Минель Левин - Граница

Через минуту Демин стоял рядом с Зубаревым.

Снова посветили.

Зубарев подсадил Ральфа еще выше. Пес, отлично понимая хозяина, уцепился за что-то и сам стал карабкаться. Зубарев последовал за ним.

Намокшие рукавицы пришлось снять. Зубарев лез осторожно, не видя Ральфа, значительно опередившего его, но ориентируясь на его повизгивание. Наконец достиг относительно ровной площадки и трижды хлопнул в ладоши.

Демин проделал тот же путь. В самом конце Зубарев протянул ему руку, помог подняться.

Они отдышались.

Ральф нетерпеливо тявкнул — звал их к себе.

Зубарев не находил, за что ухватиться. Демин показал на острый выступ метрах в пяти над ними. Зубарев размотал веревку и закинул туда петлю. Попробовал: держит крепко.

Затвердевшие ледяные валуны, набегавшие друг на друга, были скользкими. Зубарев тщетно пытался задержаться. Руки устали, вот-вот разожмутся.

Сделав усилие, он лег грудью на лед. Дал рукам отдохнуть. Пополз, боясь оглянуться.

С трудом преодолев скат, он долго не мог подняться, во всем теле ощущалась страшная усталость.

Капитан Демин, тяжело дыша, поднялся вслед за Зубаревым. Подбодрил.

Ральф лаял совсем близко, возмущенный, что к нему так долго не подходят.

Зубарев встал, упершись в плечо Демина, ухватился за очередной выступ. Демин до боли напряг мышцы, чтобы не соскользнуть.

Солдат подтянулся так, что голова его уже торчала над выступом, как вдруг почувствовал, что онемевшие пальцы не слушаются, разжимаются.

Он подумал, что, сорвавшись, сможет сбить капитана, и вдвоем они покатятся вниз.

Напрягся из последних сил. И тут Ральф схватил его за воротник и потащил. Зубарев подтянулся — под ногами была твердая почва.

Ральф, виляя хвостом, лизал руки вожатому.

— Молодец, Ральф.

Зубарев закрепил веревку и помог взобраться капитану.

Дальше путь стал легче.

Когда взяли последний выступ, Демин с удовлетворением отметил, что они сэкономили, по крайней мере, часа полтора. Теперь нужно было вновь искать след.

Там, где наст был твердый, Барс тащил Резникова, и Петренко отставал. Резников натягивал поводок и, не обращая внимания на недовольное повизгивание овчарки, поджидал своего напарника.

Без приключений достигнув вершины горы, наряд спустился в долину, проехал спящей улицей селения и от молочной фермы свернул к кибитке Ибрагима. Пограничники не стали тревожить старика.

Дальше снег стал глубже. Мешал идти ветер. Всё вокруг было бело. Полагались главным образом на Барса. Он вел себя спокойно, и Резников был уверен, что ничего подозрительного нет.

Но вот овчарка заволновалась, ткнулась носом в колени инструктору. Резников включил следовой фонарь и с трудом различил запорошенный снегом отпечаток подошвы.

Кому нужно было прогуливаться здесь ночью, да еще в такую погоду?

Резников воткнул палку, чтобы не потерять отпечаток, и вместе с Петренко стал искать другие следы. Всё было тщетно. Тогда он вернулся к палке и показал Барсу след. Овчарка заволновалась, поняла, что начинается поиск, и сразу потянула к Ибрагимовой кибитке.

Вскоре под бугром, защищенным от ветра, они обнаружили новый, почти нетронутый след. Петренко обратил внимание на вдавленность носка и чересчур широкую пятку. Пришел к выводу, что след в след шли, по крайней мере, двое.

Неужели нарушители взяли перевал, оторвались от преследователей и вышли сюда? А как же Обручев и Гебридзе? И где капитан Демин?

Барс рвался к кибитке. И вот она снова замаячила черным расплывчатым пятном. Показалось, кто-то открыл дверь, потому что на снег легла полоска света.

Резников придержал овчарку, сам еле устояв под напором ветра. Ошейник впился в горло, и Барс негромко тявкнул.

Светлая полоска исчезла.

Петренко тоже заметил полоску света. Значит, ошибки быть не могло: дверь открывалась. Это заставило еще больше насторожиться.

Овчарка, должно быть, почуяла чужого: шерсть у нее поднялась.

Кто же находится у Ибрагима?

Порыв ветра, изменившего направление, взметнул едкую, как пыль, снежную массу.

«В такую погоду Ибрагим обычно закрывает ставни на замок, — подумал Резников. — Значит, с той стороны, где окна, никто не выйдет из кибитки. Следить нужно за дверью».

— Отползи левей, — приказал старший наряда Петренко.

У Джорджа Динкера уплывали последние шансы на вознаграждение. После того, как Тугай ударил старика по голове, оставаться в кибитке было нельзя.

Динкер приказал Тугаю посмотреть, что делается на улице, а когда тот повернулся спиной, с удовольствием подумал, как у самой границы всадит ему пулю в затылок.

Тугай открыл дверь. Подставляя лицо ветру, прислушался. Уловил лай. Испуганно захлопнул дверь и защелкнул задвижку. Вид у него был озадаченный.

Он решил, что в предрассветный час за Ибрагимом пришли чабаны. Нужно было, чтобы старик обязательно усыпил их подозрения.

Тугай подошел к старику.

«Живуч!» — подумал с облегчением.

Ибрагим тихо стонал. Тугай схватил кружку с водой и вылил ему на голову.

Старик открыл глаза.

Динкер больно взял Тугая за плечи, сердито глянул в глаза. Тугай кивком показал на дверь.

— Бол-ван! — выругался Динкер и, поддерживая окровавленную голову старика, заглянул ему в рот. Ибрагим сильно прикусил язык. Он распух, еле помещался во рту. О том, чтобы старик заговорил, сейчас не могло быть и речи.

И Тугай и Динкер сразу поняли опасность своего положения. Тугай вспомнил про старый пост. Может быть, успеют туда до рассвета?

— Правильно! — сказал Динкер и выпустил из рук Ибрагима. Старик, ударившись головой о пол, снова потерял сознание.

Тумаков дремал. Динкер разбудил его, в нескольких словах разъяснил обстановку. Тумаков не выразил ни страха, ни сожаления. Идти, так идти.

Все трое достали пистолеты.

Тугай приоткрыл дверь. К счастью, еще не утих ветер: следы занесет.

Петренко замер. Ветер, казалось, помог ему, вздыбил соседний сугроб.

Тугай заметил это. Чувство животного страха овладело им, и он два раза выстрелил по сугробу. Дверь в кибитке захлопнулась. Он рванул ее, но безуспешно.

«Закрылись, гады!»

Всё произошло так быстро, что ни Петренко, ни Резников не успели заметить: ушел враг или нет.

Барс рвался к двери. Резников подумал, что неизвестные еще в комнате и отполз за куст. Сквозь заснеженные ветви можно было увидеть кибитку Ибрагима.