этих книг мне дал перед отъездом Васильченко.

Чего только здесь не было. «Восстановление и регулирование воспроизводства лососевых внутренней Балтики», «Рыбоводство закрытых водоемов», «Траловый лов в прибрежном шельфе». Но больше всего силился я одолеть толстый зеленый том «Сборника руководящих документов органов рыбоохраны». В нем можно было узнать обо всем. В нем описывался внешний вид судов, флагов и форма работников рыбоохраны, толковалось отличие грубых видов нарушений от злостных, пояснялась разница в задачах участковых инспекторов и конвенционных, юридическая правомочность применения личного оружия.

Например, штраф до пятидесяти рублей на должностное лицо, оказывается, может налагать по представлению участкового инспектора только районное управление рыбоохраны. А вот штраф до ста рублей оно наложить уже не может. Тут действует лишь управление бассейновое. Районное зато передает в суд все уголовные дела. Узнал я также, что участковым и младшим инспекторам вменяется в обязанность организация профилактической работы. Беседы с населением, привлечение общественных инспекторов. Я старался как можно тщательней проштудировать все эти правила. Но снова возвращался к мысли — как же добиться, чтобы меня послали именно в Сосновск? Так, чтобы на это обратили как можно меньше внимания.

Сейчас, рассматривая за окном убегающие назад валуны, песчаные отмели, сосны, я перебирал варианты. Что говорить? Главное — как говорить? Наконец решил: буду просто просить в отделе кадров, чтобы меня назначили к одному из лучших инспекторов. Скажу, что хочу по-настоящему научиться делу, набраться опыта. Я знал, что Васильченко — один из лучших, и мне рано или поздно предложат Сосновск.

Обошлось без этого. В кадрах «Балтрыбвода» сразу же сказали, что особую нужду в мотористах и младших инспекторах испытывают сейчас три участка. Среди них и Сосновск.

Я получил направление и напутствие.

Поезд в Сосновск уходил рано утром, в шесть. Я воспользовался этим и вдоволь побродил по Риге. Осмотрел наиболее известные улицы, набережную Даугавы. Съездил на знаменитое кладбище. Вечером повезло — купил с рук билеты на органный вечер в Домский собор.

После концерта снова бродил по улицам.

Переночевал я в общежитии «Балтрыбвода». А утром уже ехал в Сосновск.

Ход электрички замедлился. Состав дернулся несколько раз. Я стащил свою сумку с верхней полки и вышел на перрон.

Станционное здание было самым обычным. Таких много в Прибалтике. Новое, одноэтажное, из силикатного кирпича, с большими окнами, без всяких украшений. Название — «Сосновск» — было аккуратно выложено красным кирпичом по фронтону.

Сосны стояли сразу за зданием станции, у самой платформы. Я поневоле задрал голову — кроны наверху казались куцыми рядом с мощными высокими стволами. Внизу, у основания сосен, снег кое-где стаял. Солнце припекало по-весеннему. Был виден густой настил прошлогодних иголок. От них шел, обволакивая все вокруг, терпкий и легкий запах.

Я двинулся к зданию станции. Со мной сошли человека три, не больше. Их давно уже не было на перроне.

Внутри, в зале ожидания, на стене висела огромная схема пригородных линий. Витрина газетного киоска в углу была заложена двумя газетами. На них лежал щербатый булыжник. За металлической перегородкой стояли блоки автоматической камеры хранения.

Я насчитал восемь блоков по двадцать ящиков.

Маловато. Сейчас здесь пусто. Но если действительно летом постоянный курортный наплыв — ящиков не хватит.

Площадь перед вокзалом показалась крохотной. Еле-еле развернуться автобусу. Кроме меня в автобус сели две девушки. В кабину забрался пожилой шофер в мятой морской фуражке. Оглянулся.