Луи Буссенар - Приключения парижанина в Океании

ПИРАТЫ ЗОЛОТЫХ ПОЛЕЙ

Кошелек или жизнь! — Воспоминания о шляпе Гесслера. — Встреча парижского гамена Фрике с австралийским бандитом Сэмом Смитом. — Уличный мальчишка и бушрейнджер [218] Бушрейнджер — так в Австралии называли беглых каторжников, скрывавшихся в кустарниковых зарослях. состязаются в боксе. — Что значит «корзина апельсинов» по-австралийски. — Самый сильный боксер провинции Виктория разбит наголову. — Неожиданное появление трех полицейских. — Сэм Смит убегает, Фрике недоволен властями.

— Джентльмен!..

— Месье?..

— Стойте!..

— Да идите вы…

— Что вы сказали?

— Идите к чертям!

— Не понял.

— Плевал я на вас!

— Что?

— Ну, хватит!.. Некогда мне тут болтать…

— Джентльмен… Ваш кошелек! Опустите его в белый шлем на дороге. Быстрее, если вам дорога жизнь!

— Мой кошелек? Да вы шутите! Какой может быть кошелек у нищего? Я себя в обиду не дам. Буду защищаться хоть этой дубиной!

— Неужели у вас нет ни денег, ни серебра?

— Даже золота… Кстати, о вашем шлеме. Я слышал о некоем Гесслере, он требовал, чтобы все поклонялись его шляпе. И это принесло ему несчастье. Не шляпе, а именно ему.

— Что вы хотите этим сказать?

— Что не прячь вы в кустах свою голову в этом дурацком колпаке…

— Что бы вы тогда сделали?

— Обошелся бы с формой, как и с содержанием — отделал бы хорошенько!

— Подумаешь, испугали!

— Вот и думайте!

— Ладно! Посмотрим!

— Видели уже.

Из кустов выскочил здоровенный детина, вооруженный двустволкой; голова его была повязана белым носовым платком.

— Наглости вам не занимать, — сказал бандит.

— Вам тоже, — парировал юнец.

— А вы, кажется, смелый, черт побери!

— Хотите в этом убедиться?

— Не откажусь.

— К вашим услугам.

— Право, вы мне нравитесь.

— Вам не надоело болтать?..

— Вы — француз?..

— Да, и могу набить вам морду.

— Ого!

— Я немало измолотил их в жизни. И ваша вполне сгодилась бы для моей коллекции.

— Я — Сэм Смит!..

— А я — Фрике! Парижанин.

— …Меня называют королем бушрейнджеров.

— А меня — султаном Борнео… При желании я мог бы остаться им и по сей день.

— На язык вам обижаться не приходится!

— На кулаки тем более.

— Мастер Фрике…

— Господин Сэм Смит…

— Что-то я заскучал.

— Бедняга!

— Целых два месяца не боксировал.

— При вашей профессии, однако, можно нахватать тумаков.

— Нет, — резко ответил Сэм Смит, сверля Фрике своими колючими глазами. — Те, с кем я имею дело, совсем не умеют боксировать.

— Как элегантно вы выражаетесь! Вероятно, до тонкостей овладели нашим прекрасным языком.

— Не только!

— Не сомневаюсь. Значит, вы убиваете каждого встречного?

— Конечно, у кого есть золото, если он не кладет его в мой шлем.

— Ну, а вдруг осечка, как, например, со мной?

— Тогда я предлагаю посостязаться в боксе и противник летит вверх тормашками!

— Но ведь и вам могут как следует врезать!

— Мне? Сэму Смиту? Не бывало такого!

— Вам, видно, встречались одни слабаки.

— Слишком вы молоды, чтобы судить обо мне.

— А вы слишком самонадеянны! Но меня не запугаете!

— Берегитесь!

— Господин Сэм Смит!..

— Мастер Фрике!..

— Одно удовольствие беседовать с вами по-французски. На все находите ответ. Можно подумать, вы — мой соотечественник. Что и говорить! Знаток языка вы блестящий! Не угодно ли продемонстрировать, какой вы боксер?

— О-о! Хоть сейчас!

— Нет, погодите! Дело в том, что ваш вид не внушает доверия!

— Как это понимать?

— Вы вооружены с головы до ног, настоящий бандит с большой дороги. Заряженная двустволка; револьвер за поясом! А у меня только дубина!

— Ну и что из того?

— Вы можете в случае поражения пустить мне пулю в лоб!

Сэм Смит разразился хохотом, растянув до ушей рот, ощерившийся частоколом зубов — на зависть акулам.

— Честное слово, с этими французами не соскучишься… Успокойтесь, юноша! Оружие не понадобится, хватит и моих мускулов. Сейчас я положу ружье рядом со шлемом и займу оборону, а вы защищайтесь как можете, я согласен на любые приемы, в том числе и «башмак», столь любимый вашими соотечественниками, хотя любой боксер Соединенного Королевства считает этот прием недостойным джентльмена.

— Вы очень добры, господин Сэм Смит. Но к делу!

— Я готов, мастер Фрике.

Англичанин, верзила пяти футов десяти дюймов ростом [219] Соответствует 177 см. , весь в узлах мышц, похожий на вяз, слегка согнул ноги в коленях и скрестил перед грудью два здоровенных кулака. Ничего подобного не стал делать Фрике. В его позе не было и намека на героизм. Он повернулся боком, сдвинув ноги, прямые, как трубы тромбона, правую руку согнул в локте, левой загородил бок, а ладони, раскрыв, повернул к противнику.

Англичанин весь напрягся, француз, напротив, расслабился и рядом с огромным детиной, которому едва доходил до плеча, выглядел весьма жалко.

Сэм Смит, настоящий мастер бокса, знал, что первый удар решает обычно исход битвы. Фрике не спешил атаковать противника, сохраняя беспечный и насмешливый вид, пристально глядя в голубые с холодным металлическим блеском глаза англичанина.

— Не угодно ли господину начать? — пренебрежительно спросил он.

Сэм Смит с силой выбросил вперед руку, словно раскрутил пружину, и нацелил удар в голову Фрике, но попал в пустоту.

С необычайным проворством юноша откинулся назад, изогнулся дугой, коснувшись руками земли, и, прежде чем англичанин, потерявший равновесие, смог снова занять оборону, лягнул его в голень, да так стремительно, что заставил Сэма Смита вскрикнуть.

— Будьте здоровы! — насмешливо произнес Фрике, снова приняв небрежную позу. — Все по-честному, не правда ли? Вы сами мне разрешили пользоваться любыми приемами.

— Совершенно верно. И сейчас я сломаю вам ногу.

— Не выйдет. Вам придется присесть.

Сказано — сделано. Англичанин и не заметил, как получил подножку и плюхнулся на землю, не повредив, правда, при этом свой драгоценный зад.

Когда он, сконфуженный, стал подниматься, Фрике не без издевки заметил:

— Смотрите не разбейте ваши часы.

— Подумаешь! Видел я обезьян еще и половчее!

— Стыдитесь, господин Смит, можно подумать, вы мне завидуете. Но пока я лишь забавлялся… Хотел вас немного проверить. А теперь давайте всерьез! Идет?

— Я готов.

— Прекрасно. Будем играть всерьез.

Мы не сказали, что этот поистине странный поединок между парижским гаменом и австралийским бандитом происходил неподалеку от озера Тиррель, находящегося на пересечении 143° восточной долготы и 35° южной широты. Поболтавшись, как сказал бы Пьер Легаль, по Южно-Китайскому морю, Новой Гвинее, Малайзийским островам, достопочтенный Сэм Смит в конце концов оказался в центре провинции Виктория, одной из самых процветающих на Австралийском континенте.